Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посадка шла стремительно. Судно за судном быстро подходили к берегу, забирали свой человеческий груз и снова отходили. Но драгоценные часы также шли стремительно, и небо на востоке начало светлеть, сначала едва заметно, но затем все более явственно. Последнее судно ушло в четыре утра, но позади все еще оставались тысячи французских солдат. В семь часов немецкая артиллерия снова открыла огонь, в восемь командиры остатков четырех французских дивизий решили сдать Дюнкерк и подписать формальную капитуляцию в ратуше. Первые немецкие патрули уже появлялись около берега. Любое дальнейшее сопротивление могло означать только бойню.
В девять часов над разрушенной ратушей был поднят немецкий флаг, и генерал фон Кранц принял капитуляцию оставшихся французских войск, отметив храбрость и упорство, с которыми они до конца прикрывали эвакуацию. 35 тысяч французов, включая 4 тысячи раненых, попали в плен, но 250 тысяч человек британских экспедиционных сил вместе со 110 тысячами французов[40] были спасены. Британские части сформировали ядро новой армии, а французы позднее использовались на других фронтах. Эвакуация стала впечатляющим успехом, и Геринг потерпел первое большое поражение в воздухе.
Вздох облегчения прокатился по Англии, когда стало ясно, что британские экспедиционные силы спасены, хотя люди и вернулись без оружия. Ни одна пушка, ни один танк не пересекли обратно Ла-Манш. 90 тысяч винтовок, 8 тысяч автоматов и 12 тысяч автомобилей всех типов были оставлены позади. Для формирования новой британской армии ничего не имелось; ее нужно вооружать с нуля.
По стране прошла волна ликования, но ситуация была очень мрачной. Для обороны страны имелось всего 200 тысяч обученных и вооруженных людей. И поддерживать их должны были, возможно, сотня тяжелых танков и вдвое большее число полевых орудий. Неудивительно, что такими озабоченными были лица чиновников на Уайтхолле![41]
Предположим, что Гитлер, уничтожив или захватив в плен на севере лучшие французские войска, решил, что он может позволить себе отложить на некоторое время завоевание оставшейся части Франции. Предположим, что, вместо прикрытия своих войск на Сомме и Эне, он бросит все свои самолеты и парашютно-десантные части против Англии, высадит десант с моря и сбросит парашютистов на все важные аэродромы. Что же тогда его остановит?
В те тревожные дни глаза британских военачальников и государственных деятелей часто обращались к небесам. Немцы могли высадить с воздуха легкие танки, противотанковые пушки и несколько тысяч людей, обойдя оборону на юге и стремительно двигаясь на Лондон. Если бы это произошло, то вся система обороны пришла бы в замешательство, и их нападение имело бы большие шансы на успех. Никто не понимал этого лучше, чем Черчилль. Был единственный вопрос: осознают ли немцы представившийся им шанс и воспользуются ли они существующей слабостью англичан?
Гитлер и его генералы были ослеплены и восхищены своим неожиданно быстрым и полным успехом на Западе, но они испытывали колебания и сомнения в отношении будущего. Они еще не поняли стратегического – даже исторического – значения приказа об остановке, который спас Дюнкерк и дал англичанам шанс эвакуировать своих людей и который те блестяще использовали. Но один человек понимал, что все было поставлено на карту в течение нескольких дней после эвакуации, и это был Кессельринг, бывший начальник Генерального штаба люфтваффе, а ныне командующий 2-м воздушным флотом на Западе.[42]
После Дюнкерка Кессельринг убеждал Геринга организовать немедленное вторжение в Англию, но Геринг отказался, и те критические дни, когда Англия была практически беззащитна и не имела организованных и оснащенных сил, не были использованы.
Глава 3
СОВРЕМЕННАЯ КРЕПОСТЬ, ВЗЯТАЯ С ВОЗДУХА
В отличие от большинства командующих в люфтваффе генерал Штудент из парашютно-десантных войск действительно возглавлял свои 4500 человек в ходе боевых действий. Он лично руководил операциями по захвату мостов в Роттердаме, Дордрехте и Мурдейке[43] и удерживал их, сражаясь против превосходящих сил, пока не подошли основные немецкие силы. Его общие потери в ходе этих операций были 180 человек, но при этом сам Штудент получил тяжелое ранение в голову.
Результатом второй и еще более фантастической операции с воздуха стал захват – практически в мгновение ока – одной из наиболее современных крепостей в мире, бельгийского форта Эбен-Эмаель.
Эта операция, которая имела место 10 мая 1940 года, бесспорно была одной из самых смелых и успешных в ходе всей войны. Форт Эбен-Эмаель находится приблизительно в 16 километрах к северу от Льежа,[44] где он преграждает путь к Брюсселю. Эксперты расценивали его как неприступный. Они в очередной раз оказались не правы, хотя он, безусловно, был спроектирован с большой тщательностью. Северо-восточный фланг форта был защищен Альберт-каналом,[45] чьи стены обрывались к воде с высоты 40 метров. К северо-востоку находились затапливаемый район и другой канал с крутыми берегами. В других направлениях были вырыты глубокие рвы и возведены бетонные стены высотой более 6 метров. И по всему району были расположены стрелковые и артиллерийские позиции с перекрещивавшимися секторами обстрела, колючая проволока, танковые ловушки и мощные заграждения, гарнизон форта составляли 1200 хорошо обученных военнослужащих.
