Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Его взяли французские спецслужбы, – возразил генерал.
– По наводке африканцев, – отмахнулся Рашников. – Слава богу, я еще не забыл английский и смотрю все зарубежные передачи. Но в чем была его сила? Почему ему столько лет удавалось уходить от всех спецслужб мира, почему до этого случая никому и никогда не удавалось его вычислить? Вот ты не знаешь ответа на этот вопрос. И никто не знает. А я знаю, – торжествующе сказал «ликвидатор».
– Почему? – словно зачарованный, спросил генерал.
– Он никому не доверял, – усмехнулся Рашников, – то есть абсолютно никому. Он уже тогда, в начале семидесятых, сумел все правильно просчитать. Любая организация, как бы сильно законспирирована она ни была, состоит из живых людей. Любая секретная организация – это прежде всего бюрократическая машина, принимающая заказы от политиков и контролирующая их выполнение своими агентами. Рано или поздно в любой машине может произойти сбой: либо в организации появится предатель, либо сама организация решит сдать своего агента. Чаще всего эти сволочи-политики избавляются от собственных агентов.
Ты же помнишь, что творилось в Москве в девяносто первом. Гнида Бакатин не нашел ничего лучшего, как отдать схему прослушивания американского посольства их послу. А как сдавали наших агентов за рубежом! Мы ведь так никогда и не узнаем, скольких сдали эти «перестроившиеся» генералы. А мерзавец Козырев! Он ведь не только Хонеккера сдал. Он заставил десятки наших агентов в Германии окончательно сделать выбор в пользу американцев. Вспомни, что у вас творилось, генерал. Даже Маркуса Вольфа, самого великого разведчика из всех живущих на земле, заставили уехать из нашей страны. Вспомни! И как контрразведку трахали все, кому не лень, тоже вспомни. Хорошо, что «академик» хоть разведку чудом каким-то сумел сохранить, хотя многих тогда все равно пришлось отозвать. Вспомни все это.
И согласись, что Шакал был прав, уже тогда поняв, что доверять нельзя абсолютно никому. Ни нашим спецслужбам, ни восточным немцам. Он ведь учился в Москве и неплохо знал наши порядки. Единственным условием выживания было полное отсутствие контроля и каких бы то ни было контактов с нашими агентами. Он этого правила придерживался, вот и весь фокус. А потом пишущая братия чуть не во всех уголках мира начала сочинять легенду о неуловимом Шакале, о его подвигах и невероятных приключениях.
Разгадка-то банальна. Он был неуправляемый сукин сын и всегда ждал подвоха одновременно от Москвы и Вашингтона, никогда не доверяя полностью никому из своих связных. И он был тысячу раз прав: из пяти «ликвидаторов», о которых я слышал в КГБ, четверых убрали наши же спецслужбы. Интересная статистика, тебе не кажется?
– Нет, – генерал хотел еще что-то сказать, но закашлялся. Затем, достав платок, вытер невольно выступившие слезы. – Нет, – упрямо повторил он, – я не занимаюсь статистикой.
– Напрасно, – усмехнулся Рашников, – а я ведь был наставником «Шакала». Мне даже немного обидно. Ведь все знали, что Шакал учился у Посла. Теперь о нем знает весь мир, а про меня забыли. Впрочем, я не в обиде, но сюда, в эту глушь, я приехал только с одной-единственной целью. Повторить его трюк. Заставить всех забыть обо мне. И ждать, ждать столько, сколько понадобится. Чтобы однажды передо мной появился такой вот генерал, рассказал бы о некоем особом задании и предложил бы за него хорошие деньги. Большие, настоящие деньги. И вот тогда я исчезну отсюда по-настоящему. Исчезну навсегда, чтобы воскреснуть где-нибудь на Западе.
Генерал молчал. Он понимал, что все сказанное правда, но даже внутренне не хотел с этим соглашаться. Он не стал продолжать этот разговор и просто поинтересовался:
– Когда ты сможешь получить деньги?
– Это мы сейчас обговорим, – рассудительно ответил хозяин дома. – Сегодня воскресенье. Я позвоню тебе в среду. Какой у тебя мобильный телефон?
– Почему в среду? – не понял генерал. – На что тебе эти три дня?
– Генерал, – укоризненно произнес хозяин дома. В его взгляде проскользнула едва заметная ирония. Гость нахмурился. Он все понял.
– Ладно, пусть будет через три дня, – зло сказал он.
– Телефон, – терпеливо напомнил Рашников, – вы там в своих кабинетах теряете квалификацию.
Генерал, чертыхнувшись, произнес номер своего телефона. Рашников выслушал, кивнул. Записывать он ничего не стал.
– И учти, что оставшуюся сумму ты переведешь на мой счет в одном зарубежном банке. Я тебе сейчас напишу название банка и номер счета. А ты уж постарайся все запомнить, чтобы ничего не перепутать. Это мое условие. Иначе в среду я не приеду.
– Ты мне не доверяешь? – удивился генерал.
– Конечно, нет. Ты такой же профессионал, как и я. После того как твой заказ будет выполнен, останется только один человек, который будет знать о нашей встрече. Этим человеком буду я. Неужели ты думаешь, что я могу тебе довериться? А ты сам уверен, что удержишься от такого искушения – разом решить все проблемы? Нет, генерал, я уже сюда не вернусь. И вообще больше никогда с тобой не увижусь. Я думаю, ты особенно не будешь скучать по мне.
