Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Роде страстно захотелось послушать, вспомнить, спеть. «Когда вернусь – первым делом пойду к отцу» – возник новый пункт обязательных по возвращении дел. У отца сохранился тот магнитофон и те пленки – это было отцовское сокровище, и Родя знал, что мама не выбросила и не спрятала его, как Рая, на антресоли или в шкаф. Магнитофон стоял в бывшей Родиной комнате, на тумбочке, а в тумбочке аккуратно лежали все катушки. Правда, работает ли техника, не размагнитились ли пленки? Вспомнить, когда последний раз крутили бобины, Родя не смог. После переезда был куплен модный проигрыватель «Электроника-стерео», который вскоре сменился дефицитным двухкассетником «Вега», серебристым агрегатом почти космического дизайна с эквалайзером, колонками и прочими, доселе невиданными, характеристиками. «Да, к отцу – в первую очередь» решительно тряхнул головой Родион и посмотрел на кота, с любопытством ожидающего рассказа о Высоцком-певце.
Но что ему ответить? Объяснять про детские, с раздражением от недосыпа выходные? Про магнитофон и пластинки? Конечно же нет!
Поэтому Родя уверенно и твердо подтвердил:
– Отличный это был певец, Высоцкий. Просто отличный. А песня, что ты слышал, она про подводную лодку и слова там такие:
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Кот, не моргая, выслушал сказанное и, сгорбившись и шаркая, прошествовал к лотку. Присев и подняв глаза к потолку, кот сосредоточился на отправлении туалета, но получалось плохо. Минут через пять он поднялся и со стоном отошел от плоского ящика: маленькая лужица впитывалась в мелкие камешки, а несчастное животное, пройдя пару шагов, вдруг повалилось на бок и, кряхтя и подстанывая, скрючилось креветкой и замерло. Родион с жалостью смотрел на Высоцкого, а тот, прикрыв глаза, прошептал:
– Сегодня особенно крутит. Больно мне, Родди, сил моих больше нет. Мне ведь уже лет пятнадцать, это ж по-человечьи годков сто, наверное? Не могу я так больше, Родди. Устал.
Сказав это, кот закрыл глаза и притих.
– Бедный Высоцкий, – Родион лег рядом с котом на пол и начал легонько гладить мягкую шерстяную спину, – бедный ты бедный. Чем же тебе помочь?
Так они и лежали рядом, в тишине, почти обнявшись. Вскоре, видимо, кота отпустило, и он начал урчать под сострадательной человеческой рукой, распрямился, потянулся и, наконец, встал, слегка пошатываясь, но без стонов. Уткнувшись в Родин лоб так, что кошачьи желтые огромные глаза оказались точно напротив Родионовых глаз, кот произнес:
– Слушай, Родди, будь моим Проводником, а?
Родя опешил.
Проводником? Что значит – проводником?
– Ты что, не знаешь? – глядя в Родины растерянные глаза спрашивал кот. – Коты, когда умирают, из дома уходят. Знаешь о таком?
Самое странное, что Родя знал. Когда умер дед, куда-то делся кот, живший у деда с бабушкой столько, сколько Родион себя помнил. Кот был дворовый, черный с белыми пятнами на лапах и морде, очень умный, и звали его внушительно – Барс. Не Барсик, а именно Барс. Исчезновение кота обнаружили только после похорон, но искать не стали – бабушка запретила. «Кот умирать ушел, вместе с дедом – сказала, как обрубила бабушка, – не найдем, даже начинать не будем». Родион, конечно, не согласился, кинулся писать объявления «Пропал кот, зовут Барс», но бабушка поисковые попытки внука пресекла и рассказала, что коты никогда не умирают дома – уходят.
Поэтому на вопрос Высоцкого Родя кивнул, а кот зачастил, не давая вставить ни слова:
– Не умирают коты дома, понимаешь? Нельзя. А я хочу того…уйти. Умереть, если по-простому. Но срок мой еще не пришел, понимаешь? Я раньше времени хочу, а раз так, то мне Проводник нужен. Человек. Тот, что проводит меня.