В окрестностях было три важных моста через Альберт-канал, каждый со встроенными зарядами, позволявшими моментально взорвать их при получении сигнала. Наиболее ценным из них был мост в Фроенхофене,[46] потому что по нему через канал проходило шоссе из Ахена в Брюссель. Немецкие военачальники понимали, что если они хотят стремительно выйти к побережью Ла-Манша, то эти мосты должны быть захвачены целыми и форт Эбен-Эмаель без промедления выведен из строя. На первый взгляд задача казалась невыполнимой, так как обычная тактика окружения и захвата сильно укрепленных позиций, конечно, была слишком медленной. Задолго до того, как мощные немецкие наземные части смогут добраться до мостов, бельгийцы взорвут их. Было очевидно, что необходимо использовать новую тактику, и тогда появился новый ход, не имевший прецедентов в военной истории. Чтобы захватить мосты в целости, атакующие должны были действовать стремительно и бесшумно и уничтожить или захватить в плен бельгийскую охрану прежде, чем она сможет взорвать мосты. Это подразумевало, что вся операция должна занять не более десяти минут.
Штурмовые подразделения, специально подготовленные для этой атаки, должны были достигнуть места назначения на планерах, буксируемых на высоте около 2400 метров «Юнкерсами-52», и затем над немецкой территорией поблизости от голландской границы отцепиться. Скользя поодиночке на скорости около 130 километров в час, они бесшумно пересекли бы выступ голландской территории около Маастрихта и достигли бы своей цели прежде, чем враг узнал об их появлении.
«Штурмовое подразделение Кох», названное так по фамилии командира, было с соблюдением глубокой секретности сформировано из личного состава 7-й авиадивизии Штудента. Оно включало в себя роту под командованием гауптмана Коха, группу саперов-парашютистов во главе с лейтенантом Витцигом и роту планеров лейтенанта Кисса.[47] Последний отвечал за успешное осуществление действий, которые никогда прежде не выполнялись, – массовый взлет планеров в темноте, что было по-настоящему трудным делом. Витциг с 85 своими людьми должен был взять форт Эбен-Эмаель, Кох же и его люди – захватить неповрежденными все три моста.
3 ноября 1939 года на аэродроме Хильдесхайм началась таинственная деятельность. Военнослужащие, отобранные для этой операции, были полностью изолированы от внешнего мира, даже лишены увольнительных. Они тренировались в течение шести месяцев, пока при помощи тщательно построенных макетов бельгийских оборонительных сооружений тщательным образом, на словах и на деле, не изучили свою цель. В то же время пилоты планеров практиковались в своем деле, доводя до совершенства дневные и ночные взлеты. Саперы лейтенанта Витцига также были заняты тренировками по применению нового оружия, в частности новых подрывных устройств, специально разработанных для этой операции и способных пробивать броню толщиной 25 сантиметров. Все люди тренировались на специально построенных макетах, отрабатывая каждое действие до автоматизма.
Когда в Хильдесхайме все было готово, планеры разобрали, погрузили на грузовики и перевезли в Кёльн, где на местных аэродромах снова собрали, причем в такой тайне, что даже коменданты аэродромов не знали о том, что происходило у них под носом. В течение шести месяцев личный состав оперативного подразделения жил подобно монахам-отшельникам, но теперь близился конец их уединения. Наконец 9 мая пришел приказ быть в готовности. Тем же вечером все собрались на аэродромах Остхейм и Бутцвейлерхоф.[48]
- Военно-морской флот Третьего рейха. 1939–1945 - Фридрих Руге - Прочая документальная литература
- Битва за Москву. Полная хроника – 203 дня - Андрей Сульдин - Прочая документальная литература
- Бог войны 1812 года. Артиллерия в Отечественной войне - Александр Широкорад - Прочая документальная литература
- Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945 - Карл Деметр - Прочая документальная литература
- Жрецы и жертвы Холокоста. Кровавые язвы мировой истории - Станислав Куняев - Прочая документальная литература
- Кто воевал числом, а кто – умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй Мировой - Борис Вадимович Соколов - Прочая документальная литература
- Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943 - Петр Букейханов - Прочая документальная литература
- Выжженное небо Афгана. Боевая авиация в Афганской войне - Виктор Марковский - Прочая документальная литература
- Берлин 45-го. Сражения в логове зверя - Алексей Исаев - Прочая документальная литература
- Оккупация Европы. Военный дневник начальника Генерального штаба. 1939–1941 - Франц Гальдер - Прочая документальная литература