Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…и эти ночи вдвоем.
Вечера, когда он приходит уставший… домой. Он так и говорит, что домой, и наверное, вправду верит. Наивный по-своему. Пускай. Есть еще время.
На двоих.
Для двоих.
Но когда-нибудь оно закончится, и тогда… будет объявление в «Светской хронике». И Кейрен, отводя взгляд, заговорит о том, что на свадьбе настаивает семья и что свадьба ничего-то не изменит… почти ничего. Просто где-то появится женщина, которая будет зваться его женой. И он станет возвращаться уже не в квартиру к Таннис, но к ней…
Наверное, будь Таннис другой, она нашла бы силы смириться. Ведь многие живут так, привыкают, приспосабливаются… а она не сможет. Пыталась представить, как это будет, и задыхалась от боли.
Перетерпит.
Она сильная. Главное, уйти, разорвать связь, а там и раны залижутся, и жизнь начнется. Еще раз наново? Не привыкать.
– Почему ты плачешь? – Кейрен перевернулся на спину. – Тебя кто-то обидел?
– Никто.
Никто, кому можно было бы ответить за обиду ударом на удар.
– Тогда почему ты плачешь? – Он поймал слезу на ее щеке и, дотянувшись, снял ее мизинцем.
– В глаз что-то попало.
И спеша уйти от опасных вопросов, Таннис наклонилась, прижалась к груди.
– Ты ешь, как не в себя, а все равно тощий… и мерзнешь.
Ноги у него и под пуховым одеялом холодными оставались, и Кейрен под утро начинал ворочаться, одеяло стягивая, пока оно вовсе не оказывалось на полу. Сам же он обнимал Таннис, прижимал к себе и засыпал, уткнувшись носом в ее спину. Она же, напротив, просыпалась и лежала тихо-тихо, отсчитывая мгновения до рассвета. Старая привычка. Все казалось, что совсем рядом раздастся скрип половиц. Хлопнет дверь. И из-за стены донесется ворчливый мамашин голос:
– Вставай уже…
…или загудит, подбираясь к заводским воротам, баржа с углем, выдернет Таннис из сна, который она приняла за настоящую жизнь.
– Ниса… мне с тобой хорошо. – Пальцы Кейрена задумчиво скользили по шее, чтобы замереть на ключице. – Спокойно. Вряд ли ты поверишь, но я никому этого не говорил…
Поверит. Она чувствует, когда он лжет. Или сердится. Или впадает в тоску и тогда ложится поперек кровати, растопырив локти, точно пытаясь защитить эту кровать ото всех, даже от Таннис.
…он приносит с работы усталость и странную, детскую почти обиду, о которой не хочет говорить, но все-таки заговаривает. И, увлекшись рассказом, сам о ней забывает. Таннис же нравится слушать, не столько о делах, сколько о людях, Кейрена окружающих.
О даме-секретаре, которая каждую неделю перешивает кружево на манжетах форменного платья, надеясь, что подобная вольность останется незамеченной. И порой ее окаянства хватает на то, чтобы срезать скучные костяные пуговицы, заменив их ониксовыми. Она чувствует себя отчаянно храброй и прячет в верхнем ящике стола жестянку монпансье.
О констебле и его бакенбардах, которые он расчесывает мелким гребнем и подравнивает крохотными ножничками, а укладывает вовсе пчелиным воском, волосок к волоску.
О тайном увлечении следователя Альберта Бино лотерейными билетами и вере в непременный выигрыш… о людях и нелюдях, окружавших Кейрена. Ему удавалось подмечать какие-то такие детали, мелочи, которые выглядели забавными, но не смешными.
…какой он видел ее?
Спросить?
Не ответит, да и к чему лишнее знание? Странно лишь, что его сторонятся, считают недалеким, слишком чужим, принадлежащим иному миру.
– Не спится? – Кейрен смотрел, подслеповато щурясь.
– Не спится, – призналась Таннис. – Из-за тебя. Лежишь тут…
– Я ж ничего не делаю!
– Вот именно… лежишь и ничего не делаешь…
Мягкий смех. И ледяная ладонь скользит по спине.
– Исправлюсь, – пообещал Кейрен. – Вот прямо сейчас…
А утро наступило с востока. Пришло с туманами, затянувшими окна молочной взвесью, плеснуло водой на морозные узоры и принесло чудесный аромат кофе.
– Вставай, соня. – Кейрен пощекотал нос. – Завтрак готов.
Суббота. И в кои-то веки она проснулась позже Кейрена.
– А что на завтрак?
– Блинчики. – Он был босым, в рубашке навыпуск. Рукава закатаны, ворот расстегнут. И розовый фартук ему к лицу. – И мед. Есть еще творог со сливками…
Он улыбался.
…конечно, если суббота, то блинчики на завтрак обязательны. И творог в высоких креманках, белая гора, увенчанная пьяной вишней.
Орехи.
И ванильное суфле с мятой.
А блинчики у Кейрена получаются тонкими, кружевными, полупрозрачными.
– Таннис, – он снял фартук, аккуратно повесив на крючок, – нам нужно поговорить.
Сердце екнуло.
Уже?
– Конечно.
Плакать Таннис не будет, не при нем, позже, когда останется одна. Кейрен устроился напротив, снял вишню и, повертев в пальцах, вернул на место.
– Возможно, тебе придется уехать.
– Куда?
Он не спешил с ответом.
– За Перевал… я писал Райдо, он будет рад принять тебя на месяц или два.
