Тайный суд - Вадим Сухачевский
- Дата:01.05.2024
- Категория: Детективы и Триллеры / Триллер
- Название: Тайный суд
- Автор: Вадим Сухачевский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вадим Сухачевский
Тайный суд
Издательство благодарит литературного агента Ирину Горюнову за содействие в приобретении прав.
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© В. Сухачевский
© ООО «Издательство АСТ», 2015
Глава 1,
позволяющая увидеть лишь поверхностную сторону некоторых весьма загадочных событий
Если бы кто-нибудь из знакомых майора государственной безопасности Степана Акимовича Чужака в то весеннее утро 1938 года увидел его в лубянском кабинете, когда он положил телефонную трубку, то был бы весьма удивлен, ибо на волевом, никогда не затуманивавшемся сомнениями лице Чужака отражалась непривычная растерянность.
Но никто в этот момент его не видел, майор был в кабинете один. Однако и оставаясь наедине с собой, Степан Акимович умел держать себя в руках, посему то, что кто-нибудь принял бы лишь за растерянность, в действительности было подлинным смятением. Прежде нечто подобное случилось с Чужаком лишь однажды в жизни, лет восемь назад, в Одессе, во время служебной командировки, когда одна смазливенькая бабенка, которую он после ресторана увлек в свой гостиничный нумер, вдруг при потушенном свете, в самый тот миг оказалась самым что ни есть мужиком. И смятение было тогда вовсе не потому, что подобные мерзости на свете иногда-таки встречаются, а просто потому, что ждал одного, а на поверку вышло настолько вот иное!
Если же не считать того одесского случая, то и не припомнить, чтобы Чужак ошибался когда-либо в жизни, хоть бы даже в самых пустячных мелочах. Играя в преферанс, всегда предчуял, какой прикуп лежит, отчего никогда не бывал в проигрыше. И во время допросов помогало: всегда знал, когда расколется нелюдь. Нынче, допустим, и усердствовать без надобности, пустое дело; а вот через два дня нужно уж как следует постараться: во всем сознается, ни от чего не отвертится, сукин сын! Или, к примеру, с Любочкой, машинисткой. Неделю назад – здрасьте-пожалста: «Подзалетела я опять, кажись, товарищ майор. Похоже, снова придется к бабке Лукьяне идти, так что уж готовьте, как в прошлый разик, сто пятьдесят рубликов». А он в одно ухо впустил, в другое выпустил. На сей раз даже и денег от жены, от Клавдии, заначивать не стал, не сомневался – обойдется. И точно! Нынче же утром Любочка сообщила: ошиблась я, Степан Акимович, напрасные страхи.
Даже изменения погоды чуял загодя. Вот нынешнюю капель предугадал еще вчера, когда на дворе стоял лютый мороз. Небось теперь все, кто в соседних кабинетах парятся в теплых поддевах, а он, Чужак, в одной летней маечке под гимнастеркой, в полной поэтому комфортабельности. Была в нем, видно, такая какая-то особая жилка, дарующая человеку это чутье. А от большой беды сколько раз эта жилка уберегала, от самой что ни есть погибели! Так, в Гражданскую, в девятнадцатом, от лютой смерти спасла. Всего-то и надо было двум эскадронам ЧОНа, его и Петьки Кувалдина, объехать деревню Пантелеевку для присоединения к бригаде. Кувалдин говорит: «Лучше слева объехать, у речной балки, так выйдет короче», – а он ему: «Ну а мы давай-ка – справа, вокруг леска, вот и поглядим». Вроде просто так, на спор сказал.
Ан нет! Она, точно, она, жилка, подсказала! Потому как слева от Пантелеевки наткнулся тогда кувалдинский эскадрон на большой отряд белоказаков, на другой день всех нашли порубанными. Если б не она, не жилка, лежать бы и ему, Чужаку, там, в речной балке, разрубленному, как Петя Кувалдин, казацкой шашкой от плеча до крестца.
А когда взяли на работу сюда, в ОГПУ! Тоже ведь жилка, поди, подсказывала. Вроде бы пустяк подсказывала: с теми выпивай, балагурь, а с теми – ни-ни! Но вышло, что оно вовсе и не пустяк. С кем «ни-ни» – те уже давно постреляны, вражье семя, а с кем сошелся – те вон как в гору пошли! А за собой и его потянули. Потому-то он сейчас и сидит за большим столом в большом кабинете, а не кормит червей в безымянной могиле, а в петлице – ромбик высшего комсостава, генерал по-старому[1]. А за дверью, в приемной, Любочка-прелесть на «ремингтоне» пальчиками наманикюренными тюк-тюк-тюк.
Жилка у него потому как!..
Но что ж она, жилочка-то заветная, два дня назад не подсказала ему ничего?
Когда два дня назад узнал, что найдены мертвыми старший майор госбезопасности Буцис и майор Ведренко, нисколько это его, Чужака, не встревожило. Смерть обоих, правда, вызывала некоторые вопросы. Ведренку обнаружили в Мытищах, где ему ровным счетом делать было нечего, в незамерзающем пруду возле ТЭЦ, с пудовым камнем на шее, а Буциса (вовсе уж странно!) нашли висящим на дереве в Нескучном саду с фанерной табличкой на груди, и написано на этой табличке было рукой самого же Буциса вот такое: «Люди! Я – гад распоследний! Простите меня!»
