Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Напишу. Обязательно расскажу тебе о Париже.
Вагон дернуло, и перрон медленно поплыл назад. Мама приложила платочек к глазам, это должно показать всем, как она печалится из-за отъезда любимой дочери. Но я знала, что прищуренные глаза и платочек скрывают совсем иное – почти радость, что в семье больше не будет проблемы под названием «Елена». Или «Галя», как маме нравилось меня называть вопреки документам.
И вдруг мама с криком вцепилась в Лиду:
– Верни ее, слышишь, верни!
Словно Лида могла остановить поезд или меня саму. В гудке паровоза мне послышалось:
– По-о-оздно…
Вешая свое пальто в купе, я вытащила из кармана пакет, полученный от отчима, не удержалась и, прежде чем положить его в сумочку, заглянула внутрь. Дмитрий Ильич Гомберг щедр не более своей супруги – к тому времени, когда я доберусь в Париж, денег хватит только на обратный билет в товарном вагоне.
Я понимала, что отчим и без того потратил кучу средств на меня и моих братьев, не говоря уж об общем содержании семьи из четырех взрослых детей мамы и двух ее племянников. Но лучше не давать совсем, чем таясь, вот так сунуть подачку.
Они с мамой твердили, что пришлют еще, если понадобится. Из этого следовало, что я должна добраться и сообщить им адрес. А если не сообщу?
Наблюдая, как постепенно уплывает назад перрон, я невесело усмехнулась: конечно, не сообщу!
Перрон окончательно исчез из вида, и мимо окон потянулись серые строения вокзальных служб. Из-за паровозного дыма они всегда серые, даже если выкрашены в желтый цвет.
Стоявший у соседнего окна толстяк уже второй раз окинул меня изучающим взглядом с ног до головы. Терпеть не могу, когда меня разглядывают, да еще и оценивающе!
В ответ я смерила взором его.
Разглядывать было нечего, передо мной стоял образец фальшивой роскоши: все, что могло, блестело, сверкало и демонстрировало дурной вкус. Цветастый жилет с трудом застегивался на стеклянные пуговицы, видно, изображавшие драгоценные, цепочка карманных часов, как и запонки, из дутого золота, головка галстучной булавки размером с голубиное яйцо… Меня просто передернуло от обилия фальшивого золота и стекляшек в роли бриллиантов.
Почему-то неприятный тип воспринял мой далеко не благостный взгляд как поощрение и придвинулся ближе.
– Мадемуазель… позвольте пригласить вас в ресторан. Выпьем за знакомство…
Вот так запросто. Он полагал, что отсутствие у меня компаньонки дает ему право чувствовать себя хозяином положения?
Я передернула плечами:
– Пшел вон!
Толстяк снова смерил меня взглядом, не сулившим ничего хорошего, и недобро усмехнулся:
– Ишь, красавица нашлась. А я вот сейчас скажу полицейскому, что ты ко мне пристаешь…
Угроза серьезная. Ехала одна, куда и зачем – объяснить не смогла бы, вполне можно заподозрить неладное. Но главное – внешний вид. Одета скромно, багаж бедненький, не то разночинка, которых полиция страшно не любила, не то сбежавшая из дома дочь разорившихся дворян. В любом случае неприятности из-за его жалобы были бы обеспечены.
Конец ознакомительного фрагмента.
- Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). - Николай Капченко - Биографии и Мемуары
- Воскресенская Зоя Ивановна - пресс-секретарь посольства СССР в Швеции - Владимир Левченко - Биографии и Мемуары
- Громов Алексей Алексеевич, пресс-секретарь Путина - Владимир Левченко - Биографии и Мемуары
- Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов - Биографии и Мемуары
- Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2 - Валерий Кузьмич Перевозчиков - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Сильфида, ведьма, сатанесса (Зинаида Гиппиус) - Елена Арсеньева - Биографии и Мемуары
- Бестужев-Рюмин. Великий канцлер России - Борис Григорьев - Биографии и Мемуары
- Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича - Соломон Волков - Биографии и Мемуары
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Сергий Радонежский. Личность и эпоха - Константин Александрович Аверьянов - Биографии и Мемуары / Религиоведение / Прочая религиозная литература