За Перевал? На месяц-два? Таннис подвинула чашку. Кофе она, честно говоря, не любила, тягучий, горький, и эту горечь потом водой не запить.
– У него поместье. Яблони цветут… не сейчас, а весной. В принципе цветут. И вообще там климат мягче. Море недалеко. Райдо тебе понравится. И ты ему, думаю, тоже.
В этом Таннис крепко сомневалась, и сомнение свое она зажевывала блинчиком, в кои-то веки не чувствуя вкуса.
– И с его женой вы подружитесь… – не очень уверенно произнес Кейрен.
– Темнишь?
– Есть мнение, что… зима будет небезопасной. – Он зачерпнул творог пальцем и палец облизал. – Таннис, я не должен был бы говорить тебе… я и думать-то об этом не должен.
Кейрен решительно подвинул к себе креманку.
– Прилив начинается.
– В реке?
…чем бы ни был прилив, но Кейрен отсылает ее не потому, что собирается жениться. И глупо радоваться грядущим бедам, но Таннис радовалась.
– В какой-то мере это тоже река, но огненная. Под городом лежат материнские жилы, очень старые, если не сказать – древние. Ты ведь помнишь силу истинного пламени?
Таннис кивнула.
Она желала бы вымарать эти воспоминания, где огонь плясал на развалинах дома, а соседний, искореженный взрывом, медленно осыпался, где к серому небу поднялись серые же бабочки пепла.
Рот наполнялся кровью прокушенной губы.
– Так вот, жилы сильнее в разы… в десятки раз… в тысячи.
– Они прорвутся? – Голос звучит ровно, равнодушно даже.
– Я бы хотел пообещать, что нет, но… если бы только прилив… в город съезжаются все, у кого есть сила… Высшие вот. И вожаки… отец мой возвращается… и братья… и здесь скоро станет очень людно, точнее не людно… и в норме этого бы с лихвой хватило, чтобы удержать жилы.
– Но?
– Но, возможно, кое-кто воспользуется ситуацией…
– Бомбы?
– Бомбы, – не стал отрицать Кейрен. Он сидел, упираясь локтями в стол, сунув пальцы в волосы, сгорбившись. – И листовки… и люди, которые на грани бунта… и подземники… их пытались зачистить, но никого не нашли.
Таннис удивилась бы, будь оно иначе.
– Мы и до города-то не добрались. Дядя считает, что ты преувеличила, когда говорила о них. А я, как обычно, гоняюсь за призраками. Я бы хотел, чтобы все оказалось именно так. Лучше быть глупцом, который воет на луну в луже, чем… если случится прорыв, Верхний город исчезнет.
Поднявшись, Таннис обошла стол и положила руки на плечи. Острые. И напряженные. А на рубашке пятно… и широкие лямки подтяжек впились в кожу.
– Он ведь строился позже. – Кейрен распрямился и, запрокинув голову, оперся затылком на ее живот. – Там грунт мягкий… закипит все на раз.
– А Нижний?
– Ты сама видела – скалы.
– Значит, это выгодно…
– Таннис, – он перехватил ее руки, – не думай о том, кому и зачем это выгодно. Ты уедешь. Ясно?
– А если нет?
– Уедешь, – повторил Кейрен, руки сжимая. – Я не хочу тобой рисковать.
И тепло, и больно. И отвернуться надо, спрятать предательские слезы. Рисковать он не хочет…
– А ты?
– Я – другое дело. У меня есть долг. Да и, в конце концов, я могу ошибаться.
Он произнес это бодро, но Таннис не поверила.
За Перевал, значит…
…если с ним, то она и на Перевал согласна.
– И еще, – он поцеловал раскрытую ладонь, – не жди меня завтра, ладно? Отец возвращается и…
– Я понимаю.
…отец, братья, семья, частью которой Таннис никогда не станет. Но это будет завтра. У них есть целый день и даже больше…
Она научилась ценить время.
Глава 4
Марта кралась.
О нет, никто не запрещал ей выходить из дому, но прежде у нее и мыслей не возникало о том, чтобы покинуть Шеффолк-холл. Да и сегодняшний побег вовсе не был побегом.
Так она себя уверяла.
И жалась к влажной стене, на которой висели потемневшие от времени портреты.
– И куда вы собрались, дорогая тетушка? – насмешливый голос чужака застиг ее у двери, и Марта вздрогнула, выронив зонтик.
– П-прогуляться захотелось.
Она ненавидела себя за страх и за то, что не способна с этим страхом справиться.
- Истории стеклянного города. Детективное агенство «Глаз» - Виктория Никитин - Городская фантастика / Детективная фантастика / Фэнтези
- Шаг вперед, два шага назад. Часть 1. Чудовище - Маруся Хмельная - Городская фантастика / Детективная фантастика / Ужасы и Мистика
- Шёл нашёл потерял - Сергей Савин - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Камень. Книга 9 - Станислав Николаевич Минин - Боевая фантастика / Городская фантастика / Фэнтези
- Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок - Городская фантастика / Фэнтези
- Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной [litres] - Евгений Юрьевич Лукин - Городская фантастика / Социально-психологическая / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Носорог - Антон Витальевич Демченко - Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Стимпанк
- Пара по ошибке - Наталия Ладыгина - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы
- Лощина Язычников. Книга Блэквелл - Николь Фиорина - Городская фантастика
- Real-RPG. Практикант-4 - Дмитрий Анатольевич Гришанин - Боевая фантастика / Городская фантастика / Прочее / Периодические издания