Горевать об их гибели было не с чего – оба служили в другом отделе, Ведренку он не знал вовсе, а с Нюмкой Буцисом пересекся когда-то лишь раз, давным-давно, по смутному одному дельцу… Ладно, что теперь вспоминать! Здесь, в конторе, где вместе после очутились под крылом сперва у врага, у Ягоды, а теперь вот у Ежова Николай Иваныча, ни в какие разговоры он с ним никогда не вступал: жилка подсказывала, что Нюмка из тех, с кем – ни-ни. Поэтому тогда, узнав по сводке об обоих жмуриках, только лишь подумал: зачем же так по-хитрому-то убрали этих двоих? Не хотели шлепнуть как вражин (на то у наркома, у Ежова, у Николай Иваныча, могли быть свои какие-то высокие резоны), так можно бы устранить попроще – вон, хотя бы как в прошлом месяце того же комиссара 3-го ранга Шептунова. Шел к Фроське, к любовнице своей, в подъезде получил маслину в лоб, и все дела.
А почему? А потому, что, видно, знал этот самый дурень Шептунов слишком много такого, чего ему, по всему, знать не следовало бы, да только никакой жилки не имел, чтобы сие уразуметь. Но это Чужак лишь для себя вывел, да и выкинул из головы как для нее, для головы, совсем лишнее. А по делу комиссара Шептунова доложил народному комиссару Николаю Иванычу, что пал-де Шептунов в результате разветвленного вражеского заговора, и они, враги, числом шесть человек, уже во всем сознались и теперь ждут, когда их покарает справедливая рука пролетарского возмездия.
Улыбнулся тогда Николай Иванович, сказал: «Молодцом. Хорошо работаешь, Чужак». Не подвела, стало быть, жилка!
Ну а раз так, то с делом этих двоих, Буциса и Ведренки, разбираться тоже поручили ему. Дело, конечно, было похитрее шептуновского, в том смысле похитрее, что заговор недобитых вражин должен был быть куда как разветвленнее. Уже семнадцать человек участников сидели по этому делу во внутренней лубянской тюрьме. За первые же сутки двенадцать из них уже давали признательные показания, а оставшиеся пятеро, главные злыдни (два инженера, профессор, бывший поп и Усачов, врач-стоматолог этот хренов, что на Аглайке, чужаковской старшенькой, жениться в прошлом годе передумал), – эти пятеро не то чтобы вовсе упорствовали про вражий Центр, который ими руководил, сразу как на духу все выложили (а отделения того Центра оказались и в Париже, и в Лондоне, и в, мать ее, Аддис-Абебе, и еще хрен знает где), да вот ни в какую выдавать не желали, каким образом им удалось заставить старшего майора Буциса, не трусливого вообще-то мужика, перед гибелью написать на фанере те глупые слова.
Решил: пытками, должно быть, принудили, не иначе. Оставалось до малого дознаться: где пытали и как. Вот в этом «как» и была пока что самая заморочка – следов-то на теле у покойного никаких! Однако товарищу Ежову он, Чужак, еще вчера направил рапорт: так-де и так, раскрыт злодейский… разветвленный… с участием…
И вот нынче утром звонок по внутреннему. Николай Иванович самолично! Да вдруг:
– Ты что мне, Чужак, баранья башка, что ты мне там насочинял?! Ты кому голову морочишь, сукин сын?! – Голос у маленького, худосочного Николай Иваныча тоненький и вонзается, когда нарком в гневе, как острое шильце, в самую-самую душу. – Что ты мне там наплел, писака гребаный?! Что мне твои говенные попы и сраные инженера?! Подотрись своим рo2маном и ищи мне по-настоящему! По-настоящему – понял?! Ищи, кто убирает чекистов! И этих двоих, и Цыганкова, и Капралова, которых – еще в январе! Чтоб все раскопал! Носом землю рой – а раскопай! Сроку тебе две недели! Не раскопаешь – пожалеешь у меня, что на свет появился, понял, Чужак? Всё! – Отбой в трубке.
И сидел Чужак перед телефоном, и смотрел на аппарат ошарашенно. Душа, этим шильцем, тоненьким, визгливым голосом товарища наркома насквозь прораненная, болючей болью заныла вся. Никогда еще Николай Иванович с ним так не разговаривал. А в чем провинился он, Чужак, чего ему жилка-то его не подсказала?.. Был тут, конечно, и страх, ибо знал он, а кому еще как не ему, Чужаку, и знать, сколь не пустячна угроза народного комиссара: «Пожалеешь, что на свет появился». Но было и кое-что еще, терзавшее изнутри едва ли не так же мучительно, как страх. Если уж сам Николай Иванович приказал искать по-настоящему, – стало быть, взаправду, по-настоящему, существует какая-то вражья сеть, которая выделывает вот такие вот вражьи дела! Это как же, как же, едрен-ть, проморгали-то?! И эти, из девятого отдела, Цыганков с Капраловым, тоже, выходит, в самом деле какими-то неведомыми врагами убраны!
- Странная Салли Даймонд - Лиз Ньюджент - Детектив / Триллер
- Утро, день, ночь - Сидни Шелдон - Триллер
- И он увидел - Роман Лунин - Триллер
- Клетка из слов - Катриона Уорд - Триллер / Ужасы и Мистика
- Тайный поклонник - Роберт Стайн - Триллер
- Норвежские каникулы - Марина Фьорд - Детектив / Крутой детектив / Триллер
- Каменный леопард (ЛП) - Форбс Колин - Триллер
- Директор - Джозеф Файндер - Триллер
- Пугало - Силана - Триллер / Ужасы и Мистика
- Дым со вкусом карамели - Яра Сакурская - Остросюжетные любовные романы / Периодические издания / Триллер