– Не буду, – признался генерал. – Назови банк и номер счета.
– Я лучше напишу, – Рашников взял лист бумаги и написал название банка и номер счета. Генерал долго смотрел на лист бумаги, запоминая цифры. Наконец кивнул головой. Рашников аккуратно сложил лист пополам и убрал его в карман.
– Ты отправишь туда оставшиеся девятьсот тысяч, – напомнил Рашников, – переведешь деньги на счет с таким условием, что они будут разблокированы только через два месяца. Ровно через два месяца, день в день. Как видишь, у тебя будут гарантии. Если за два месяца я не сделаю того, о чем ты просишь, ты сможешь заблокировать получение денег. Хотя я считаю, что этот вариант исключен. Думаю, тебе хватит трех дней, чтобы перевести деньги. Девятьсот тысяч не такая уж большая сумма.
– Хватит, – кивнул гость. – Я меня к тебе только один вопрос. Откуда у тебя счет в банке? Я тебя есть помощник? Или ты заранее предвидел такую возможность? Заранее все просчитал?
– А иначе зачем бы я уехал из Москвы, – вдруг спросил «ликвидатор», – продал свою квартиру, вышел на пенсию и приехал сюда, в эту глушь, работать в спорткомплексе? Помощник… – он зло ухмыльнулся. – В нашем деле помощники не нужны. Думаешь, я идиот? Я, по-твоему, должен был остаться в Москве и жить на свою нищенскую пенсию? Я двадцать пять лет отдал КГБ, имел звание полковника, и что? Мне даже пенсию не платили вовремя. Что я должен был делать? Ходить на митинги под красными знаменами? Права качать, пенсию свою требовать? Глядишь, и ваша служба обратила бы на меня внимание. А в один прекрасный момент меня «случайно» сбила бы машина. Ну и что мне оставалось? Я уже тогда понял, что этот бардак надолго. Нужно было уйти в тень, затаиться, выждать, осмотреться. Я ведь знал, что однажды меня отыщут и предложат настоящее дело. И я готов к этому. Насчет моих отпусков ты был прав. Дважды мои товарищи находили меня. Заказы были пустяковыми, платили за них гроши. И хотя, по большому счету, я не имел права рисковать, но приходилось браться за эту работу: мне нужно было на что-то жить, лишних денег у меня не было – не скопил.
На самом же деле я сидел и ждал такого клиента, как ты, Кирюша. Чтобы сумел меня вычислить, разыскать, сумел меня уговорить. Я столько лет ждал этого разговора. И все эти годы питался одной ненавистью и одними воспоминаниями. Так что подготовился к этой встрече я давно. И о счете в банке позаботился, и обо всем остальном. Через два месяца меня в стране не будет. Паспорт у меня уже есть. Остается только выполнить твой «заказ» и исчезнуть. Навсегда выбраться из этого дерьма, Кирюша. Здесь бардак еще надолго. А мне это надоело. Мне уже много лет. На Западе я бы уже давно был миллионером. За то, что я сделал для страны, для нашей службы, мне должны были построить виллу и дать кучу девочек в придачу, обеспечив пожизненным содержанием. А вместо этого я живу в этой дыре на нищенскую пенсию и фиговую зарплату, которую мне уже несколько месяцев не выплачивают. Хочешь знать, какая у меня зарплата? Десять долларов по нынешнему курсу. Если я в Москве сяду перед нашим ведомством и буду просить подаяние, то я за один день заработаю больше. Ты понял? Ничего больше объяснять не требуется?
Генерал был поражен этим обрушившимся на него потоком затаенной злобы и ненависти. В словах хозяина дома было столько эмоций и энергии, что он почти физически почувствовал их воздействие на себя. Он не без труда перевел дыхание, поспешно поднялся и направился к двери.
– Я все сделаю, – пообещал он на прощание, – деньги переведу на твой счет. Я тебя все?
– Адреса, – ласково напомнил убийца, – ты должен мне назвать адреса майора Собникова, твоего местного друга и имя того парня, что встречал вас на вокзале. Мы ведь договорились?
Я генерала дернулось лицо. Он нахмурился, хотел сказать нечто обидное. Но, взглянув на хозяина дома, еще не остывшего от своего монолога, он промолчал. Немного помедлив, он взял лист бумаги и размашисто написал два адреса. Потом дописал имя сотрудника, передавшего им на вокзале машину. Показал бумагу Рашникову, высоко подняв руку. В отличие от руки убийцы, его – дрожала.
- Волшебный дар - Чингиз Абдуллаев - Политический детектив
- Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков - Детективная фантастика / Политический детектив / Триллер
- . Крушение Америки .Заговор - Юрий Козенков - Политический детектив
- Марш обреченных - Владимир Свержин - Политический детектив
- Агентесса - Владимир Алексеевич Колганов - Политический детектив / Триллер
- Командировка в лето - Дмитрий Лекух - Политический детектив
- Командировка в лето - Дмитрий Лекух - Политический детектив
- Мальчики Из Бразилии - Айра Левин - Политический детектив
- Исчезнувший - Флетчер Нибел - Политический детектив
- Избранный (в сокращении) - Сэм Борн - Политический детектив