Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Осторожность никогда не помешает. Я стараюсь придерживаться этого принципа.
– Уверен, горожане могут спокойно спать в чужих постелях, зная, что их мост весом пять тысяч тонн никто не украдет.
В отличие от садовника Модо сержант Колон догадывался о смысле слова «ирония». «Ирон» – так в Клатче называли железо. Сержант с уважением улыбнулся Сдумсу.
– Нужно быстро соображать, чтобы всегда на шаг опережать современных бандитов, господин Сдумс.
– Хвалю. Кстати, ты никого здесь не видел?
– О нет, ни одной живой души, – улыбнулся сержант, но тут же понял, что ляпнул что-то не то, и поправился: – Только не прими это на свой счет, ваша честь.
– О.
– Ну, мне пора.
– Хорошо, хорошо.
– Все в порядке, господин Сдумс?
– Все отлично.
– В реку больше бросаться не будешь?
– Не буду.
– Уверен?
– Да.
– Ну и ладненько. Доброй ночи. – Он вдруг замялся. – Скоро собственную голову где-нибудь забуду. Один парень просил передать вот это…
Сержант Колон протянул волшебнику грязный конверт.
Сдумс вгляделся в туман.
– Какой парень?
– Да вот же он… о, уже ушел. Высокий такой, выглядит несколько странно.
Сдумс развернул клочок бумаги. «ООооо Ииии ОооИиииОООиии» – было написано там.
– А, – сказал он.
– Что, плохие новости?
– Это как поглядеть, – сказал Сдумс.
– О, верно. Замечательно… тогда спокойной ночи.
– До свидания.
Сержант Колон задержался еще на мгновение, пожал плечами и удалился.
Когда он ушел, за спиной Сдумса появилась тень.
– ВЕТРОМ СДУМС? Сдумс даже не обернулся.
– Да.
Краешком глаза он увидел, как на парапет легли две костяные руки. Фигура устроилась поудобнее, и снова воцарилась мирная тишина.
– Разве ты не сразу приступишь к делу?
– ТОРОПИТЬСЯ НЕКУДА.
– А я думал, пунктуальность – твой конек.
– В СЛОЖИВШИХСЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕСКОЛЬКО МИНУТ НЕ ИМЕЮТ РЕШАЮЩЕГО ЗНАЧЕНИЯ.
Сдумс кивнул. Они стояли рядом в тишине, а вокруг начинал шевелиться город.
– Знаешь, у меня была чудесная жизнь после смерти. Ты где пропадал?
– Я БЫЛ ЗАНЯТ.
Сдумс, впрочем, почти не слушал его.
– Я встретил людей, о существовании которых даже не подозревал. Я переделал массу дел. И наконец понял, кто такой Ветром Сдумс.
– И КТО ЖЕ ОН?
– Ветром Сдумс.
– ПОНИМАЮ, ЧТО ИМЕННО ТЕБЯ ТАК ШОКИРОВАЛО.
– Да.
– ПРОШЛО СТОЛЬКО ЛЕТ, А ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОДОЗРЕВАЛ.
Ветром Сдумс точно знал, что означает слово «ирония», но он также умел распознавать и сарказм.
– Тебе-то легко говорить, – пробормотал он.
– МОЖЕТ БЫТЬ.
Сдумс снова уставился на реку.
– Знаешь, было просто чудесно, – признался он. – После всех этих лет я наконец-то почувствовал себя нужным. Это очень важно.
– ДА. НО ПОЧЕМУ?
Сдумс выглядел удивленным.
– Не знаю. Откуда мне знать? Потому что мы были вместе, я полагаю. Потому что никого там не бросили. Потому что, как выяснилось, ты давным-давно был мертв, но ничего не знал. Потому что нет ничего хуже одиночества. Потому что люди – это люди.
– А ШЕСТЬ ПЕНСОВ – ЭТО ШЕСТЬ ПЕНСОВ. НО ПШЕНИЦА – ЭТО НЕ ПРОСТО ПШЕНИЦА.
– Да?
– ДА.
Сдумс сел и прижался спиной к мосту. Камни были еще теплыми от дневной жары.
К его удивлению, Смерть поступил точно так же.
– ПОТОМУ ЧТО ТЫ – ЭТО ТЫ.
