Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кошмар, — подтвердила она сама, выныривая из-за спины у Ивана Дмитриевича.
— Лиза, — усмехнулся Куколев, — характером в бабку. Недаром они сговорились и провели нас всех.
Иван Дмитриевич направился к жене, но по дороге им завладел Зеленский:
— Уделите мне пять минут. Отошли к окну, Зеленский спросил:
— Убийца, как я понимаю, не найден?
— Пока нет.
— Тогда вернемся к нашим баранам. Не возражаете?
Иван Дмитриевич понял, что о побеге Марфы Никитичны никто не удосужился ему сообщить, и решил тоже промолчать.
— Если вы помните, у Каллисто было сорок девять братьев, и все они вместе с Ликаоном участвовали в убийстве Аркада. — Зеленский извлек из-за пазухи лист бумаги, карандаш и пристроился на подоконнике. — Итак, записываем. Марфа Никитична, как мы предполагаем, это Каллисто. Яков Семенович — Аркад. Ликаона обозначим буквой «икс». Его сыновей, соответственно, «икс-один», «икс-два» и так далее до сорока девяти. Понятно, в нашем варианте их может быть и меньше. Зевс у нас пусть будет «игрек».
— Пусть, — одобрил Иван Дмитриевич, с тоской взирая на эту бухгалтерию.
— Теперь смотрите. Этих двоих вычеркиваем. — Зеленский размашисто и, похоже, с удовольствием перечеркнул Якова Семеновича с его матушкой. — Рядом с Ликаоном ставим знак вопроса. Он жив, но должен умереть. Его сыновья тоже пока живы, и трудно в современных условиях предположить, что все они будут испепелены молнией. Миф, я это вам сто раз говорил, не схема, а намек. Разумеется, братья Каллисто — это не родные братья Марфы Никитичны, а соучастники убийства Аркада, то есть Якова Семеновича, и, само собой, заинтересованы в том, чтобы тайна его смерти осталась нераскрытой. Но кто они, эти братцы? По моему мнению, тут замешались интересы каких-то весьма влиятельных лиц. Какая-то коммерческая, скорее всего, компания сочла деятельность Якова Семеновича вредной для себя, и он был убит.
— Ого, — засмеялся Иван Дмитриевич, — куда занесло вас от аркадской царевны!
— Зря смеетесь. Я думаю, вы сильно рискуете, занимаясь этим делом. Ваша жизнь в опасности.
— Вот как?
— Да, я так думаю. Скажите, не получали вы… ну, что ли, некоего знака?
— Я вас не понимаю.
— Чего-то вроде угрозы. Как бы предостережение. Не получали? Если да, то мой вам совет: внемлите. С этими братцами, пусть даже их не сорок девять, шутки плохи. Они страшнее, чем масоны, которыми вы интересовались.
— Я, Сергей Богданович, понадеялся на егерей, но те проспали.
— Хотите призвать на помощь солдат? О чем вы? Какие егеря?
— Оловянные, — сказал Иван Дмитриевич, не снисходя до объяснений.
Жена давно и отчаянно сигналила ему, что ей неловко стоять без мужа, когда все мужья при женах. Это, впрочем, было не совсем так, как она изображала. Ее развлекал беседой Зайцев, чья курочка тем временем кокетничала с бароном Нейгардтом. Его короткое дыхание в смысле неплатонической любви не мешало невинному соседскому флирту.
— Вчера я заметил у вашей супруги прелестный красный зонтик, — подходя к Зайцеву, оказал Иван Дмитриевич.
— Мой подарок, — похвалился тот.
— И давно вы ее порадовали?
— Три дня назад. В воскресенье вечером вышел прогуляться перед сном и вернулся с добычей. Вы не поверите, этот зонт я нашел в мусорном ларе возле дома. Случайно проходил мимо, смотрю, алеется. Причем целехонек.
— Вы объяснили его происхождение вашей жене?
— Конечно! Ей ведь вдвойне приятно иметь такую вещь и знать, что за нее не заплачено ни копейки.
Зайцев говорил достаточно громко для того, чтобы его мадам поняла, о чем речь.
— Идем! — велела она мужу, обворожительно улыбаясь его собеседникам, а заодно всем тем, кто мог слышать это признание.
— Я, душенька, в чем-то провинился?
— Идем…
Они вышли в коридор, и через мгновение оттуда донесся звонкий всплеск пощечины.
3
Теперь настал черед поговорить с баронессой, а для этого следовало сначала отделаться от жены. Задача была не из легких, но решение нашлось: послать ее в соседнюю комнату, где принимала соболезнования Шарлотта Генриховна.
— Пойди к ней без меня, — предложил Иван Дмитриевич, — наедине у тебя выйдет естественнее. Вы обе женщины, я вам только помешаю. Скажешь что-нибудь простое, сердечное.
Он нежно тронул жену за плечо и добавил грудным голосом:
— Как ты умеешь.
Она клюнула, а Иван Дмитриевич из-за спины Нейгардта знаками показал баронессе, чтобы та вышла в коридор. Там он быстро провел ее в пустой кабинет хозяина, закрыл дверь и сказал:
— У нас мало времени, обойдемся без предисловий. Мне известно, что в ночь смерти Якова Семеновича вы были в «Аркадии».
