Форма входа
Читем онлайн Охота на убитого соболя - Валерий Дмитриевич Поволяев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
воробьи, в общем. Он и она. Она ничего, обыкновенная птичка, а у него на маленькой хрупкой головке – огромные оленьи рога. Это надо же – у воробья ветвистые оленьи рога! Скажи, откуда у воробья могут быть такие рога?
Ольга молчала. Она думала о том, что же конкретно связывает ее с этим человеком. Кем он ей приходится? Мужем? Любовником? Хорошим знакомым? Другом, без которого никак нельзя обойтись? В ней возникло что-то протестующее, но, увы, далекое – это душевное движение было слабым, неприметным, оно угасло, не успев разгореться, на лице ее, спокойном, застывшем в каком-то странном отрешении, ничего не отразилось.
Все мы глупеем, превращаемся в людей, незнакомых самим себе, и одновременно робеем, будто цыплята, только что выбравшиеся из-под наседки, делаемся почтительными, как взятые за ухо школяры, когда узнаем, что кто-то находится выше нас. Неважно, в чем выражается это превосходство, в служебном ли положении в книге, которая получила признание, в научном открытии, либо просто в искрометных остроумных речах – все равно! Мы будем смущаться, робеть, прятаться в некую душевную скорлупу, зажиматься, чувствовать себя черной костью, ибо в мозгу, в самых дальних закоулках теплится, сверлит голову мысль: а ведь этот человек стоит выше… Почему все это происходит, кто может объяснить причину такой зажатости? Почему Вадим стал таким? Ведь он всегда был сильным, умелым, способным вести за собою, покорять – и вдруг квелость, робость, погруженность в самого себя? Он готов хныкать от того, что на спине вскочил прыщ, а на пальцах натерты мозоли, стал склонным к наушничанью и сплетне – вещам, как известно, совсем немужским.
– А ты красивая женщина, Ольга, – Вадим пустил изо рта дым колечком – ровным, четким, хорошо видным в сумраке затененной комнаты. Колечко высветилось мертвенной синью, задрожало, будто живое, поползло вверх. – Ты престижная женщина, Ольга!
– Как дубленка фирмы «Салан», – усмехнулась она, – и надеть приятно, и в ломбард заложить можно.
– Красивая женщина – подарок и наказание одновременно, – Вадим не обратил на Ольгин выпад внимания. – А чего больше – никому не ведомо. Ник-кому. Потому и маются сильные мира сего, не зная, как с такой женщиной обходиться: то ли как с подарком, то ли как с наказанием? Действительно, как?
Внутри у нее снова родился протест, но протест опять был слабым, он снова так и не разгорелся, угас. Но она поняла в эту минуту, чем держит ее этот человек. Обычной вещью: в нем все время появляется что-то новое – каждый раз он преподносит нечто неведомое ей, свежее – некую историю, эпизод, анекдот, даже пошлость, которая у него не выглядит пошлостью, какую-то мысль, находящуюся на поверхности, но, увы, до Вадима никем не подмеченную, либо точно увиденную деталь, или характер знакомого человека: вроде бы человек был ведом всем – все знали его в определенной ипостаси, и вдруг он приоткрыл створки и сделался другим – именно эти моменты душевной раскупоренности умеет подмечать Вадим.
Он постоянно имел на руках, выражаясь словами современных технократов, пакет информации. Ведь человек интересен нам до тех пор, пока он владеет этим пакетом, сообщает нам нечто новое, неведомое, остро и тонко подмеченное; как только он начинает сбиваться, повторяется, так все – этот человек исчезает для нас. Как собеседник он делается неинтересным.
Вадим знает, в чем фокус, где зарыта собака, он психолог и в соответствии с этим и действует. Часто это «новое» бывает скрыто не в тексте, а в подтексте, не в словах, а в тоне.
– Извини, мне надо идти, – произнесла она сухо.
Вадим не шелохнулся в кресле.
– А если я к тебе обращусь с молитвой, а? Попрошу не уходить?
– Мне все равно надо будет уйти.
– От «надо» до «должно» – большое расстояние, – сказал Вадим, и Ольга подумала, что, несмотря на интересность, он большой зануда. – Если измерять обыкновенным складным метром, то…
– Бытовая философия!
– Философия сегодня стала общедоступным удовольствием, больше всего философствуют на кухне, философствуют все – от домохозяек до кочегаров, обслуживающих бани. Красиво жить не запретишь, увы, – Вадим стряхнул пепел в розетку и развел руки в стороны, – все мы философы и актеры, и как только сочетаем все это в себе – уму непостижимо… Но все! Одни в большей степени, другие в меньшей. Исключение, может быть, составляют люди, которые имеют одну лишь извилину. Да и ту, извини, не в голове. – Лицо Вадима сделалось грустным, отсутствующим, в нем будто бы что-то умерло, глаза потемнели. Он снова пустил аккуратное сизое кольцо, кольцо, гибко шевелясь, распуская свое тело, медленно поползло вверх, Вадим не дал ему уползти, рубанул ладонью, обратил в обычный дымный взболток, резким движением руки отбил к полу. Проговорил грустно: – Вот так и в жизни!
Когда Вадим бывал грустным, Ольге обязательно хотелось пожалеть его – такова бабья натура. Со всеми ее издержками.
– И что в жизни? – спросила она тихо.
– Тяжело бывает взять какую-нибудь высоту, ох как тяжело – зубы все потеряешь, пока не вгонишь флагшток в холодный камень вершины, но куда тяжелее бывает удержать ее.
– Ну-ну, выше голову, – произнесла Ольга ненужную бодряческую фразу. Будто не она говорила. Поняла, что не надо было и произносить. Хотела что-то добавить, поправить сказанное, но не стала, махнула рукой.
– Вот она, во-от она-а, расхожая бабья философия: все впереди, все-е… Позади только хвост. – Лицо Вадима сделалось еще более грустным, появилось в нем что-то угрюмое, зажатое, чужое. – Хвост, – повторил он, словно бы любуясь тем, как звучит это слово: – Хвост… – Вздохнул. – «Мурманск телеграф-сервис» набирает на работу шестнадцать девушек, восемь блондинок и восемь брюнеток, для увеселения моряков, празднующих на берегу именины, дни рождения и повышения по службе…
– О чем это ты? – не поняла Ольга.
– Шутка, на Западе распространенная очень широко. Какая-нибудь честная кампания, отмечающая в баре торжество, заказывает на «телеграф-сервисе» девушку, та приходит, целует всех подряд, на лице главного виновника оставляет красных следов в два раза больше, чем у других, ведь за помаду все равно уплачено, получает свои десять долларов и под громкую бравурную музыку уходит. Этакий шоу-бизнес. И кампании приятно, и у девушки заработок.
Ольга передернула плечами: опять Вадим перегибает палку. Все-таки цвет у пошлости всегда бывает одинаков. Полутонов почти нет. Ей стало неприятно.
– Одни заказывают себе стриптиз на дом, другие – «Аллилуйю» в исполнении популярных сладкопевцев, любителей подработать, третьи – синяк под глаз неугодному сослуживцу, а кое-кто вообще нанимает людей, чтобы устроить своему шефу публичный скандал при стечении народа, где-нибудь на многолюдной площади. Красиво, а! И люди это делают! Унижают, компрометируют несчастного шефа, обрывают у него пуговицы на пиджаке, оскорбляют, заставляют плюхнуться на живот и лизать чужие ботинки. Комедия жизни, она… что там, что тут
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Охота на убитого соболя - Валерий Дмитриевич Поволяев бесплатно.
Похожие на Охота на убитого соболя - Валерий Дмитриевич Поволяев книги
- Дымовая завеса - Валерий Дмитриевич Поволяев - Прочие приключения
- Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес - Прочие приключения
- Хаджи-Мурат - Лев Толстой - Русская классическая проза
- За год до победы: Авантюрист из «Комсомолки» - Валерий Поволяев - Прочие приключения
- Михoля - Александр Игоревич Грянко - Путешествия и география / Русская классическая проза
- Камелии цветут зимой - Смарагдовый Дракон - Прочая детская литература / Русская классическая проза
- Сутки на станции - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Хтонь в пальто - Ирина Иванова - Городская фантастика / Русская классическая проза
- Обязательно завтра - Юрий Сергеевич Аракчеев - Русская классическая проза
- Дар свыше - Светлана Богославская - Русская классическая проза