Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Маккензи наконец-то сел, аплодисменты были не такими громкими, как вначале. Он объяснил себе это тем, что проявление подлинных чувств, очевидно, считается здесь «не подобающим» воспитанным дамам.
По возвращении в кабинет директрисы Джони спросила у секретарши, нет ли известий о Салли.
— Мне ничего не известно, — ответила секретарша, — но она вполне могла сидеть в зале.
Во время лекции, которую Джони слышала в разном изложении уже в сотый раз, она рассмотрела каждое лицо в зале и знала, что среди присутствовавших её дочери не было.
Им было предложено ещё шерри, и после того как позволили правила приличия, Маккензи объявил, что им пора возвращаться. Директриса кивком выразила своё согласие и проводила гостей до машины. Поблагодарив хирурга за чрезвычайно глубокую лекцию, она стояла у крыльца, пока автомобиль гостей не скрылся из виду.
— Я не встречала такого поведения ни разу в жизни, — заявила она в присутствии секретарши. — Передайте мисс Маккензи, чтобы она явилась ко мне завтра до утренней молитвы. Прежде всего я хочу от неё услышать, почему она отказалась от автомобиля, который я для неё заказала.
Скотт Брэдли в тот вечер тоже читал лекцию, но на ней присутствовали всего шестнадцать слушателей, и ни одному из них не было меньше тридцати пяти. Все они были старшими оперативными сотрудниками ЦРУ и такими же физически крепкими, как любой защитник в американском футболе. Логика, которой с ними занимался Скотт, была более приземлённой, чем та, которую он читал студентам помоложе в Йельском университете.
Эти люди работали на переднем крае, который проходил через весь земной шар. Профессор Брэдли часто заставлял их анализировать решения, которые они принимали в стрессовых ситуациях, и делать заключения о том, приводили ли они к достижению желаемых результатов.
Они быстро признавали свои ошибки. Личной гордыне здесь не было места — допускалась только гордость за свою профессию. Вначале это показалось Скотту банальным, но за девять лет совместной с ними работы в аудитории и в спортивном зале он изменил своё мнение.
Около часа Брэдли подбрасывал им контрольные задания, в то же время подсказывая, как надо рассуждать, сопоставляя известные факты с субъективными суждениями, прежде чем делать то или иное твёрдое заключение.
За прошедшие девять лет Скотт почерпнул от них не меньше, чем они от него, и по-прежнему находил удовольствие в том, что помогает им применять свои знания на практике. Тем не менее его часто посещала мысль о том, чтобы тоже проверить себя в деле, а не просто в лекционном зале.
Занятия в классе закончились, и Скотт вместе со всеми отправился на очередную тренировку в спортзал. Он взбирался по канатам, поднимал тяжести, отрабатывал приёмы карате, не встречая даже намёка на то, что к нему относятся не как к полноправному члену команды. Любой, кто пробовал относиться к приезжему профессору свысока, обычно не оставался безнаказанным.
За ужином в тот вечер — никакого спиртного, только «квибель» — Скотт поинтересовался у заместителя директора, будет ли ему когда-нибудь позволено приобрести хоть некоторый опыт оперативной работы.
— Эта не та работа, которой можно заниматься на каникулах, — ответил Декстер Хатчинз, раскуривая сигару. — Бросай Йель и переходи к нам на постоянную должность, а там посмотрим, стоит ли выпускать тебя из класса.
— Следующий год у меня должен быть свободным в университете, — напомнил Брэдли своему начальнику.
— Тогда отправляйся в ту поездку по Италии, о которой ты давно уже мечтаешь. После наших с тобой семилетних обедов мне кажется, что я знаю о Беллини не меньше, чем о баллистике.
— Я не оставлю свои попытки попасть на оперативную работу, вы это понимаете, Декстер?
— Тебе придётся это сделать, когда исполнится пятьдесят, потому что в этом возрасте мы отправим тебя в отставку.
— Но мне только тридцать шесть…
— Ты слишком нетерпелив для хорошего оперативника, — сказал заместитель директора, попыхивая сигарой.
Распахнув входную дверь и не обращая внимания на звонивший телефон, Т. Гамильтон Маккензи прокричал что было мочи: «Салли, Салли?», но не получил ответа.
Наконец он схватил трубку, предполагая, что это была его дочь.
— Салли? — повторил он.
— Доктор Маккензи? — спросили его более спокойным голосом.
— Да, это я, — сказал он.
— Если вас интересует ваша дочь, могу заверить, что она жива и здорова.
— Кто это? — потребовал Маккензи.
— Я позвоню позднее, доктор Маккензи, чтобы дать вам успокоиться, — прозвучал в трубке тихий голос. — А вы тем временем не вздумайте звонить в полицию или в какое-нибудь частное агентство. Если вы позвоните, мы немедленно узнаем и нам ничего не останется, как только вернуть вашу милую дочь, — он помолчал, — в гробу.
Телефон замолчал.
Маккензи побелел и мгновенно покрылся потом.
— В чем дело, милый? — спросила Джони при виде мужа, рухнувшего на диван.
