Форма входа
Читем онлайн Как стать полиглотом - Дмитрий Спивак
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
«Ничто не могло быть вреднее для развития моего ума, как школа доктора Батлера. Преподавание в ней было строго классическое, и кроме древних языков преподавалось только немного древней географии и истории, – прочувствованно пишет автор и далее честно признается: – В течение всей моей жизни я не мог одолеть ни одного языка». Конечно, молодым людям, которым портили языками настроение, можно посочувствовать. Но есть тут и мораль, более важная для нас.
Дело в том, что в средневековой европейской культуре господствовала установка на старину. О чем бы ни шла речь, древние авторитеты – будь то Аристотель, Эвклид или Гиппократ – это уже знали. Надо было лишь хорошо вчитаться и вынести нужные сведения. Соответственно и язык культуры был древним и общим для всех. Потом в культуре и общественной жизни произошли глубокие перемены – на глазах возникали молодые профессии, науки, ремесла. Беспрецедентность этой ломки обеспечивалась новыми (национальными) языками. Не случайно Ломоносов был не только знатоком латыни, но – что для нас важнее – стал основоположником русского литературного языка.
Конечно, в условиях этого этапа старинная система воспитания уже сдерживала умы, ставила прогрессу палки в колеса. Отсюда-то и скверные отношения Ч. Дарвина и А. Эйнштейна с древними языками. Ну а то, что оба отнюдь не были тупицами в языковом отношении, не подлежит сомнению. Тот же Эйнштейн пленил Р. Роллана мягким и точным французским. Все это подтверждает ту мысль, что выбор языка – дело очень серьезное.
Кстати, хорошим примером тому может служить… периодическая система элементов Менделеева. Нет, мы не собираемся говорить здесь о химических формулах, хотя это – незаменимый и понятный любому специалисту язык. Мы займемся историей ее открытия. Помните, Дмитрий Иванович пытается найти закономерность… отчаивается… засыпает… видит во сне то, что никак не давалось… просыпается и, подбежав к столу, уверенно записывает таблицу? Работа сделана, нужно только озаглавить ее – и рука быстро выводит: «Опыт системы элементов, основанной на их атомном весе и химическом сходстве». Стоп! На каком языке это было написано? Речь идет о 1869 годе. За 200 лет до этого мыслима была только латынь, за 100 – латынь с не очень пока привычным русским, ну а теперь он пишет по-русски и ниже… по-французски. Дело опять не в личных симпатиях, а в законах развития общества!
Перейдем от химии к физике. Вот вам почти наш современник, большой ученый А. Иоффе. Способным к языкам он себя не считал, для образования избрал реальное училище, где ими тоже не досаждали. Но вот молодого человека посылают в командировку к самому Рентгену. Приехав, он убеждается, что переводчиков нет и не предвидится, время идет, а маститый физик понимает только имя своего нового ассистента. Тогда Иоффе просит месяц, берет на него тяжелую даже для рентгеновских сотрудников норму – 100 лабораторных работ – и не только блестяще их выполняет, но и овладевает всеми оттенками немецкого! Согласитесь, что и тут дело совсем не в даре, полученном от родителей.
К такому выводу подводят и другие случаи, которые можно взять из какой угодно области. Вот хотя бы биология – мы пока совсем о ней не говорили, а предмет интересный, просто потому что здесь приходится много работать и головой и руками. И тем не менее И.И. Мечников, поднявший авторитет отечественной науки работами по микробиологии, свободно пишет труды на всех основных для этой темы языках – русском, французском, немецком. Не менее сделавший в ботанике А.Н. Бекетов свободно владел этими тремя языками плюс итальянским. Кстати, заметьте: классические языки для той эпохи так же редки, как они часты для других времен. Исключение составляет знаменитый физиолог прошлого века И.Е. Грузинов. Но он пришел в экспериментальную науку своеобразным путем: до медико-хирургической окончил духовную академию… И тем не менее, решив на досуге поделиться своими знаниями в языках, ученый издает грамматику и готовит словарь английского.
Казалось бы, прогресс ушел вперед, классические языки отстали? Ничего подобного, и парадокса в этом нет. Ведь по ходу быстрого развития люди не только многого достигли, но многое и утратили. К примеру, развивая науку и технику, мы порой забывали о природе – и теперь о восстановлении нарушенного единства печется экология. Леча разные болезни, мы упускали человека как целое – и сейчас частные дисциплины снова собираются в единую «науку о человеке». Давая ему образование в юности, мы недооценивали огромный, если его умело использовать, потенциал зрелости и старости – и сегодня нашей задачей становится полностью слить учебу и труд в так называемом непрерывном образовании. Конечно, готовых решений нет, но если кто и думал над этими проблемами, то только древние. И в XX веке классические языки как бы набрали новые силы, они снова привлекают самых молодых и пылких!