– Что? Да, и это тоже. А там, снаружи, есть только огромная холодная вселенная.
– ТЕБЯ ЖДЕТ СЮРПРИЗ.
– Одна жизнь – это так мало.
– О, НЕ ЗНАЮ, НЕ ЗНАЮ…
– Гм-м?
– ВЕТРОМ СДУМС?
– Да?
– ЭТО БЫЛА ТВОЯ ЖИЗНЬ.
И с огромным облегчением, величайшим оптимизмом и чувством, что все могло быть гораздо хуже, Ветром Сдумс умер.
Где-то в ночи Редж Башмак воровато огляделся по сторонам, достал из кармана маленькую кисточку и баночку с краской и принялся выводить на ближайшей стене следующий лозунг: «Внутри Всякого из Нас Живет Мертвец, Которому Не Терпится Выбраться…»
И на этом все кончилось. Конец.
Смерть стоял у окна в своем темном кабинете и смотрел на свой сад. Его темное царство застыло в вечной тиши. В форелевом пруду, где ловили рыбу гипсовые скелеты гномов, цвели темные лилии. Вдалеке виднелись призрачные очертания гор.
Это был его мир. И этого мира не было ни на одной карте.
Но сейчас этому миру чего-то не хватало.
Смерть взял в огромной прихожей косу, прошел мимо часов без стрелок и вышел на улицу. Он миновал черный сад, где возился с пчелиными ульями Альберт, и поднялся на небольшой холм, что высился на границе сада. За ним до самых гор простиралась бесформенная равнина – она выдерживала ваш вес и каким-то образом существовала, никаких других отличительных примет у нее не было.
Смерть уставился на равнину.
Подошел Альберт, вокруг головы которого еще жужжали несколько темных пчелок.
– Что ты делаешь, хозяин?
– ВСПОМИНАЮ.
– Да?
– Я ПОМНЮ, КОГДА ВСЕ ЭТО БЫЛО ЗВЕЗДАМИ.
Что же он хотел? Ах да…
Смерть щелкнул пальцами. Вдаль протянулись волнистые поля.
– Немного золота, – кивнул Альберт. – Красиво. Лично я всегда считал, что неплохо бы нам было поэкспериментировать с цветами. Смерть покачал головой. Чего-то все равно не хватало. А потом он понял, чего именно. Жизнеизмерители, эта огромная комната, заполненная гулом исчезающих жизней, были эффективными и необходимыми вещами, просто необходимыми для порядка. Но…
Он снова щелкнул пальцами, и подул ветерок. Поля пшеницы пришли в движение, по ним покатились волны.
– АЛЬБЕРТ?
– Да, хозяин?
– ТЕБЕ ЧТО, НЕЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ? У ТЕБЯ ЕСТЬ КАКАЯ-НИБУДЬ РАБОТА?
– Вроде нет.
– ТОГДА, МОЖЕТ, ПОЙДЕШЬ ПРОГУЛЯЕШЬСЯ? Я РАЗРЕШАЮ.
– Ты хотел бы остаться один, – догадался Альберт.
– Я ВСЕГДА ОДИН. НО СЕЙЧАС Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ НАЕДИНЕ С СОБОЙ.
– Хорошо. Тогда пойду, займусь чем-нибудь в доме.
– ЗАЙМИСЬ.
Смерть стоял и смотрел, как танцует пшеница на ветру. Конечно, это всего лишь метафора. Люди – это нечто большее, чем пшеница. Они проживают свои короткие насыщенные жизни, работают, пока не кончится завод, заполняя свои дни от края до края тем, что стараются просто выжить. И все их жизни имеют одинаковую длину. И самые короткие, и самые длинные – все они равны. По крайней мере, с точки зрения вечности.
«Но не с точки зрения владельца жизни. Всегда хочется пожить подольше», – произнес где-то внутри тонкий голос Билла Двера.
– ПИСК.
Смерть посмотрел вниз. У его ног стояла крошечная фигурка. Он наклонился, поднял ее и поднес к глазной впадине.
– Я ЗНАЛ, ЧТО КОГО-ТО НЕДОСЧИТАЛСЯ. Смерть Крыс кивнул.
– ПИСК?
Смерть покачал головой.
