Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неужели он напрасно пришел со своим грузом? Хотя не исключено, что он найдет себе покупателей прямо в лагере викингов. Он отошел проведать мулов, так и не решив, снять с них поклажу или же оставить как есть, на тот случай, если какие-нибудь шальные викинги нечаянно наткнутся на них в темноте и придется спешно убираться. Может быть, удастся поторговать с захватчиками. Он почти всю жизнь прожил под властью варягов и понимал их. Леший решил, что может рассчитывать на удачную сделку, главное – уговорить данов не приносить его в жертву своим странным богам.
Он поглядел вниз, на речную долину. Драккары отходили от северного берега к южному. У них там что-то случилось. Даны отчаливали от берега так поспешно, словно за ними кто-то гнался. На востоке он увидел двух всадников, они двигались по долине, отбрасывая длинные тени, и первый вел коня второго за уздечку. Даны спешили, чтобы приветствовать этих двоих. «Может, это торговцы, – подумал Леший, – может, мне все-таки удастся пристроить свои товары».
Он замерз, он уже стар, слишком стар для всего этого. Наверное, надо было как-то исхитриться и отказать Олегу, остаться в Ладоге. За пять неудачных лет, когда он терял товар из-за разбойников и из-за болезни шелковичных червей, он растратил почти все свои сбережения. И предложение князя Олега купить для него партию товара было слишком соблазнительным, чтобы отказываться. Если он сумеет выручить приличную цену за свой шелк, то выйдет из дела, освобождая дорогу молодым. Слишком усталый, чтобы размышлять о судьбе, Леший снял с мулов тюки. Посидеть у костра, выпить вина? Почему бы нет? Одним дымком больше или меньше, уже неважно в темноте, а огонь из-за холма никто не увидит.
Он обиходил мулов, расстелил коврик, развел костер, выпил вина, закусил небольшой лепешкой с сыром и фигами. Незаметно для себя Леший заснул и проснулся от света полной и круглой луны. Интересно, что его разбудило? Пение, приглушенное бормотание, похожее на шум далекой реки.
Он задрожал и встал, чтобы найти плащ. В голове прояснилось. Плевать на плащ, вопрос – где его нож? Он вынул оружие и поглядел на него в лунном свете. Этим ножом он обычно разрезал шелк – острый нож с широким лезвием, придающий уверенности.
Пение продолжалось. Язык непонятный, хотя он понимал много языков. Перед Лешим стоял выбор: пойти на звук, не обращать на него внимания или бежать. Ускользнуть незаметно, ведя за собой шесть мулов, вряд ли возможно. Пение слишком уж тревожное, чтобы спать под него, и он понимал, что издавать эти звуки может какой-нибудь неведомый враг. Лучше самому застать противника врасплох, решил он, после чего двинулся на звук.
На залитой лунным светом земле лежали резко очерченные тени деревьев – чернильные линии на серебристом листе бумаги. Леший покрепче сжал рукоять ножа. Между деревьями, в тридцати шагах от него, сидела некая бледная фигура. Леший двинулся к ней. Пение оборвалось. Облачко набежало на луну. Леший уже ничего не видел. Он пошел вперед наугад, передвигаясь от дерева к дереву. А в следующий миг ощутил за плечом чье-то дыхание.
Он отшатнулся назад, споткнулся о корень, упал на спину. Поднял голову, и, когда луна превратила край облака в сияющий хрусталь, ему показалось, что тени слились в подобие человеческого силуэта. Но только это был не человек, потому что у него была громадная волчья голова.
Леший вскрикнул и выставил перед собой нож, защищаясь от существа, которое как будто притягивало к себе тени, само сотканное из них.
– Не бойся меня.
Это оказался Чахлик, северянин, голос его звучал сипло от напряжения. Леший всмотрелся в темноту, убеждаясь, что это действительно его спутник, просто на плечи он накинул огромную волчью шкуру, а голова волка лежала на его голове. Он превратился в волка – в волка, получившегося из тени, шкуры, страха и фантазии.
Ветер на минуту разогнал облака, и высокую фигуру залил яркий свет луны. Камешка на шее больше не было, а лицо северянина блестело от чего-то, и руки тоже, от чего-то темного и скользкого. Леший невольно протянул руку и коснулся волчьей головы. Ощутил под пальцами что-то влажное. Поднес руку ко рту. Кровь.
– Чахлик?
– Я волк, – ответил северянин.
Облака снова набежали на луну, и Чахлик словно превратился в озеро тьмы, в которое устремились ручейками все лесные тени. В следующий миг Леший остался в ночи один.
Глава вторая. Исповедник
Жеан чувствовал запах начинающейся чумы, нотку гниения, заглушавшую смрад грязных улиц, и кислую вонь в дыхании умирающих с голоду людей.
Его вынесли из сгоревшего аббатства Сен-Жермен-де-Пре ночью, его одежда насквозь пропиталась запахом пожара. Он ощутил приближение к прохладной воде, затем монахи остановились, чтобы погрузить носилки с ним в лодку, после чего он почувствовал сильную качку, которая не прекращалась всю дорогу. Он улавливал исходившее от людей напряжение в их молчании, слышал осторожные движения весел, редкие и приглушенные, затем кто-то произнес свистящим шепотом пароль.