Разумеется, автор не агитирует читателя засесть за древнегреческую грамматику. Но почувствовать все происшедшие перемены хотя бы на примере родного языка необходимо. Ведь вся эта история в языке есть, она заложена в самых обычных словах и для любознательного всегда готова выдать свои тайны. Вот вам греческие слова, попавшие к русским очень давно, в дни седой византийской древности, когда, как говорится, щиты прибивались к вратам Цареграда. Это – кровать и кукла, оладья и уксус, тетрадь и школа. В основном обиходные слова.
Более поздние заимствования главным образом обязаны усилиям книжников и ученых и несут с собой бо́льшую или меньшую часть классической культуры. Когда слово попало к нам давно или оно как-то удачно отвечает своим звуковым обликом и оттенками смысла духу русского языка, оно сохраняет иноязычный привкус, но приживается хорошо: грамматика и геометрия, автомат и атом, термос и стадион. А если слово явно не приживается, как, например, с трудом произносимое «оториноларингология», значит, это заимствование, скорее всего, новое и неудачное (кстати, этому искусственному термину, обозначающему нужную и серьезную науку, не повезло дважды, поскольку его русский перевод «ухо-горло-нос», к сожалению, идет вразрез с традициями отечественной терминологии).
Ну и наконец, современность, когда мы возвращаемся на совсем ином, высоком уровне к идеям, выдержавшим проверку временем. Вот слово «ноосфера», которое у нас ввел В.И. Вернадский. Его греческие основы – слова «нус» (ум) и «сфера», ясное без перевода, а передает оно полностью понятие всей Земли с ее недрами и лесами, воздухом и людьми как единого целого, на которое мощно влияет преобразовательная воля человечества.
Вот очень важное слово «экология» – буквально «наука о доме», призванная не допустить бездумного уничтожения природных богатств и живности.
А слово «космос», любовно отобранное древними мудрецами, потому что оно означает не просто пустое пространство, но разумное, идеальное сцепление многих деталей в стройное целое. В этом смысле в старину вполне могли назвать космосом продуманный убор женщины, важно лишь чтобы он был красив целиком, без малейшего изъяна.
Вот какую сложную и интересную историю таят в себе самые обычные слова. Впрочем, ставить здесь точку было бы рано – ведь наше время особенно многоязычное в том смысле, что границы всех культур стремительно расширяются и народы, едва знавшие о существовании друг друга, вступают в плодотворные связи. Нет никакого сомнения, что наш язык, как это было не раз, гостеприимно откроет двери для слов, несущих важные для образа жизни других народов понятия.
Мне вспоминается прекрасная история, происшедшая с туркменским энтузиастом Б. Смирновым. Началась она в Киеве 1917 года. Дело было на вокзале: расписания движения поездов практически не существовало, толпы народа бурлили на перронах и штурмовали составы, идущие в любых направлениях. Наш герой тоже попытался попасть в них, но ему даже близко подойти не удалось. Осталось достать подобранную на перроне книжечку, занять одно из немногих спокойных мест на вокзале – им оказалось пространство под багажным столом – и ждать. Сидеть пришлось три дня, а книжка, потерянная кем-то, оказалась санскритско-русским словарем. Поскольку делать было нечего, молодой врач погрузился в чтение столбцов слов и выражений на певучем и исключительно богатом языке Древней Индии. Время текло незаметно, и с вокзала уехал уже всамделишный полиглот. А через несколько лет ему в руки попала сокровищница индийской культуры – «Махабхарата», книга, очаровавшая до этого Толстого и Гегеля, Вернадского и Эйнштейна, правда читавших ее в переводах, а ведь в отличие от них русский врач понимал подлинный текст!
Решение сделать хороший перевод древнего эпоса было ответственным. Во-первых, потому, что речь шла о главном для большинства индусов памятнике. Во-вторых, потому, что нагрузок с него никто не снимал: шел прием больных, операционные дни, надо было готовить пособия по нейрохирургии. Оставались вечера и ночи – не так много, но через 20 лет работа все-таки была окончена, и перевод первого тома «Махабхараты» увидел свет в Ашхабаде.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Как стать полиглотом - Дмитрий Спивак бесплатно.
Похожие на Как стать полиглотом - Дмитрий Спивак книги
- Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине - Анатолий Железный - Языкознание
- Славянские Боги Олимпа - Ольга Мирошниченко - Языкознание
- Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык - Анатолий Анисимов - Языкознание
- Русские фамилии - Борис Унбегаун - Языкознание
- О языке, достойном человека: учебное пособие - Вера Харченко - Языкознание
- История русской литературы XIX века. В трех частях. Часть 1 1800-1830-е годы - Ю. Лебедев. - Языкознание
- Русский язык. Экспресс-репетитор для подготовки к ЕГЭ. Речь. Текст - Алла Шуваева - Языкознание
- Основы русской деловой речи - авторов Коллектив - Языкознание
- Просодия публичной речи - Коллектив авторов - Языкознание
- Четыре солнца - Виктор Жигунов - Языкознание