– К СОЖАЛЕНИЮ, ПОЗВОЛИТЬ ТЕБЕ ОСТАТЬСЯ Я НЕ МОГУ, – сказал он. – У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО ЛЮБИМЧИКОВ.
– ПИСК?
– ТЫ ОДИН И ОСТАЛСЯ?
Смерть Крыс раскрыл маленькую костлявую лапку. Там стоял совсем крошечный Смерть Блох, смотревший смущенно, но с надеждой.
– НЕТ, НЕЛЬЗЯ. Я ДОЛЖЕН БЫТЬ БЕЗЖАЛОСТНЫМ. Я – СМЕРТЬ… ЕДИНСТВЕННЫЙ В СВОЕМ РОДЕ.
Он взглянул на Смерть Крыс. Вспомнил Азраила, заточенного в башне одиночества.
– ЕДИНСТВЕННЫЙ… ОДИН… ОДИНОЧЕСТВО… Смерть Крыс поднял мордочку.
– ПИСК?
Представьте себе высокую темную фигуру в окружении пшеничных полей…
– НЕТ, НА КОТЕ ТЕБЕ ЕЗДИТЬ НЕЛЬЗЯ. СМЕРТЬ КРЫС ВЕРХОМ НА КОТЕ – ТЫ САМ ПОДУМАЙ, ГЛУПОСТЬ КАКАЯ. СМЕРТЬ КРЫС ДОЛЖЕН ЕЗДИТЬ НА КАКОЙ-НИБУДЬ ТАМ СОБАКЕ…
Представьте себе еще более огромные поля, уходящие плавными волнами к далеким горизонтам…
– А МНЕ ОТКУДА ЗНАТЬ, НА КАКОЙ? НА КАКОМ-НИБУДЬ ТЕРЬЕРЕ…
…Поля пшеницы, живые, шепчущие что-то на легком ветерке…
– ПРАВИЛЬНО. И СМЕРТЬ БЛОХ ТОЖЕ МОЖЕТ НА НЕМ ЕЗДИТЬ. ОДНИМ УДАРОМ УБЬЕТЕ ДВУХ ЗАЙЦЕВ.
…Ждущие, когда заработает механизм смены времен года.
– ОБРАЗНО ВЫРАЖАЯСЬ, КОНЕЧНО.
А в конце всех историй Азраил, которому была ведома тайна, подумал:
«Я ПОМНЮ, КАК ВСЕ ЭТО СЛУЧИТСЯ ВНОВЬ».
Примечания
1
В данном случае таких мест было целых три. Ворота домов номер 31, номер 7 и номер 34, что по улице Вязов в Анк-Морпорке.
2
Нож для резки бумаг – единственный инструмент, которым они могут внести свое имя в историю судебной медицины. Тем не менее подобные случаи известны.
3
Как и во многих других учебных заведениях, в Незримом Университете существует человек, преподающий студентам основы философии. Только в данном случае речь идет о магических аспектах данных наук. И естественно, в Университете, как и в большинстве других подобных школ, такого человека тоже называют главным философом.
4
То, что воскресший мертвец не может пересечь проточную воду, абсолютно верно. Тем не менее мутную от природы реку Анк, вобравшую в себя грязь со всех равнин и прошедшую сквозь огромный город (численность населения – 1 000 000 чел.), вряд ли можно считать «проточной». Не говоря уж о том, что «река Анк» и «вода» – две абсолютно разные вещи.
- Санта-Хрякус - Terry Pratchett - Юмористическая фантастика
- Абсолютно неправильные люди - Ольга Станиславовна Назарова - Домашние животные / Иронический детектив / Юмористическая фантастика
- Пирамиды - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Четыре года падал снег - Галина Полынская - Юмористическая фантастика
- Принц Наполовину. Рождение Легенды - Во Ю - Юмористическая фантастика
- Неправильная история (СИ) - Кажанова Юлия - Юмористическая фантастика
- Система стратегии: Лорды тоже сеют. Том 1 - А. Байяр - Прочее / Юмористическая фантастика
- Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Макс Фрай - Юмористическая фантастика
- Три дня из жизни Леонардо - Светлана Панина - Альтернативная история / Космическая фантастика / Юмористическая фантастика
- ХРАНИТЕЛЬНИЦА - Светлана Кузнецова - Юмористическая фантастика