Охота на охотника - Николай Гуданец
- Дата:02.11.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Политический детектив
- Название: Охота на охотника
- Автор: Николай Гуданец
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай Гуданец
Охота на охотника
Необходимое уведомление. Пользуясь отдельными известными ему сведениями, автор вовсе не претендовал на исчерпывающую документальную точность.
1
Больше всего на свете я не люблю телефонные звонки. Маленькая фиолетовая «Лана» лежит на тахте и мелодично трезвонит. У нее не такой мерзкий звонок, как у ее предшественника. Тот вообще имел стальные чашечки вместо латунных, за что наконец был проклят, заменен и безжалостно спроважен в мусоропровод.
Я беру трубку.
– Здравствуй, – говорит Алина.
– Здравствуй, – отвечаю я. – Что случилось?
– А как ты узнал?
– По голосу.
Мог бы добавить, что она вопреки обыкновению не назвала меня мистером Бондом, следовательно, ей не до шуток.
Помявшись, Алина выпаливает:
– Послушай, ты мне очень нужен. Ты можешь приехать сейчас?
– Да.
Засим должен последовать обмен банальностями: «такчтожеслучилось – этонетелефоннныйразговор». Но я по мере сил избегаю банальностей и Алина, кажется, это ценит.
– Хорошо, – я непроизвольно киваю. – Буду через двадцать пять минут.
Она благодарит и кладет трубку.
Спрашивается, почему я терпеть не могу телефонные звонки. Потому что, если беру трубку, а я обязан ее снимать, то уже ни в чем не могу быть уверен. Ни в том, как меня зовут и какой у меня адрес, ни в том, какой из городов страны я осчастливлю своим срочным прибытием. Глухой басовитый голос назовет несколько цифр, и вот уже я лечу в Хабаровск, Мурманск, Одессу, к дьяволу на рога и к черту в пасть. Развалившись в самолетном кресле, прикрыв глаза, я заучиваю свою новую фамилию, адрес, номер телефона. Все мои фамилии просты и непритязательны, вроде Семина, Славина, Попова или Борисова. Одет я добротно и неброско, у меня обыкновенное лицо без особых примет и среднее телосложение. Нет во мне ничего, за что можно зацепиться взглядом, выделить среди толпы, навертеть подробный словесный портрет. Такая вот гладкая ординарность, словно у автоматной пули. Интересно, что чувствует пуля, когда палец нажимает на спуск? Примерно то же самое, что чувствую я, когда звонит телефон.
Но на сей раз позвонила Алина.
Одевшись, я выхожу, заученным движением прижимаю к косяку контрольный волосок и захлопываю дверь. Постороннему наблюдателю вряд ли удастся заметить, как я ставлю контроль. Меня хорошо обучали. Запираю оба замка, спускаюсь на лифте, сажусь в свою «Самару». И машина у меня незатейливая, бежевая «восьмерка», такая сыщется на любой улице. Тоже совершенно заурядная, если не считать мотора, конечно.
Обычно я прогреваю движок прежде, чем ехать. Но на сей раз не вытерпел и тронулся, едва стрелка термометра зашевелилась. Мысленно делаю себе выговор и тут же посылаю сам себя подальше.
В принципе мне не полагается иметь нервы. Такая работа. Можете стрелять у меня над ухом, не сморгну. Дважды в день по полчаса я занимаюсь медитацией. Свинчиваю себя в стальной безмозглый кулак, потом разгибаю себя по пальчику, потом размазываю себя, словно овсянку по тарелке, в космической беспредельности. И так семь раз, по принципу контрастного душа. Квинтэссенция древневосточных премудростей, обработанная штатскими гуру специально для нашего брата. Надо сказать, помогает здорово. Я давно забыл, что такое страх, мандраж, растерянность и прочие внеслужебные чувства. Но вот позвонила Алина, и я разволновался, как сопливый щенок, словно первогодок перед собеседованием. Ну и наплевать.
Проезжаю Деглавский мост, движение среднее, сворачиваю направо, на Таллинас, постоянно фиксирую задний вид. За мной никого.
Накрапывает дождик, асфальт мокрый, и вода под колесами шкворчит, как масло на сковородке. Стекло запотевает, приходится протирать на ходу.
Я думаю об Алине. Собственно, это не мысли, а разновдность наваждения. Вкус ее рта, запах, отвердевший сосок, шелковистая влажность на кончике пальца. Прилив желания, пока приглушенный, однако явственный. Мигает желтый сигнал светофора, я торможу, пропускаю трамвай, идущий по Миера.
Мы познакомились, словно в дешевом кинобоевике.
В тот вечер я работал. Со стороны посмотреть – ничего особенного, слоняется по улицам зевака, время от времени заходит в подворотню, видимо, ищет квартиру, а адрес забыл и дом помнит нечетко. В Ленинграде, к примеру, меня бы уже раз десять спросили, чего я ищу и не надо ли помочь. Здесь, в Риге, такие расспросы редкость, но оно и к лучшему.
Накануне утром, в контрольное время, мне позвонил Командор. Мы обменялись незначащими фразами о здоровье и погоде. Потом он спросил, правда ли Алик переехал со Стрелниеку на Виля Лача, я подтвердил, что так оно и есть.
– Ладно, звони, не забывай, – буркнул Командор и повесил трубку.
