Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное последствие – практическая невозможность создания новых отраслей и даже отдельных новых производств на тех направлениях, где уже существует хоть что-то хоть где-то в мире. Освоение любого новшества требует денег и времени. Окупить эти затраты можно только достаточным сроком продаж по цене, включающей компенсацию. Но если этап освоения уже окупился, можно снизить цену и задавить любого потенциального конкурента. Поэтому развитие новых производств требует защиты внутреннего рынка (о чем еще в XIX веке писали многие виднейшие ученые – от Даниэля Фридриха Йоханна Листа до Дмитрия Ивановича Менделеева). ВТО же прямо воспрещает любые протекционистские меры.
По сходным причинам правила ВТО гарантируют скорую смерть сколь угодно нужного предприятия, если оно хоть ненадолго стало нерентабельным. Впрочем, к тому же результату даже без ВТО приводит и нынешняя мода на эффективных менеджеров, чья эффективность измеряется исключительно числами в квартальном отчете и/или биржевым курсом акций. В погоне за тактическим выигрышем неизбежно теряются стратегические цели, заведомо недостижимые без концентрации усилий – то есть без временного ослабления каких-то показателей текущей деятельности. Но если предприятие возглавляется не эффективными, а вменяемыми управленцами да еще и работает на рынке со слабой конкуренцией, оно может успеть решить свои задачи до того, как потребители переориентируются на других производителей, и восстановить полноценную работу. ВТО же предписывает впустить на рынок всех производителей сразу, доведя конкуренцию до технически возможного предела. Тут уж никакие меры перевооружения и совершенствования не успеть провести. Не зря многие производители микросхем высокого уровня интеграции, где оборудование особо сложное, а его обновление требуется едва ли не ежегодно, предпочитают строить новые заводы и переводить производство туда, а старые закрывать, распродавая всю аппаратуру фирмам послабее (так, зеленоградские полупроводниковые заводы нынче укомплектованы в основном зарубежным оборудованием пяти-шестилетней давности) и заодно расставаясь с сотрудниками.
Особенно болезненно отзываются правила ВТО на моногородах, созданных вокруг одного крупного предприятия. Давление внешней конкуренции не позволяет ни радикально перевооружить это предприятие для повышения его собственной конкурентоспособности, ни создать нечто иное, куда могли бы перейти сотрудники в случае закрытия основного производства.
Между тем именно у нас таких моногородов несметное множество. Освоение значительной части территорий и природных ресурсов страны шло практически одновременно по меркам истории, так что предприятия возникали поодиночке в разных местах. Более того, многие производственные комплексы распадались по мере размножения ведомств или недальновидности все тех же эффективных собственников. Так, уникальное комплексное минеральное месторождение в Хибинах, где можно производить многие тысячи полезных веществ, уже несколько десятилетий выпускает только фосфорные удобрения, направляя в отвалы все остальное, а точнее, драгоценные редкоземельные элементы, позволяющие в сумме заработать на порядок больше. А Пикалево, уже вошедшее в поговорку, показывает, как легко разорвать производство, ориентируясь на один товар, и как сложно воссоздать всю технологическую цепочку.
Более того, правила ВТО вовсе не гарантируют доступ на зарубежные рынки даже производителям уже отлаженных изделий. Ведь кроме прямых запретов и пошлин, есть еще множество способов оказать предпочтение местным производителям. Например, еще в начале нынешнего тысячелетия выяснилось: единственный самолет, способный удовлетворить все требования конкурса на новое поколение транспортной авиации вооруженных сил стран Европейского Союза – создаваемый совместно Украиной и Российской Федерацией Ан-70. Тогда ЕС изменил условия конкурса, чтобы в них могла вписаться новая разработка европейского концерна «Аэробус» А-400. Европейских военных можно понять: кому охота в столь важном деле зависеть от стороннего поставщика! Но нам-то от этого не легче: в 2002-м, сразу после европейского решения, работа над Ан-70 на несколько лет заглохла, ибо самый лакомый рынок от нас ушел, а ожидаемые государственные заказы двух республик были недостаточны, чтобы окупить расходы на разработку и освоение производства.
