Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошло около десяти минут, прежде чем Хемпхилл очутился рядом со странным сооружением, которое, судя по всему, представляло собой переходной люк. Видимо, этот люк вместе с прилегающей к нему частью корпуса был вырезан из одного из кораблей, принадлежавших ранее землянам.
«Надо взорвать бомбу в переходном отсеке, — подумал Хемпхилл, — это самое подходящее место». Открыв внешнюю дверь, он вошел внутрь. Судя по тому, что вокруг все было спокойно, пока он еще не задел никаких потайных устройств, приводящих в действие аварийную сигнализацию. Хемпхилл осмотрелся, размышляя над тем, чего лишится берсеркер, если бомба будет взорвана здесь. Он никак не мог понять, зачем вообще этот переходной отсек нужен берсеркеру.
Безусловно не для того, чтобы поглощать внутрь пленников. Хемпхилл ведь собственными глазами видел, как машина всасывает их через трубу. Хемпхилл приоткрыл шлем, чтобы проверить качество воздуха в отсеке. Воздух оказался вполне нормальным. Он еще раз взглянул на входной люк — размеры его примерно соответствовали человеческому росту. Так для кого же предназначалось это сооружение — не для врагов же? И какие друзья — судя по всему похожие на человека и дышащие обычным воздухом, — могли быть у берсеркера? Хемпхилл усматривал в этом очевидное противоречие. Все живые и дышащие существа берсеркер рассматривал как своих врагов. Исключение составляли лишь те, кто построил его. По крайней мере, до сих пор люди считали, что дело обстоит именно так.
Хемпхилл толкнул внутреннюю дверь отсека, и она отворилась. Он почувствовал, как через образовавшуюся щель сразу же начала распространяться искусственная гравитация. Хемпхилл прошел через дверь и очутился в узком, плохо освещенном коридоре. Пальцы его по-прежнему крепко сжимали затвор.
— Входи, Доброжизнь, — произнесла машина. — Внимательно посмотри на каждого из них.
Из груди существа, которого берсеркер называл странным словом «Доброжизнь», непроизвольно вырвался стон — словно двигатель, едва успев запуститься, тут же остановился. Его охватило чувство, напоминающее голод или страх наказания. Сейчас ему предстояло впервые встретиться с живыми существами непосредственно; до сих пор они представали перед ним только в виде образов, ненадолго оживающих на сцене. Доброжизнь понимал, что является причиной такого его состояния, но от этого легче не становилось. В нерешительности стоял он у двери того помещения, в котором содержали зложизнь. Он снова облачился в костюм — так приказала машина. Костюм предохранит его, если зложизнь вдруг попытается причинить ему вред.
— Входи, — повторила машина.
— Может быть, лучше не надо, — в голосе Доброжизни отчетливо слышалось страдание, хотя звучал он громко и отчетливо. Сказывалась привычка: если говорить с машиной уверенно, наказание становится менее вероятным.
— Накажу, накажу, — бесстрастно прозвучал голос берсеркера.
Услышав это слово, да еще произнесенное дважды, Доброжизнь уже не сомневался, что наказание действительно приближается. Тело его, не раз испытавшее на себе изнуряющую боль, заныло. Доброжизнь открыл дверь и вошел в камеру.
Он лежал на полу, весь израненный и покрытый кровью. Тело его покрывали лохмотья — все, что осталось от странного костюма. Но в то же время он продолжал стоять в дверях. Доброжизнь охватило какое-то нереальное чувство, ему казалось, что он словно раздвоился. Его тело лежало на полу, и он смотрел на самого себя как бы извне, удивленно изучая знакомый силуэт. Он представлялся ему чем-то большим, чем привычный образ, чем-то гораздо большим. Это он, Доброжизнь, находился одновременно в двух местах. Там и здесь, он и не он…
Доброжизнь отпрянул и прислонился к двери. Он поднес руку ко рту и попытался укусить ее, позабыв, что на нем защитный костюм. Изо всех сил он принялся колотить себя облаченными в громоздкий костюм руками, пока, наконец, боль не вернула его к ощущению реальности. Панический страх медленно отступил, прояснившийся разум совладал с ним. Да, здесь, в дверях стоит он, именно он. А там, на полу — другая жизнь. Чужое тело, разъеденное, как и его собственное, жизненными силами. «Но оно хуже меня, — подумал Доброжизнь. — Там на полу — зложизнь».
Мария Хуарес, закрыв глаза, беспрестанно молилась. Металлические руки машины, холодные и безразличные, по своему усмотрению перемещали ее тело то в одну сторону, то в другую. Когда с нее сняли шлем и костюм, она вновь ощутила вес своего тела и поняла, что здесь можно дышать. Она открыла глаза и, почувствовав, что машина пытается стащить с нее и одежду, принялась отчаянно сопротивляться. Находилась она в какой-то совершенно незнакомой комнате с низким потолком в окружении нескольких человекоподобных машин. Они, столкнувшись с сопротивлением со стороны девушки, прекратили раздевать ее, а вместо этого приковали ее лодыжку цепью к стене и поспешили прочь. Ее умирающего товарища роботы бросили на пол в противоположном углу комнаты, словно он более не заслуживал того, чтобы с ним возились.
«Хемпхилл — тот мужчина на корабле с мертвенно холодным взглядом — хотел подорвать их, вспомнила Мария. — Видимо, у него ничего не вышло. Да, теперь скорого конца ждать не приходится…»
Спустя некоторое время дверь снова отворилась, и девушка, приоткрыв глаза, непонимающим взглядом следила за появившимся на пороге незнакомым бородатым человеком, одетым в странный костюм — такие носили космонавты в глубокой древности. Он застыл в дверях и некоторое время корчился, словно борясь с охватившими его мучительными чувствами. Поборов себя, человек подошел к умирающему мужчине и уставился на него. Быстрым и точным движением вошедший поднял руки и, отстегнув защелки, фиксирующие шлем, стащил его. Мария с ужасом смотрела на его дряблое, в обрамлении косматых волос и бороды лицо. Выражение лица не оставляло никаких сомнений: обладатель его — законченный идиот.
Человек положил шлем на пол, почесал свою взлохмаченную голову и попытался даже слегка пригладить волосы. Взгляд его был прикован к лежащему на полу мужчине. Ни разу он не отвел глаз, чтобы посмотреть на Марию. Девушка, напротив, не могла отвести от него взгляд. Никогда ей еще не приходилось видеть такое бесцветное лицо. Так вот что происходит с пленниками берсеркера!
И все же, все же. Марии не раз случалось видеть лица людей, подвергнутых промыванию мозгов. На ее родной планете так поступали с преступниками. Этот же человек — девушка не сомневалась в этом — чем-то отличается от них. В нем есть что-то большее, или, может быть, наоборот, меньшее — разве можно сказать что-нибудь определенное о таком лице?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Клуб любителей фантастики, 1970–1971 - Анатолий Днепров - Научная Фантастика
- Клуб любителей фантастики, 2014 - Андрей Анисимов - Научная Фантастика
- Переменная звезда - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке - Михаил Фоменко - Научная Фантастика
- Лунная радуга. Книга 1. Научно-фантастический роман - Сергей Павлов - Научная Фантастика
- Десятая планета (сборник) - Давид Пекарский - Научная Фантастика
- Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт - Научная Фантастика
- Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт - Научная Фантастика
- Тиадар - Евгений Квардаков - Научная Фантастика
- Волшебник на войне - Кристофер Сташеф - Научная Фантастика