Весь разговор занял три минуты и означал приказ срочно проработать квадрат меж двух указанных улиц, причем как можно тщательнее. Пройти его челноком, запомнить все проходные дворы и сквозные подъезды, дорожные знаки и удобные парковки, маршруты отходов, точки отрыва от хвоста пешего и автомобильного, словом, не упустить ничего, что может потом пригодиться.
Впрочем, из этого отнюдь не следовало, что я действительно получу задание. В прошлом году я на совесть проработал семь больших кварталов, докладывал о готовности, но никаких распоряжений не получал. Может быть, Командор просто держит меня в тонусе, а может, шесть из семи проработок предпринимались на всякий случай или для отвода глаз, чтобы я не строил преждевременных догадок, поди знай. А я, признаться, подолгу гадал, на что именно меня нацеливают, хотя мне противопоказано быть излишне любопытным или не в меру сообразительным. Колеся и шныряя по очередному квадрату, я чуял, что для Командора интерес представляет не кафе «Дома», а Верховный Совет, что штаб-квартире Народного фронта надо уделить больше внимания, чем зоомагазину, наконец, гостиница для приезжих бонз предпочтительнее кожвендиспансера. Ну, а в восьмом квадрате Командор вряд ли имел в виду кафе «До-ре-ми» или мореходное училище. Там есть два дома для городской элиты, не говоря уже о здании ЦК в парке напротив.
Я изучил цепь проходных дворов от Свердлова до Купала и остался ею доволен. Прорабатывать кварталы старой застройки всегда полезно и приятно, там чуть ли не каждый дом наособицу и со своим секретом.
Несколько раз я выходил на Рупниецибас и видел в начале улицы, на расстоянии прицельного огня, стеклянные двери ЦК и чью-то белую «Волгу» у подъезда. Пассажиры белых «Волг» не могли даже вообразить, что в сотне метров от их сиятельных кабинетов бродит невзрачный человек в забрызганных грязью ботинках, то бишь я, и прорабатывает, прорабатывает, прорабатывает квадрат, а зачем он это делает, ведомо лишь Богу и Командору. Холеные сановники, привыкшие к власти, почету и роскоши, совсем не подозревают, до чего они беззащитны. У этих матерых хозяев жизни есть неведомый, незримый хозяин, который держит их судьбы в кулаке. Они не знают самого главного – за девятьсот километров отсюда некто позавтракал в уюте и тиши своей подмосковной дачи, принял таблетку, запил боржомом, затем позвонил по межгороду и вскользь назвал две улицы. А чем это может кончиться, попробуйте догадаться.
Но мне догадываться не положено, мое дело зафиксировать две подворотни на Видус, через них можно, срезав угол, выйти на Аусекля; еще сообразить, на что может сгодиться глухой тупичок возле церкви адвентистов; запомнить, куда ведет сквозной подъезд из ампирного дома на Купала, и заприметить на лестничной клетке второго этажа окно, откуда можно спрыгнуть на крышу гаража и перемахнуть через стену в соседний двор.
У каждого жителя есть свой город, составленный из магазинов, маршрута до работы, квартир, где живут приятели, достопримечательностей, ну, и еще незначащих промежутков между всем вышеперечисленным. Для меня же город – прежде всего восемь квадратов, и в любом из них я могу стать невидимкой, раствориться в каменной изнанке, ищи-свищи, чтобы назавтра объявиться где-нибудь на другом конце страны. Либо в дешевом гостиничном номере, либо под тентом на галечном пляже, либо в дерюжном мешке под слоем свежего бетона. Так-то вот.
Итак, я начал прорабатывать треугольный квартал между Свердлова, Стрелниеку и Медниеку, к которому с северной стороны примыкает стройка. Это хорошо, стройка – чрезвычайно полезная штука для работы. Там есть еще пэ-образный проход вдоль строительного забора, через дворик с тремя отходами, отличное место для обрывания хвоста. Вообще превосходный квартал, уйма разгороженных заборами дворов, и чуть не каждый подъезд сквозной.
Уже совсем стемнело, я устал и собирался идти к машине, которую поставил напротив штаба погранвойск, под носом у часового, который, таким образом, волей-неволей охранял заодно и мою «Самару».
Напоследок зашел во двор наискосок от штаба, просторный двор, входы со Стрелниеку через две подворотни, справа бетонный забор, в два счета можно перемахнуть. Я потоптался на посыпанной гравием площадке, где валялись две баскетбольные стойки, привезенные, но еще не врытые и уже начинающие ржаветь. Впереди, меж двух брандмауэров, узкий дворик, отгороженный кирпичной кладкой. Из него, надо думать, можно выйти на Свердлова. А правее, в углу перегороженный железной решеткой проход. По обе стороны решетки растут чахлые деревца, когда они зазеленеют, этот симпатичный уголок будет и вовсе незаметен. Я подошел поближе и тут услышал сдавленный женский крик.
- РОССИЯ: СТРАТЕГИЯ СИЛЫ - Сергей Трухтин - Политический детектив
- Охота за «Красным Октябрём» - Том Клэнси - Политический детектив
- Третья пуля - Стивен Хантер - Политический детектив
- Агентесса - Владимир Алексеевич Колганов - Политический детектив / Триллер
- Крах волшебного королевства. Красная лисица - Карл Хайесен - Политический детектив / Триллер
- Первая Кровь - Дэвид Моррелл - Политический детектив
- Меньшее зло - Юлий Дубов - Политический детектив
- Зима Скорпиона - Каплан Эндрю - Политический детектив
- На преступнике – свастика - Борис Тихонович - Политический детектив
- Левый берег Стикса - Ян Валетов - Политический детектив