Наконец, ВТО – вопреки обещаниям своих авторов – не защищает производителя от копирования его творений. Понятно, в этом случае копировщик победит разработчика в ценовой конкуренции: ведь ему не нужно включать в цену расходы на саму разработку. Всеобщее соглашение по тарифам и торговле преобразовано во Всемирную торговую организацию именно ради защиты так называемой интеллектуальной собственности. Но весь мировой опыт показал: на защиту можно надеяться, только если, кроме правил ВТО, пользуешься различными способами давления. Когда мы пишем это, идут переговоры о закупке Китаем 48 новейших российских истребителей Су-35 за $4 миллиарда – неплохо по меркам этих стран, хотя и довольно дешево с учетом цены на мировом рынке куда худших американских машин вроде бурно рекламируемого истребителя пятого поколения F-22. Но Китай уже давно торгует собственными копиями наших боевых машин. Так, китайский истребитель J-10, по сути, копирует российский Су-27, J-11 аналогичен Су-30, а FC-1 повторяет МиГ-29. Все эти российские самолеты были в распоряжении китайских инженеров. AJ-15 скопирован с купленного Китаем на Украине Т-10К – опытного образца Су-33. Недавно авиазавод в Шэньяне начал выпускать копию Су-30МК2 – J-16. Правда, все эти копии заметно хуже оригиналов: многие технологические тонкости невозможно понять по готовому изделию, без изучения процесса производства. Зато и цена их настолько ниже, что на военном рынке сравнительно бедных стран Китай уже теснит Россию. Понятно, в таких условиях российские авиастроители пытаются добиться от Китая официальных юридических гарантий отказа от копирования Су-35. Но специалисты относятся к подобным гарантиям скептически: китайцы скорее всего чуть изменят несущественные детали, а на этом основании объявят копию оригинальной разработкой. И ВТО тут ничем не поможет.
Казалось бы, от ВТО выигрывают хотя бы потребители: им становятся доступны товары со всего света, и можно выбрать наилучшее для каждого сочетание цены с качеством. Но покупать можно только на заработанное (или в кредит – но его необходимо отдать: наши Прибалтийские республики уже обнаружили, что кредитную роскошь предыдущих десятилетий приходится оплачивать гастарбайтерством практически всех трудоспособных граждан). Каждый из нас должен быть не только потребителем, но и производителем. Поэтому правила ВТО в конечном счете очень болезненны для нас всех.
Вдобавок мы входим в ВТО, как водится, на излете. Пока мировой рынок в целом был на подъеме – те, кого на основании правил ВТО душили конкуренты, еще могли надеяться найти себе новое применение. Теперь же даже Соединенные Штаты Америки пытаются восстановить у себя рабочие места, выведенные за рубеж в последнюю четверть века. А это невозможно, пока рынок США открыт для продукции, поступающей с иностранных производств – пусть даже прибыль с них идет американским владельцам. Очевидно, в ближайшее время и другие страны, все еще считающие себя развитыми, найдут в правилах ВТО лазейки, позволяющие закрыться от товарных потоков извне. И тогда ВТО будет причинять ущерб только тем, кто вошел в нее позже (классический закон финансовых пирамид) и вынужденно принял условия, продиктованные основателями. В том числе и нам.
Не секрет: вхождение России в ВТО в значительной мере продиктовано политическими причинами. В основном – примерно теми же, что и приватизация в 1990-х. Ее главный организатор Чубайс открыто говорил: главная цель – не обеспечить эффективность управления производствами (какая уж тут эффективность, если едва ли не половину народного хозяйства разграбили или вовсе закрыли), а создать класс людей, заинтересованных в необратимости перехода к рынку. Вот и вхождение в ВТО понадобилось нашим пламенным либертарианцам – поборникам неограниченной экономической свободы личности без оглядки на общество – и либералам – поборникам неограниченной политической свободы личности без оглядки на общество – для того, чтобы появились внешние препятствия к оглядке на общество. Между тем Владимир Ильич Ульянов справедливо отметил: политика – концентрированное выражение экономики. Если исходить из интересов политики, экономика неизбежно проиграет. Хотя бы потому, что среди экономических процессов есть и весьма долгосрочные, а потому политическая тактика зачастую противоречит экономической стратегии. Так СССР, изрядно проиграл, когда стал поддерживать десятки зарубежных государств только за то, что они декларировали политическую поддержку нашей страны, а не выстраивал с ними действительно взаимовыгодные хозяйственные отношения. Вот и политические мотивы втягивания России в ВТО причинят нам несомненный экономический ущерб. Хотя бы потому, что экономический выигрыш других стран ВТО от открытия нашего рынка не компенсируется адекватным ростом нашего экспорта: мы пока, увы, производим слишком мало товаров, чей экспорт без ВТО сдерживается. А над значительной частью нашей промышленности по правилам ВТО нависла угроза.
- Воспоминания. Том 1 - Сергей Витте - Биографии и Мемуары
- Адмирал Ее Величества России - Павел Нахимов - Биографии и Мемуары
- Создай свою родословную. Как самому без больших затрат времени и средств найти своих предков и написать историю собственного рода - Александр Андреев - Биографии и Мемуары
- Опасная профессия - Александр Волков - Биографии и Мемуары
- Без остановки. Автобиография - Пол Боулз - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Голубиный туннель. Истории из моей жизни - Джон Ле Карре - Биографии и Мемуары
- Воспоминания - Сергей Юльевич Витте - Биографии и Мемуары / История
- Том 5. Автобиография. Дневник. Избранные письма - Тарас Григорьевич Шевченко - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича - Соломон Волков - Биографии и Мемуары
- Стивен Спилберг. Человек, изменивший кинематограф. Биография - Молли Хаскелл - Биографии и Мемуары / Кино