Форма входа
Читем онлайн Письма о науке. 1930—1980 - Пётр Капица
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В этом направлении, с моей точки зрения, и должны развиваться и расширяться методы магнитных исследований и низкотемпературная работа нашей лаборатории. Этот рост, однако, должен происходить медленно и постепенно, так как каждый новый механик или сотрудник, принятый в постоянный штат, должен быть тщательно отобран и обучен. Рост лаборатории, ее превращение в полноценное учреждение займет, вероятно, десяток лет или больше. Однако сейчас для меня важно быть уверенным в возможности такого продолжения нашей работы. Вот почему наша лаборатория, в ее теперешнем виде, должна быть признана самостоятельной организацией со своим бюджетом и штатом. Необходимо также определить ее отношения с [Кембриджским] университетом.
Сейчас будущее магнитных исследований совершенно неопределенное. Срок полученной субсидии истекает через три года, а выделенных средств <...> не хватает уже и сейчас на то, чтобы поддерживать растущие расходы на научную работу. Кроме того, существует проблема помещений: все комнаты, занятые лабораторией, были временно предоставлены университетом. Они очень удобны для работы, но во время последнего расширения было занято все свободное пространство рядом с лабораторией, и свободной площади для дальнейшего роста больше нет. В существующем здании могут работать не больше двух аспирантов, поэтому, если предложенный план будет принят, надо рассмотреть необходимость расширения лаборатории в течение двух или трех лет. Кроме того, совершенно не определено положение моего персонала и меня самого по истечении трехлетнего срока субсидии.
Я надеюсь, Вы понимаете, что я ставлю перед Вами этот вопрос за три года до истечения субсидии потому, что мне приходится быть весьма предусмотрительным, поскольку, если моя работа будет прервана, мне понадобится два или три года, даже при наличии полученного опыта, чтобы начать все сначала.
У меня нет уверенности в том, будут ли приняты мои предложения университетом, потому что, насколько я понимаю, существует мнение, что те сугубо научные работы, которые я веду и которые лишь очень косвенно связаны с обучением, не должны делаться в университете, а те деньги, которые университету время от времени перепадают на исследовательскую работу, не должны тратиться на разработки, подобные упомянутым выше.
Есть еще одна организация, на поддержку которой можно было бы рассчитывать. Это Департамент научно-технических исследований. Но не исключено, что ДНТИ решит, что оказание поддержки на постоянной основе не входит в круг его традиционных дел. Может быть, в случае отказа со стороны университета и ДНТИ Комитет [магнитных исследований] найдет возможным попытаться привлечь необходимые средства и пожертвования из других источников, подобных Рокфеллеровскому фонду.
Вы можете быть уверены, что я желаю лишь того, чтобы иметь возможность продолжать свою работу в этом университете и в этой стране. Я всегда буду обязан Вам лично за большую помощь, поддержку и внимание, которыми я пользовался в течение всех десяти лет моей работы в Кавендишской лаборатории. Но все же я не могу оставить без внимания некоторые полученные мною предложения о создании подобного института в другом месте, и в случае отказа развивать мою работу и перевести ее и моих сотрудников на постоянную основу мне придется рассмотреть эти предложения весьма серьезно и, возможно, принять их. Я понимаю, конечно, что с моей стороны было бы проявлением неблагодарности, если бы я покинул эту лабораторию с ее весьма дорогостоящим оборудованием и у Вас возникли бы трудности с поиском работников, которые могли бы заменить меня и моих сотрудников. В случае моего возможного ухода я считаю необходимым предусмотреть полное возмещение всех первоначальных расходов на оборудование лаборатории, которые, как мне кажется, составят 15 000 или 20 000 фунтов стерлингов. Это также упростит мое положение в новом месте, поскольку я смогу перевезти туда научное оборудование[2]. Я был бы Вам очень благодарен, если бы Вы поставили перед Комитетом вопрос о возможности подобного соглашения в отношении оборудования.
Наконец, что касается жидкого гелия. Водородный ожижитель, как Вы знаете, работает вполне успешно, и я думаю, что теперь мы вполне подготовлены к тому, чтобы приступить к созданию гелиевого ожижителя. Поскольку, однако, эта новая работа займет около пяти-шести месяцев, было бы, по-моему, нецелесообразно приступать к ней в этом году и уж, во всяком случае, не стоит этого делать до того, пока не будут решены в положительном смысле вопросы, поднятые в первой части моего письма. <...>[3]
Искренне Ваш П. Капица.
