Форма входа
Читем онлайн Казаки в Абиссинии - Петр Краснов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
21-го октября. (2-го ноября). Проснувшись, я первым делом взглянул на портик. Желтые волны мягко плескались о борт парохода. Горизонт, золотистого цвета, местами был затянут темными тучами, погода могла разгуляться, но могла также разрешиться дождем. Мустафа, в своем черном пиджаке и темно-красной феске, уже ожидал меня на палубе. Я прошел к конвою, поздоровался с людьми, поздравил их с праздником восшествия на престол Государя Императора и вызвал желающих на берег; желающими оказались все. Кинули жребий — семерым остаться, а с остальными на двух шлюпках я высадился на Константинопольской набережной. Паспортные формальности оказались очень просты. Я записал наши фамилии и передал чиновнику в феске.
— «Москов аскер», сказал он солдату, стоявшему у железной решетки.
— «Yous etes un officer russe?» спросил он меня.
— «Oui, monsieur».
И мы толпой прошли между двух турецких солдат и очутились на грязной набережной.
Мне нужно было получить письма из России. Письма из России получаются, сказали мне, на русской почте, в агентстве пароходства. Я отправился в агентство, но там писем не было.
— «Может быть, ваши письма шли через Вену, тогда вы найдете их на австрийской почте». утешил меня агент.
По кривым улицам, по которым толпились люди в фесках, пробрался я к зданию австрийской почтовой конторы
— «Есть письма на имя К?»
Немец строго посмотрел на меня, перебрал маленькую пачку писем, еще строже взглянул и сказал: вам писем нет».
— «Быть может, они на главном почтамте», сказал я проводнику.
— «О, нет, это невозможно; все русские письма на русской почте».
Но тем не менее я пошел и на главный почтамт. Там тоже писем не нашли. А между тем письма были я в этом уверен.
Где же получают письма в этом разноязычном городе, где столько почтамтов, сколько национальностей, в нем проживающих, и где ни один из них не отвечает за правильную доставку писем?
— «Значит, не было писем», хладнокровно замечает Мустафа и тянет меня вперед.
По узкой улице, мощеной. плитняком, по которой взад и вперед ходят турки и европейцы, ездят коляски, запряженные парами маленьких тощих лошадей, торопливо проходят ослики, с обеих сторон нагруженные громадными корзинами с разной мелочью, мы выбрались к мосту. Высокие турки в длинных белых балахонах преградили нам дорогу.
— «Надо платить две копейки», объяснил нам Мустафа и побежал к грязному деревянному павильону, где сидели сборщики податей.
Деньги уплачены, нас пропускают через мост. Мост страшно грязный. Толстые неровные доски покрывают его. Нога скользит по липкой грязи. Пешеходное движение по нем громадное. Все идут куда-то озабоченные, встревоженные, торопливые. Солдат в грязных, серых, суконных панталонах с красными лампасами и в рваных ботинках бредет через мост. Выправка неважная, руки болтаются без толка, синяя шинель одета как попало, штык висит, небрежно сбоку, вид весьма непредставительный. По мосту мы попали в старую часть города — Стамбул.
Узкие кривые улицы подымались кверху. Вот показались желтые стены мечети Айя-София, мы повернули в ворота и вошли во двор мечети, где картинно росли у магометанских умывальниц олеандры и мирты. Заплатив по полмеджидие за вход, мы поднимаемся по спиральной наклонной площади, мощеной брусками, на хоры мечети.
Когда Мехмет (Магомет) II взял Константинополь, повествует нам Мустафа, он въехал верхом по этому ходу на хоры и смотрел отсюда на резню в храме.
Маленькие глаза Мустафы при этом улыбаются, он совершенно входит в роль гида и продолжает пояснения безаппеляционным тоном, путая события, действительно случившиеся, с событиями, созданными народной фантазией.
— Вот здесь, говорит он, останавливаясь на хорах, был алтарь. Когда турки ворвались в собор, епископ, служивший обедню, заперся за царскими вратами и турки заложили ему каменьями выход.
Казаки со страхом смотрят на следы двери и все снимают фуражки.
— «Все-таки, братцы, храм этот был наш», говорит толстяк Недодаев, как бы оправдываясь перед товарищами.
— Теперь посмотрим общий вид, и Мустафа ведет все общество по хорам на середину.
Внизу под нами громадное пространство. Пол устлан циновками и циновки эти, протянутые косо по храму, перекашивают пол в одну сторону. На высоких колоннах висят большие щиты, грубо сделанные из дерева, с золотыми буквами по синему полю. Эти священные изречения из Корана точь в точь вывески торгового дома Цзин-Лунь в Петербурге. В глубине мечети, прямо против нас, мозаичные изображения шестикрылых серафимов. Лица ангелов заклеены звездами.
Долго стою я и смотрю на обширную площадь мечети, расстилающуюся у моих ног. Один громадный купол царит над нею. На золотой мозаике этого купола еще виден Господь Бог, распростерший свои руки над молящимся народом. Штукатурка не стерла следы его лица, рук, и хитона.