– Кто с вами?
– Исповедник Жеан. Слепой Жеан.
Ворота отворились, и началось самое опасное – высадка из маленькой лодки на узкую лестницу. Сначала братья пытались перенести его вместе с носилками, но тут же стало ясно, что из этого ничего не получится. Он сам разрешил проблему.
– Несите меня так, – сказал он. – Ну же, поторопитесь. Я не очень тяжелый.
– Ты сможешь забраться мне на спину, отец?
– Нет. Я калека, а не мартышка, разве ты не видишь сам?
– Но как же тогда я тебя понесу?
– На руках, как ребенка.
Его провожатые были в монастыре новичками – воины, посланные братией на южный берег, чтобы защищать аббатство Сен-Жермен от норманнов. Но к исповеднику Жеану они не успели привыкнуть, и он явственно ощущал их неуверенность, когда они поднимали его из лодки. До сих пор воинам не доводилось прикасаться к живому святому.
Ворота Пилигримов были очень узкими. Стены города, построенные римлянами, достигали девяти футов в толщину. Проход в них с севера был прорублен гораздо позже, чтобы избавить королевское семейство от толчеи в базарные дни. Ворота не ослабили, а, напротив, укрепили стену. Любой захватчик, ворвавшийся в эти ворота, вынужден был двигаться боком, не имея возможности выхватить оружие. И этот проход не без причины прозвали Переулком Мертвеца.
Поэтому, хотя несущий его монах двигался осторожно, Жеан то и дело ударялся о стены и обдирал о них кожу.
Его подняли по ступенькам. Он услышал, как ворота закрылись за спиной, раздались шаги, его спутников спросили о чем-то вполголоса. Сырой запах весенней реки сменился сыростью узкого прохода и вонью мочи, а затем, когда они поднялись выше, в воздухе разлился насыщенный и странно приятный запах кипящей смолы и раскаленного песка. Совершенно очевидно: если викинги захотят попытать счастья и войти в эти ворота ночью, защитники готовы их встретить.
Монах снова положил Жеана на носилки, и тот почувствовал, что их поднимают. Носилки поплыли по узким переулкам. Они явились сюда в самый глухой ночной час, чтобы скрыться не только от взглядов врагов, но и друзей тоже. Исповедник не смог бы пройти через город днем, когда кругом столько больных и отчаявшихся, – слишком многие просили бы его о целительном прикосновении.
Носилки остановились, Жеан почувствовал, как его опускают. Легкий ветерок принес с собой запах гнили. До него доходили слухи, что покойников негде хоронить и тела лежат на улицах в ожидании достойного погребения. «Если меня позвали из-за этого, – подумал он, – то людям подобное зрелище только на пользу». Душе полезно столкнуться с реальностью в лице смерти, узреть неизбежный конец, чтобы задуматься о собственных грехах. Но он все равно ощущал жалость. Как, должно быть, тяжко потерять любимых людей, да еще и каждый день проходить мимо их бренных останков, отправляясь на работу.
Исповедник знал, что запросто может застрять на острове. На обоих берегах реки оставались участки, свободные от данов, их удерживали, чтобы доставлять провизию в осажденный город, и вылазки, подобные сегодняшней, были опасны, но все же возможны. Однако люди ослабели и пали духом после четырех месяцев сражений. Если бы северяне захватили дома за городскими стенами вместо того, чтобы сосредоточиться на мостах, мешавших подняться по реке, защитники берегов не устояли бы и в город не поступал бы провиант, и тогда даже маленькая лодка без фонарей не смогла бы пройти по реке среди ночи.
– Отец?
Он узнал голос.
– Аббат Эболус…
– Благодарю за то, что вы пришли. – Голос звучал у самого уха, потому что аббат наклонился к Жеану. Исповедник ощущал запах, исходивший от аббата: пот битвы, дым и кровь. Когда монах-воин придвинулся еще ближе, от него пахну́ло, словно от мясника. – Скажите, вы поможете ей?
– Конечно же, меня позвали, чтобы помочь всем нам, а не только ей.
- Песнь Валькирии - Марк Лахлан - Иностранное фэнтези
- Город небесного огня. Часть II - Кассандра Клэр - Иностранное фэнтези
- Красные моря под красными небесами - Скотт Линч - Иностранное фэнтези
- Половинный код. Тот, кто умрет - Салли Грин - Иностранное фэнтези
- Острые края (сборник) - Джо Аберкромби - Иностранное фэнтези
- Выше звезд и другие истории - Ле Гуин Урсула - Иностранное фэнтези
- Нефритовый трон - Наоми Новик - Иностранное фэнтези
- Проклятие Ведьмака - Джозеф Дилейни - Иностранное фэнтези
- Седьмой сын - Джозеф Дилейни - Иностранное фэнтези
- Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник) - Тахира Мафи - Иностранное фэнтези