Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иную версию предлагает «Godspell», поставленный в 1970 г. и экранизированный в 1973 г., допускающий, что «Бог на стороне Иуды Искариота». Поскольку в нем Иуда отказывается целовать Иисуса, и тогда Иисус целует его. Сатирический фильм «Жизнь Брайана по Монти Пайтону» (1979) рассказывает нам историю незадачливого молодого человека, ошибочно принятого за Мессию, и транссексуала Иуды, зовущего себя Джудит. Лжемессия Брайан становится лидером революционного «Народного фронта Иудеи» (НФИ) и имеет большие неприятности с оккупационными властями.[45]К 1989 г., когда в Канаде на экраны вышел «Иисус из Монреаля» Дэниса Арканда, самоубийство Иуды через повешение стало символом суицидального гамлетовского отчаяния и отчаянного положения человека в безбожном мире. Вероятно, этим можно объяснить, почему в сцене распятия отсутствуют какие-либо упоминания или намеки на предателя из Писания.
Снятый недавно с явно еврейской точки зрения фильм независимой студии «Несчастный Иуда» (1993), озвученный популярным саундтреком со словами «Вы всегда причиняете боль Тому, кого любите», затрагивает тему антисемитизма, запущенного Иудой-изгоем. Его режиссер, Селия Левенштейн, и остроумный сценарист Говард Джекобсон поднимают вопрос, затронутый в отрывке из «Тристрама Шенди», приведенным мною во втором эпиграфе к книге, а именно: почему родители во все времена считали оскорбительным или предосудительным называть своих отпрысков именем Иуда. Независимо от своей фамилии, имя «Иуда» никогда не будет звучать благозвучно, ведь, как говорит один шекспировский персонаж другому: «Отбрось Маккавея — все равно остается Иуда», «целующий изменник» («Бесплодные усилия любви» 5, 2, 595—596). Левенштейн и Джекобсон прослеживают гротескные стереотипы евреев, которыми те обязаны Иуде, но этим не ограничиваются. Они начинают фантазировать на тему явно донкихотских попыток канонизировать Иуду за его мученичество — «единственным его грехом было то, что он способствовал распространению христианства», — обескураживая зрителя кадрами с пивными бутылками, станциями метрополитена, кредитными картами, больницами и бульварами, названными его именем в его честь! Макс Бирбом предвосхитил эту шуточную мистификацию в своем комическом романе «Зулейка Добсон» (1906), героиня которого приезжает в Оксфорд, чтобы посеять панику среди мужчин из Колледжа Иуды.
Две драматические постановки 1998 г. оценивают связь между Иисусом и Иудой сквозь призму гомосексуализма: Иуда — любовник. Смущающая пьеса Дэвида Хэйра «Поцелуй Иуды» описывает опасную любовь Оскара Уайльда к человеку, не раз предававшему его, лорду Альфреду Дугласу. Уайльд, изображенный Хэйром, подмечает «одно слабое место» в «истории Христа»: «было бы куда правдивей, если бы [Иисуса] предавал Иоанн. Потому что Иоанна Он любит больше всех» (117). Более стилизованная трактовка Драмы Страстей Господних — пьеса Теренса Макнелли «Тело Христово» — воссоздает разговор Иисуса с разоблачающим
Его первосвященником; Иисус оказывается обречен, но не потому, что настаивает на том, что Он — Сын Божий, а потому, что Он готов поклясться, что гей Иуда — тоже: «Сын Божий — петушок (оскорбительное прозвище гомосексуалиста)? — глумится первосвященник, — «Я так не думаю. Нам нужны грешники» (65). По свидетельству убитого горем Иуды, Иисус — «Царь странных людей» — распят гомофобами-церковниками и правителями (75). Макнелли хотел, чтобы зритель с большим пониманием и состраданием относился к людям нетрадиционной сексуальной ориентации, поскольку божественная искра есть во всех людях без исключения, однако обладателям билетов в манхеттенский «Театральный клуб» приходилось проходить сквозь детекторы на металл из-за анонимных телефонных звонков с угрозами поджечь зал.