— Салли похитили, — в ужасе произнёс он. — Они сказали не звонить в полицию. Они собираются позвонить позднее. — Доктор уставился на телефон.
— Салли похитили? — не поверила Джони.
— Да, — бросил муж.
— Тогда мы должны сообщить в полицию прямо сейчас, — сказала Джони, подскакивая. — В конце концов, милый, за это им платят зарплату.
— Нет, не должны. Они сказали, что немедленно узнают, если мы сделаем это, и вернут её в гробу.
— В гробу? Ты уверен, что они так сказали? — тихо спросила Джони.
— Черт возьми, конечно, я уверен. Но они сказали, что с ней ничего не случится, пока мы не обратимся в полицию. Этого я не понимаю. Ведь я не богатый человек.
— Я все же считаю, что мы должны позвонить в полицию. В конце концов, комиссар Диксон наш близкий друг.
— Нет, нет! — закричал Маккензи. — Разве ты не понимаешь? Если мы сделаем это, они убьют её.
— Я понимаю только, — ответила жена, — что для тебя это — темныи лес, между тем как дочери нашей грозит большая опасность. — Она помолчала. — Ты должен сейчас же позвонить комиссару Диксону.
— Нет! — повторил муж, срываясь на крик. — Ты просто не можешь понять.
— Я прекрасно понимаю, — неожиданно спокойным голосом сказала Джони. — Ты вознамерился сыграть роль не только декана медицинского факультета, но и начальника полиции Колумбуса, хотя ничего в этом не смыслишь. Как ты отнесёшься к тому, если в твою операционную вломится полицейский, подскочит к пациенту и потребует скальпель?
Маккензи уставился на жену холодным взглядом и подумал, что причиной столь странной её реакции явилось напряжение последних часов.
Двое мужчин, прослушивавших их разговор на другом конце города, переглянулись. Человек с наушниками сказал:
— Хорошо, что нам придётся иметь дело с ним, а не с ней.
Когда через час телефон зазвонил вновь, Маккензи и его жена подскочили, как ужаленные. Помедлив несколько секунд, чтобы собраться с духом, муж взял трубку.
— Маккензи, — сказал он.
— Слушай меня внимательно, — тихо проговорили в трубке, — и не перебивай. Отвечай, только когда тебя спросят. Понятно?
— Да, — сказал Маккензи.
— Ты хорошо сделал, что не позвонил в полицию, несмотря на подсказки жены, — продолжал вкрадчивый голос. — Ты рассуждаешь более здраво, чем она.
— Я хочу поговорить с моей дочерью, — перебил Маккензи.
— Ты насмотрелся ночных фильмов, доктор. В реальной жизни не бывает героинь или героев, если тебе так хочется. Заруби себе это на носу. Я ясно выражаюсь?
— Да, — ответил Маккензи.
— Ты уже отнял у меня слишком много времени, — сказал тихий голос, и телефон замолчал.
Прошёл ещё час, прежде чем раздался следующий звонок. Все это время Джони пыталась уговорить мужа позвонить в полицию. На этот раз Маккензи взял трубку не раздумывая:
— Да? Да?
— Успокойся, доктор, — сказал вкрадчивый голос. — И теперь уже не перебивай. Завтра в 8.30 утра ты, как обычно, выйдешь из дома и поедешь в клинику. По пути заедешь в «Олентанджи инн» и сядешь за любой свободный столик в углу кафе. Смотри только, чтобы это был столик на двоих. Как только мы убедимся, что за тобой нет «хвоста», один из наших людей подойдёт к тебе и передаст указания. Понятно?
— Да.
— Один подозрительный шаг, доктор, и ты никогда больше не увидишь свою дочь. Постарайся запомнить: это ты занимаешься продлением жизни. Мы же укорачиваем её.
На линии наступила мёртвая тишина.
Глава V
Ханна была уверена, что у неё получится. Ведь если она не сможет провести их в Лондоне, на что ей тогда надеяться в Багдаде?
Для эксперимента Ханна выбрала вторник, потратив днём раньше несколько часов на разведку местности. Свой план она решила ни с кем не обсуждать, опасаясь, что кто-нибудь из резидентуры МОССАДа может её заподозрить, если она слишком настойчиво будет задавать один и тот же вопрос.
- РОССИЯ: СТРАТЕГИЯ СИЛЫ - Сергей Трухтин - Политический детектив
- Доверенное лицо - Грэм Грин - Политический детектив
- Кукла госпожи Барк - Хаджи-Мурат Мугуев - Политический детектив
- Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев - Политический детектив
- Взрыв в Леонтьевском - Теодор Гладков - Политический детектив
- Когда-то они не станут старше - Денис Викторович Прохор - Политический детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Обманщик - Фредерик Форсайт - Политический детектив
- Оппоненты Европы - Чингиз Абдуллаев - Политический детектив
- Игра в дурака - Левит Ирина - Политический детектив
- Над рекой правды - Ольга Александровна Чигиринская - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика / Политический детектив / Социально-психологическая