— Да, с князем Панчулидзевым, — на изумление спокойно ответила она. — И что дальше? Кого из нас вы подозреваете в убийстве, меня или князя?
— Князя, — для затравки сказал Иван Дмитриевич.
— Это смешно.
— А если — вас?
— Еще смешнее.
Она потянулась к дверной ручке, но он прижал дверь ногой.
— Извините, разговор не кончен. Вы ведь, я думаю, не хотите, чтобы ваш муж узнал, где и с кем вы провели ту ночь.
— Можете не трудиться. Он и без вас это знает.
— Знает? — поразился Иван Дмитриевич.
— Он сам послал меня к Панчулидзеву.
— К нему в постель?
— Да, князь обещал мужу свое содействие при одной чрезвычайно выгодной финансовой операции, но ставил условие. Вы понимаете…
— И часто барон давал вам такие поручения?
— Редко, но бывало.
— Чего же вы тогда так боялись, что он узнает о подарке любовника?
— Потому что медальон подарил мне другой человек. Одно дело — послать меня к Панчулидзеву, тут наш с мужем общий семейный интерес и взаимное доверие. Но бескорыстно завести любовника— это совсем другое. Этого барон мне никогда не простит. Ему ничего не стоит оставить меня без копейки.
— А этот ваш любовник… Чем он так хорош, что вы под угрозой бедности рискуете носить его подарок?
— Я не буду перечислять его мужские достоинства, — отвечала баронесса, глядя куда-то мимо Ивана Дмитриевича. — Но уж коли мы с вами дошли до таких интимностей, скажу одно: у него необыкновенная фантазия во всем, что касается любви.
— Еще бы, — тихо проговорил Иван Дмитриевич, тоже глядя вниз и вбок. — Ведь он был хром, как бес.
— Как лорд Байрон, — сказала она. — Значит, тогда в лесу вы все-таки узнали меня?
— Я узнал ваш красный зонт, который вы затем выбросили на помойку. Для чего вы это сделали?
— На всякий случай. Боялась, что вы будете шантажировать меня. Пригрозите донести мужу, начнете вымогать деньги. Простите, но соседи про вас говорят разное.
— По-моему, — усмехнулся Иван Дмитриевич, — не я вас шантажировал, а вы меня. Увидели на улице, как мой сын играл таким жетончиком, и стали уверять меня, будто я рогат, как барон.
— Ваш мальчик сам сказал мне, что эту игрушечку ему купила маменька.
— Вернемся к зонтику. Может быть, вы решили избавиться от него, чтобы я впоследствии не связал его с вами, а вас — со смертью Якова Семеновича?
— Но я выбросила его еще в воскресенье! Сразу после нашей с Яковом прогулки в лесу.
— Значит, вы уже знали, что в ту ночь он должен умереть? Она прижала руки к груди:
— Клянусь всем святым, я ни о чем не знала!
— А что у вас есть святого, баронесса! Да и у вашего супруга тоже. Если он посылал вас к другим мужчинам, которых вы не любили, и вы шли ради денег, то из тех же соображений вы вполне могли убить мужчину, которого любили. По приказу барона, разумеется.
— На что ему приказывать? Он не догадывался о наших отношениях.
— У них могли быть свои счеты. Денежные, например.
— Уверяю вас, я тут ни при чем. Барон тем более.
— Но почему он так упорно старался убедить меня в том, будто Яков Семенович покончил с собой?
— Ну, это просто. Во-первых, Панчулидзев просил сделать все возможное, чтобы в ходе расследования не всплыло его имя. Князь очень дорожит своей репутацией, у него много врагов. Во-вторых, мой муж опасался, что Панчулидзев, если вы станете с ним говорить, назовет мое имя. Тогда вы могли бы шантажировать барона, угрожая обо всем рассказать соседям.
— Черт-те что вы все обо мне думаете! — разозлился Иван Дмитриевич.
— Я могу идти? — сказала баронесса.
— Сначала скажите, что означает надпись на вашем медальоне.
— Не надо, господин Путилин! — взмолилась она. — Вы и так уже знаете про меня слишком много. Оставьте мне хотя бы эту тайну! Ей-богу, вам она ни к чему. Хотите, на колени перед вами встану?
— Вы уж сегодня ночью вставали, хватит с меня!
— Я ведь и вправду любила Якова, мне тяжело говорить.
Ивану Дмитриевичу стало жаль ее. В конце концов, можно узнать и у другого человека. Некоторое время жалость боролась в нем с нетерпением — и одолела.
— Что ж, — сказал он, — будь по-вашему.
- Ядовитое кино - Шарапов Валерий - Исторический детектив
- Луидор - Люттоли - Исторический детектив
- Долина папоротников (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Исторический детектив
- Ликвидация. Книга первая - Алексей Поярков - Исторический детектив
- В тот день… - Вилар Симона - Исторический детектив
- В тот день… - Симона Вилар - Исторические приключения / Исторический детектив
- Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина - Любенко Иван Иванович - Исторический детектив
- Чародейка из страны бурь - Валерия Вербинина - Исторический детектив
- Тайник - Рейчел Хор - Исторический детектив
- Любимый жеребенок дома Маниахов - Мастер Чэнь - Исторический детектив