Если Макнелли критикует предвзятое отношение к поруганному апостолу, пьеса Стивена Эдли Гиргиса «Последние дни Иуды Искариота», поставленная весной 2005 г. на сцене нью-йоркского Публичного театра, описывает пересмотр судебного дела Иуды. «Приговор» вечно гореть в аду представляется его защитнику вопиющим контрастом милосердию всепрощающего Бога. На протяжении всего этого периода множились и популярные песни об Иуде; группа Judas Priest продала свыше тридцати миллионов пластинок с записями таких альбомов, как Sin After Sin (1977), Hell Bent for Leather (1979), Painkiller (1990), and Angel of Retribution (2005).[46] И все же образ заблудшего и страждущего Иуды никогда не затмевал образ Иуды-изгоя. Когда в 2004 г. на экраны вышел фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы», зрители могли отдохнуть от созерцания кровавого мученичества Иисуса, наблюдая замедленные кадры с летящим в воздухе денежным мешком Каиафы, роняющим монеты, которые затем тайком подбирает Иуда. Затем кадр с Сатаной, переносящим Антихриста, устанавливает связь Дьявола с Иудой, которого травят собаками юные мальчики в ермолках, превращающиеся в преследующих Иуду дьяволят, с которыми тому суждено столкнуться и до и после самоубийства повешением.[47]
Но и Иуде-изгою не удается затмить новое явление Иуды-спасителя, способное пролить свет на многие загадки. На Пасху 2006 г., под невероятную газетную шумиху, были обнародованы планы опубликования найденного фрагмента гностического Евангелия от Иуды, выплывшего на свет спустя 1700 лет после написания. Иуде из этого Евангелия суждено «превзойти» всех других апостолов в глазах Иисуса, потому что они принесут в жертву человека, в которого Он «обличен» (43). Обнаруженный текст, хоть и был назван Евангелием от Иуды, не содержит прямых указаний на то, что он был составлен самим Иудой; но Иуда предстает в нем как небесный дух, насыщенный именно той мудростью и той силой, в которых нуждается Иисус и которых недостает другим апостолам. В представлении гностиков, Иуда был использован Иисусом для Его перевоплощении из телесного существа в одухотворенную божественную силу. Иисус предается Иудой, который полностью осознает, что будет забит камнями до смерти другими апостолами, но который также знает и то, что его собственная душа воссоединится с духом Иисуса в вечности.[48]
Это коптское Евангелие от Иуды, датируемое IV в. и найденное в пещере Мухазафат в Альминьи в Среднем Египте, было приобретено швейцарским фондом и опубликовано «National Geographic». По всей вероятности, оно представляет собой греческую версию, составленную во II в., и подтверждает, что даже в Древнем мире было множество противоположных точек зрения как на Иуду, так и на других апостолов Иисуса.[49] На веб-странице «Guardian» была размещена статья, в которой говорилось: «Теперь мы знаем, каким было оправдание Иуды». И приводились слова Иуды: «Иисус побудил меня сделать это» (Borger and Bates). Хотя, по мнению Адама Гопника из «The New Yorker», более очеловеченный Иуда «преуменьшает и божественную силу Иисуса» (81). Независимо от того, умаляет или нет реабилитация Иуды образ Иисуса, из повествования на последующих страницах моим читателям станет ясно, что основная идея Евангелия от Иуды — о том, что он исполнил то, о чем его просил Иисус, — имеет долгую и бурную историю.
Обнаружение древнего коптского текста, безусловно, имеет бесценное значение для историков Древнего мира, однако писатели и художники предвосхитили явленный в нем образ Иуды задолго до того, как оно было возвращено людям и переведено. Некоторые толкователи гностического текста утверждают, что его обнаружение «знаменует поворотный момент в истории христианского осмысления Иуды» (Erhman, Lost Gospel, 52). Но они не учитывают того сонма псевдоевангелий, которые породило на свет воображение писателей XX в. — текстов, авторство которых приписывается Иуде, чей образ в канонических новозаветных Евангелиях якобы был искажен их составителями.[50] И даже еще раньше христианские художники не всегда изображали Иуду в уничижительной манере; иногда они создавали образ любящего и сильного Иуды, содействующего «божественному служению» Иисуса.[51] Странно, но большинство авторов книг, вышедших в свет вскоре после публикации древнего списка Евангелия от Иуды, склонны относиться к новообретенному тексту так, будто других текстов об Иуде, пусть и написанных позднее, не существовало вовсе. Причем все они норовят поместить один и тот же образ кисти Джотто на обложки своих опусов, словно не было написано множества других картин, изображающих двенадцатого апостола, многие из которых гораздо более откровенно намекают на дружбу Иуды и Иисуса.[52]
Как и в случае с древним Евангелием от Иуды, любое новое переосмысление образа Иуды, описываемое в этой книге, сопряжено с переосмыслением образа Иисуса, поскольку эти двое тесно связаны между собой. Сосредоточив свое внимание на образе Иуды, я лишь в конце книги останавливаюсь на том, как менялся образ Иисуса по мере того, как евангельский Иуда-уникум и раннесредневековый Иуда-изгой превращались в ренессансного Иуду-любовника, а затем героический Иуда появился в XX в. в роли спасителя. В своей книге «Иуда: предатель или жертва?» я стараюсь доказать, что многие художники и мыслители во все времена вновь и вновь «пересматривали дело» Иуды, иногда находя его закоренелым преступником, иногда освобождая от наказания, но всегда возвращаясь к его корням в Новом Завете, в котором и начала складываться его неоднозначная личность. Все евангельские авторы описывают Иуду как ученика, предавшего Иисуса; но в любом из них можно найти еще что-то, что так или иначе свидетельствует о его характере и судьбе.
- В Иродовой Бездне. Книга 2 - Юрий Грачёв - Религия: христианство
- Мария. Неусомнившаяся - Франсин Риверс - Религия: христианство
- Молитвослов на русском языке - Русская Православная Церковь - Религия: христианство
- Болезнь в свете православного вероучения - Жан-Клод Ларше - Медицина / Православие / Психология / Религиоведение / Прочая религиозная литература / Религия: христианство
- Тайна Туринской плащаницы. Новые научные данные - Джон Ианноне - Религия: христианство
- АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник - Православие / Религиоведение / Прочая религиозная литература / Религия: христианство
- Молитвенное руководство 24/7 - Томас Осборн - Религия: христианство