– Куда проводит? – растерянно поинтересовался Родион.
– Самое главное, что я не знаю… – развел лапы Высоцкий. – Не знаю. Мы ведь не люди, у нас души нет, да и жизнь не одна. Нет души, значит, не в рай и не в ад. Но куда-то мы идем, до какой-то точки. И до этой точки без Проводника нельзя. Не положено, не пустят. А мне надо, Родди. Помоги, а?
И кот, запрыгнув Родиону на колени, снова уставился немигающим желтым взглядом.
– А кто может быть Проводником? Почему именно я, Высоцкий?
– Проводником может стать только тот человек, который уходит, – ответил кот.
– То есть как это – уходит? Зачем? Куда?
– Да что ж ты тупой такой? – кот слез с Родионовых колен. – В иной мир уходит, куда ж еще? На тот свет! Ты разве не туда собрался?
Родион аж подскочил:
– Я?! – ткнул он себя в грудь. – Я?! Нет! Я никуда не собираюсь!
Родя заволновался, и от волнения речь стала сбивчивой, он торопился, словно боялся не успеть сказать:
– У меня дел – куча! У меня отец с магнитофоном, у меня Мячик, и котлеты я хочу, и кроссовки у меня грязные. Куда ж я пойду, сам подумай? Я вообще, может, новую жизнь начну, может, даже от жены уйду.
Высоцкий печально наблюдал за суетящимся соседом: его шанс таял на глазах.
– Высоцкий, ты только не обижайся, – умоляюще смотрел на кота Родя, – я бы с радостью помог, правда! Но уходить мне еще рано, я ж здесь сейчас понарошку, не всерьез, временно. Ты проси все, что хочешь, но только не это! Ну не могу я пока, вот совсем, – для пущей убедительности Родя нелепо перекрестился и повторил, – Мячик у меня, и вообще дел – куча…
Родя наклонился к коту и погладил, тот не сопротивлялся.
– Не хочешь, значит, быть Проводником? – подытожил кот.
– Да не могу просто! – с досадой махнул рукой Родион.
– Ну а если об одолжении попрошу – поможешь? – прищурился кот.
– Помогу! – клятвенно заверил человек. – Говори, чем?
– Да есть у меня две кандидатуры на место Проводника, – пустился в объяснения Высоцкий. – Не сегодня-завтра помрут. Я могу попробовать с ними уйти. Но мне бы сначала посмотреть на них, все-таки путь не простой да не близкий, с кем попало не отправишься. Пошли со мной, Родди, глянем на них, а? Они тут недалеко – в нашем подъезде да в соседнем.
– То есть как это – глянем? – не понял Родион.
– Да обыкновенно, зайдем в квартиры и глянем. Они нас не заметят, – успокоил серый, – я умею становиться незаметным, а тебя и так не видно, в твоем-то состоянии.
– Но это ж, наверное, долго? – Родя опасался, что пока будет ходить с котом по неведомым домам, его тело, оставшееся лежать без внутреннего содержания на полу его собственного жилища, еще, чего доброго, возьмет
- Кубик 6 - Михаил Петрович Гаёхо - Русская классическая проза
- Прозрение Аполлона - Владимир Кораблинов - Русская классическая проза
- Сутки на станции - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Дамская визжаль - Михаил Борисович Бару - Русская классическая проза
- Моя исповедь - Николай Карамзин - Русская классическая проза
- Отсюда лучше видно небо - Ян Михайлович Ворожцов - Русская классическая проза
- Axis mundi - Анна Вик - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Lonely Soul - Павел Вербицкий - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Порог греха - Юрий Францевич Курц - Исторические приключения / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Так тихо плачет супербог - Компэто-Сан - Научная Фантастика / Русская классическая проза