Дальше, на хорах, могила властителя Византии венецианского дожа Дандоло и подле нее следы прядильного станка, за которым день и ночь ткала безутешная дочь Константина Великого.
Лицо Мустафы при сообщении всех этих подробностей выражает величайшее наслаждение.
— «Я не простой гид», самодовольно говорит он; «я знаком немного с историей, я могу все пояснить исторически».
С хоров мы спускаемся вниз. На паперти происходит скучная пригонка туфель на большие казачьи сапоги и, шлепая ими, мы входим в старинный храм. Вот красные колонны, окованные железными обручами, по преданию перевезенные из Соломонова храма, вот неподалеку от входа, на высоте трех сажен, след от руки и зарубка мечом: следы того же Магомета II. Он в ехал верхом во храм, поднялся по крутой горе убитых и раненых на эту высоту и, омочивши левую руку свою в крови неверных, приложил ее к колонне, а потом правою мечом засек ее.
Страшные, кровавые страницы истории древней Византии встают предо мною, когда я гляжу на этот белый след ладони на темно-красном камне колонны.
… Все утро молились греки у престола св. Софии. Несколько раз выходил патриарх со св. дарами благословить народ. To и дело прибегали гонцы с городских стен, повествуя о победе турок. И вот они ворвались в столицу. Ни цепи Босфора, ни стены укреплений их не остановили. Широким потоком, неся за собою смерть, разлились они по тесным улицам Византии и, наконец, ворвались в храм. Ни мольбы о пощаде, ни покорность судьбе, ни борьба на жизнь и смерть не могли спасти от турецкого ятагана. Женщины и дети пали первыми на каменные плиты св. хрьвадялся иы в ама. По ним пробирались храбрые защитники, но они гибли от ударов ножей и копий. Груда тел росла, у входа. He все тут были мертвые. Часть еще дышала. С перебитыми членами, изуродованные, копошились они в общей куче трупов… Иные с мольбою просили о пощаде, другие запекшимися устами своими посылали врагам проклятия. И вдруг раздались звуки труб, загремели литавры. На чудном белом коне, с золотым набором, под расшитым богатым вальтрапом, сопровождаемый отборным своим войском, въехал Мехмед-Али, повелитель правоверных. Гора тел поднималась перед ним — тем лучше! И благородный конь бережно ступает копытами своими по телам византийцев. Трещат черепа женщин и детей под его твердыми копытами, стонут и скрежещут раненые, но звуки литавров и труб заглушают их. И гордо озирается с полуживого пьедестала своего повелитель правоверных!..
Это ли не торжество победителя!
С стесненным сердцем, покидал я мечеть Айя-София. Всюду грязь. Тусклая позолота мозаики, местами выбитом, не то генуэзцами во время их пиратских набегов, не то просвещенными путешественниками, любитёлями коллекционировать древние вещи, пыльные стены, грязные щиты со священными изречениями Корана — все это так жалко для столь громадного храма.
В углу ученик муллы нараспев читал свои молитвы, стоя на коленях перед маленькой скамеёчкой с книгой. Он приподнял было голову при нашем приближении и потом снова загнусил: «Ла Алла, иль Алла!».
Погода отвечала настроению. Моросил мелкий дождик. Холодный ветер свистал по улицам. Мустафа распустил свой громадный зонтик и при этом не преминул сообщить, что зонтик этот он купил за два с половиной франка.
Под дождем мы прошли к старым казармам янычар и на площади их полюбовались на обелиск Феодосия и змея Юстиниана.
Большая неровная площадь. Местами она мощена каменными плитками, местами грязное, глинистое шоссе пролегает по ней. Посередине несимметрично стоят две колонны. Одна, темного гранта обелиск, на мраморном фундаменте, другая — бронзовый змей, позеленевший от времени, с отбитыми тремя головами. Под обелиском расположены барельефы, изображающие постановку его на пьедестал. Феодосий со свитой сидит на возвышении и смотрит, как тысячи рабочих тянут веревки колонны. С другой стороны изображена раздача хлеба рабочим, далее раздача им жалованья и, наконец, празднества по случаю окончания работ.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Казаки в Абиссинии - Петр Краснов бесплатно.
Похожие на Казаки в Абиссинии - Петр Краснов книги
- О текущем моменте №12(36), 2004г. - Внутренний СССР - Публицистика
- СССР Которого Не Было -- в работах советских художниковю Часть 2. Москва - Лунапорт - Павел Краснов - Публицистика
- СССР Которого Не Было -- в работах советских художниковю Часть 1. Люди Грядущей Планеты - Павел Краснов - Публицистика
- Время: начинаю про Сталина рассказ - Внутренний Предиктор СССР - Публицистика
- В чем наше историческое назначение? - Иван Аксаков - Публицистика
- Путин, водка и казаки. Представления о России на Западе - Клементе Гонсалес - Публицистика
- Последний свидетель. История человека, пережившего три концлагеря и крупнейшее кораблекрушение Второй мировой - Фрэнк Краке - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» - Алексей Исаев - Публицистика
- Агрессивные Штаты Америки - Фидель Кастро - Публицистика
- Герои русского броненосного флота - Владимир Шигин - Публицистика