2) И. В. ОБРЕИМОВУ 25 апреля 1930, Кембридж
Дорогой Обреимов,
Как мне сообщил Синельников, ты срочно отзываешь его в Россию для работы в связи с предстоящим открытием харьковского института. Меня удивляет, что ты сделал это, не уведомив меня. Во-первых, потому, что работа Синельникова в Кавендишской лаборатории тесно связана с исследованиями, которыми ему предстоит заняться, когда он вернется в Харьков, а поскольку я являюсь консультантом твоего института, подобные шаги, прерывающие его работу, должны быть со мной согласованы[4]. Во-вторых, ты ставишь меня в очень тяжелое положение. Когда люди так внезапно бросают свою работу, это производит здесь очень неблагоприятное впечатление и может затруднить мне хлопоты, связанные с приглашением других ученых из России приехать сюда, чтобы поработать в Кавендишской лаборатории.
Я надеюсь, что по получении этого письма ты отменишь свое распоряжение о возвращении Синельникова ранее согласованной даты в июне и дашь мне объяснения по этому делу.
Я искренне опасаюсь, что шаги, которые ты предпринял, могут повредить твоим отношениям с коллегами и со мной. Определенная уверенность в будущем и свобода совершенно необходимы для исследователя, с ним нельзя обращаться, как с солдатом. Для успешного развития твоего института, на мой взгляд, необходимо, чтобы сотрудники твои были счастливы и свободны, потому что успех в науке достигается людьми, а не приборами.
Надеюсь, что ты с вниманием отнесешься к моим замечаниям.
Искренне твой П. Капица
3) Р. РОБЕРТСОНУ 20 февраля 1931, Кембридж
Конфиденциально
Дорогой Робертсон,
К сожалению, должен сказать, что профессор Сапожников действительно арестован, но поскольку о предъявленных ему обвинениях в печати, кажется, до сих пор не сообщалось, причина его ареста мне неизвестна.[5]
Я думаю, Вы понимаете, что из-за нынешней политической обстановки в России любые действия иностранных друзей Сапожникова в его поддержку должны предприниматься с чрезвычайной осторожностью и с большим тактом.
Как Вы знаете из газет, во многих случаях арестованным в последнее время русским гражданам предъявлялись обвинения по поводу их связей с иностранными государствами. И Вы, конечно, поймете, что если подобное обвинение выдвинуто против Сапожникова, то любое вмешательство его зарубежных друзей причинит ему больше вреда, чем пользы.
Мне кажется, что его друзьям в Англии следовало бы подождать до тех пор, пока не будет объявлено и, может быть, опубликовано в русских газетах выдвинутое против него обвинение. Тогда я посоветовал бы обратить внимание публики на научные достижения профессора Сапожникова и на значение его работ для развития науки, тщательно избегая при этом любой критики Советского правительства или каких-либо заявлений, касающихся политических вопросов. Как Вы, несомненно, знаете, нынешнее Советское правительство стремится сделать все возможное для развития науки и поддержки ученых в России, но оно чрезвычайно чувствительно к любому вмешательству извне.
Я бы посоветовал, например, опубликовать статью о научной деятельности профессора Сапожникова к 65-летию со дня его рождения, которое, насколько я знаю, но не совсем в этом уверен, будет в этом году. Есть и другая возможность. Можно было бы опубликовать статью о достижениях русских химиков, делая особый упор на работы профессора Сапожникова. Подобная статья, опубликованная в солидном научном журнале, была бы, несомненно, прочитана в России и могла бы поэтому быть использована его друзьями в России, которые так же обеспокоены его судьбой, как и его друзья в Англии.
Что касается обращения к русскому послу, о чем Вы пишете в своем письме, то мне кажется, что любое подобное обращение было бы ошибкой, и я бы не советовал предпринимать такие шаги, поскольку они могут быть истолкованы как имеющие политическое значение.
Искренне Ваш П. Капица
P. S. Возвращаю Вам информацию о профессоре Сапожникове.
4) У. Л. БРЭГГУ 4 мая 1933, Кембридж
Конфиденциально
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Письма о науке. 1930—1980 - Пётр Капица бесплатно.
Похожие на Письма о науке. 1930—1980 - Пётр Капица книги
- Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945 - Карл Деметр - Прочая документальная литература
- В защиту науки (Бюллетень № 5) - Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований - Прочая документальная литература
- Союз можно было сохранить - Анатолий Черняев - Прочая документальная литература
- Сталинградская битва. Тайный фронт маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков - Прочая документальная литература
- Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР - Андрей Елпатьевский - Прочая документальная литература
- Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах - Александр Савин - Прочая документальная литература
- Байки о Ямайке - Владимир Поленов - Прочая документальная литература
- Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки - Лев Яковлевич Лурье - Прочая документальная литература
- Избранные письма - Нарцисса Уитмен - Прочая документальная литература
- Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2 - Валерий Кузьмич Перевозчиков - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература