Форма входа
Читем онлайн Родословная большевизма - Владимир Варшавский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В ноябре 1918 года, полемизируя с «ренегатом» Каутским, Ленин приводит слова Маркса из «Критики Готской программы»: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». И Ленин утверждает, что вспомни Каутский все случаи, когда Маркс говорил о диктатуре, «он получил бы, наверное, либо следующее, либо по существу совпадающее с ним определение: «Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами. Революционная диктатура пролетариата есть власть, завоёванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть, не связанная никакими законами».
Что такое «диктатура пролетариата», Ленин объясняет и в речи, произнесенной им 19-го мая 1919 года на «Первом всероссийском съезде по внешкольному образованию»:
«Диктатура — слово жёсткое, тяжёлое, кровавое, мучительное, и этаких слов на ветер не бросают. Если с этими лозунгами выступили социалисты, то это потому, что они знают, что иначе, как в отчаянной беспощадной борьбе, класс эксплуататоров не сдается»:
Затвердив идеи Энгельса об «авторитарности» революции, и что придётся «разыграть 1793 год», и идеи Маркса о диктатуре пролетариата, и что единственный путь сократить родовые муки нового общества — революционный террор, Ленин, захватив власть, сейчас же и начал принимать «военные» меры подавления сопротивления и проповедовать беспощадный террор. 7–10 января 1918 года Ленин пишет воистину кровожадную статью «Как организовать соревнование». «Только добровольное и добросовестное, с революционным энтузиазмом производимое сотрудничество массы рабочих и крестьян в учете и контроле за богатыми, за жуликами, за тунеядцами, за хулиганами может победить эти пережитки проклятого капиталистического общества, эти отбросы человечества, эти безнадежно гнилые и омертвевшие члены, эту заразу, чуму, язву, оставленную социализму по наследству от капитализма… Никакой пощады этим врагам народа, врагам социализма, врагам трудящихся. Война не на жизнь, а на смерть богатым и их прихлебателям, буржуазным интеллигентам, война жуликам, тунеядцам и хулиганам».
Ленин говорит затем, что нужно стремиться к достижению «общей единой цели: очистки земли российской от всяких вредных насекомых, от блох — жуликов, от клопов — богатых и прочее и прочее».
Среди разных способов достигнуть этой цели, Ленин предлагает и такой: расстреливать на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве. Начиная террор, Ленин не сомневался, что Маркс и Энгельс так же бы одобрили его modus operandi, как они одобряли народовольцев-бомбометателей. Они не стали бы ныть, как «мерзавцы из лакеев буржуазии, саботажники, называющие себя интеллигентами», или как «дурачки», вроде меньшевика Мартова.
А «дурачок» Мартов всё не унимался. Издал в Москве в 1918 году брошюру «Долой смертную казнь». Протестуя против расстрела капитана Щастного, он так пишет о большевиках: «Как только стали они у власти, с первого же дня, объявив об отмене смертной казни, они начали убивать. Убивать пленников, захваченных после боя в гражданской борьбе, — как это делают все дикари. Так было в Москве в октябрьские дни, когда большевик Смидович подписал обещание даровать жизнь сдающимся юнкерам, а потом допустил, что сдавшиеся были перебиты по одиночке… Так было в Киеве, в Ростове, во многих других городах при взятии их большевистскими войсками. Так было в Севастополе, Симферополе, Ялте, Евпатории, Феодосии, где шайки негодяев истребляли по спискам мнимых контрреволюционеров без всякого следствия и суда, убивая и женщин и малолетних. Вслед за этими самосудами и расправами, организованными по подстрекательству или попустительству большевиков, начались убийства по прямому приказу органов большевистской власти. Смертная казнь объявлялась отмененной, но в каждом городе, в каждом уезде разные «чрезвычайные комиссии» и «военно-революционные комитеты» приказывали расстреливать сотни и сотни людей».
И Мартов предрекает: «Зверь лизнул горячей человеческой крови. Машина человекоубийства пущена в ход… Первый пример подан, и теперь Верховный Революционный Трибунал будет отправлять на тот свет всех, кого большевистская партия пожелает лишить жизни — будет превращать столько людей в трупы, сколько могут успеть умеренные аккуратные чиновники в течение своего восьмичасового рабочего дня».
К несчастью, все это сбылось, заплечных дел чиновники работают не покладая рук уже 60 лет.
Скажут: вот смотрите, Мартов ведь тоже был марксистом, а как осудил террор!
Не знаю, сделал ли он это как «ортодоксальный» марксист или просто потому, что был человек благородный, светлый и наивной души. Нескончаемый спор, кто правильнее прочел Маркса и Энгельса — меньшевики или большевики! В многопудьи писаний, полных противоречий, каждый может найти, что ему по сердцу. Зачарованные верой в научность марксизма, меньшевики не замечали или не хотели замечать его якобинскую природу. Во всяком случае, сами Маркс и Энгельс «меньшевиками» не были. Поэтому-то они так ненавидели и презирали Лассаля, который отрицал путь революционной диктатуры и «дикой санкюлотской ярости». Маркс и Энгельс его иначе между собой не называли, как «еврейчик», «итциг», (по-немецки грубое название еврея), «жидочек», «еврейский ниггер» (по-английски — презрительное название негра).
Усердный ученик Маркса и Энгельса, Ленин, так же, как они, видел в диктатуре якобинцев образец диктатуры тогдашнего передового класса, тогдашнего пролетариата.
В 1906 году, в «Докладе об объединительном съезде РСДРП», он говорит: «Конвент был именно диктатурой низов, т. е. самых низших слоев городской и сельской бедноты… т. е. именно то, что мы называем пролетариат и крестьянство».
В 1908 году великий Ильич с восхищением пишет о «настоящем, всенародном, действительно обновляющем страну терроре, которым прославила себя Великая французская революция». И так же, как Маркс и Энгельс, он скорбит о мягкотелости Парижской коммуны 1871 года: «Излишнее великодушие пролетариата: надо было истреблять своих врагов, а он старался морально повлиять на них, он пренебрёг значением чисто военных действий в гражданской войне».
Захватив власть, Ленин ошибку парижских коммунаров не повторил, а последовал примеру якобинцев: «для обновления страны» он не медля учредил Чрезвычайку и Революционные трибуналы, начал массовый террор.
Только раз он попрекнул якобинцев в 1921 г. в статье «О продовольственном налоге», попрекнул за стремление победить спекулянта казнями лишь отдельных, немногих, «избранных» и громами деклараций.
Особенно часто Ленин вспоминал якобинцев в 1917 г. Вот выдержка из речи, произнесенной им 4/17 июня: «Историки пролетариата видят в якобинстве один из высших подъёмов угнетённого класса в борьбе за освобождение. Якобинцы дали Франции лучшие образцы демократической революции… сознательные рабочие и трудящиеся верят в переход власти к революционному угнетённому классу, ибо в этом суть якобинства».
Через три дня в «Правде», в статье «О врагах народа»: «Якобинцы объявили врагами народа тех, кто «способствует замыслам объединенных тиранов», направленным против республики. Пример якобинцев поучителен. Он и по сей час не устарел, только применять его надо к революционному классу XX века, к рабочим и полупролетариям. Враги народа для этого класса в XX веке — не монархи, а помещики и капиталисты как класс… Якобинцы 1793 года вошли в историю великим образцом действительно революционной борьбы с классом эксплуататоров со стороны взявшего всю государственную власть в свои руки класса трудящихся и угнетенных».
Ленин умолчал тут, что якобинцы вошли в историю образцом действительно революционной борьбы не только с классом эксплуататоров, но и с классом «отсталых» крестьян, которые во многих местах сопротивлялись требованиям комиссаров Комитета Общественного Спасения и «политическим» армиям городских санкюлотов.
Сен-Жюст подозревает деревню в приверженности к старому режиму и к «фанатизму», т. е. к христианской религии. Он требует беспощадной расправы с врагами республики: «теми, кем невозможно управлять справедливостью, нужно управлять железом».
Площадь, сначала Гревская, потом Бастильская, потом у ворот ниспровергнутого трона. Посреди площади на высоком помосте страшный, нечеловеческий предмет — гильотина. Кажется, она возносится выше собора Нотр-Дам. Вокруг кипит толпа. Под грохот барабанов на плаху в непрерывном шествии всходят, осыпаемые ругательствами, «враги народа»: «бывший король Луи Капет», «бывшая мадам Дю Барри», королева, «бывшие» маркизы, неприсягнувшие, а потом и присягнувшие священники, скупщики, жирондисты, эбертисты, «изменник» Дантон. Со зловещим свистом стремительно падает косой нож: «национальной бритвы», под аплодисменты всегда многочисленных зевак головы скатываются в корзинку. Знаменитые кумушки-«вязалыцицы» весело переговариваются. Для «Папаши Дюшена» — настоящий праздник.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Родословная большевизма - Владимир Варшавский бесплатно.
Похожие на Родословная большевизма - Владимир Варшавский книги
- Венгрия-1956: другой взгляд - Артем Кирпиченок - Прочая документальная литература / История / Политика
- Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Улам - Прочая документальная литература
- Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 2. …Есть еще океан - Станислав Куняев - Прочая документальная литература
- В боях за Октябрь - Яков Ильич Весник - Прочая документальная литература
- Об этом, или Полная фигня под названием Смысл жизни - Стэфани Маккей - Прочая документальная литература
- Быт русского народа. Часть 5. Простонародные обряды - Александр Терещенко - Прочая документальная литература
- Бывшие «сёстры». Зачем разжигают ненависть к России в бывших республиках СССР? - Игорь Прокопенко - Прочая документальная литература
- Пушкинская перспектива - С. Фомичев - Прочая документальная литература
- Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков - Прочая документальная литература
- Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба - Валерия Башкирова - Прочая документальная литература