Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда мы только отучимся жить воспоминаниями? Когда ностальгия перестанет подтачивать песчаные берега нашего сегодняшнего бытия? А оно именно песчаное, потому что не нашлось камня и гранита для нынешних времен.
Заремба откинулся на спину, но вынужден был тут же подхватиться:
— Черт!
Под плечи попал кусок битого бутылочного стекла. Который вовремя напомнил: нельзя расслабляться даже на ночь и ради сна. Нужно искать выход из капкана. Голосовать на трассе попутку исключалось: остановят на первом посту ГАИ. Остаться пожить здесь? Возможный вариант, но киллеры могут, закусив удила, перепахать весь частный сектор. Кстати, они с Василием так и не заплатили хозяйке. Да еще кто-то тянул их за язык подчеркивать свою принадлежность к армии. А Приходько? Похоронил ли он солдата? Что думает Нина о его неожиданном исчезновении?
Мысли невольно наталкивались на дела, либо незавершенные, либо скорбные. И раз за разом они возвращались к Нине. Оказалось, что ему совсем небезразлично, как отнесется дежурная к очередному его исчезновению.
Оставалось надеяться, что в кафе будут говорить о стрельбе и Нина догадается: события каким‑то образом связаны с ним, и он не сбежал от нее. Женщины крайне ранимы в таком возрасте, и все проблемы болезненно связывают со своим увяданием. А он найдет, обязательно найдет возможность еще раз увидеться и объясниться.
Второе — нужно передать деньги старушке. За причиненное беспокойство. И чтобы продолжала верить в людей. Третье — отыскать после войны Приходько. Четвертое — рассказать всю правду о «Кобре» журналисту. Пусть попробует написать о его друзьях. Чтобы о ребятах узнали другие люди, Это неправда, что все они были одиноки и никому не нужны.
Так что у него есть смысл остаться в живых хотя бы ради того, чтобы поставить памятник Ласточке и каждому погибшему спецназовцу.
Ну, и пятое — остается тайна документов и ответ Вениамину Витальевичу.
Я вернусь, — убежденно сказал в темноту Заремба. — И воздам каждому…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
И вновь Вениамину Витальевичу оказалось суждено увидеть, как рушатся на глазах памятники.
Шеф метался по кабинету, подлетал к окну и, наверное, впервые осознавал, как далек Кремль. Как бы то ни было, а оттуда руки длиннее, голос внушительнее, выбор средств в борьбе с противником безграничен.
— С какой интонацией он говорил?
— Злоба. Решительность и злоба: «Я вернулся. И вам воздастся». Звонили из городского телефонного автомата, потому что определитель показывал восьмерку. Но район зафиксировали — Курский вокзал.
— Плохо. Плохо, что упустили. Теперь представляешь, что может быть?
Хозяин кабинета закурил. Несколькими затяжками уничтожил сигарету и, как было в предыдущем кабинете, окурок вдавил в чистейшую пепельницу. Неужели один человек способен нагнать страх на тех, кто смог заставить президента сначала развязать, а потом и остановить войну в Чечне на выгодных для себя условиях? Если власть дрожит, то что тогда говорить о нем, простом клерке при этой власти? Неужели что-то начало меняться вокруг, а он не заметил? Неужели теперь придется только ждать и бояться?
Вениамин Витальевич судорожно потянулся за носовым платком…
Примечания
1
Все хорошо (чеч.).
2
В обиходе — пулемет.
3
Скорее всего речь шла о Б. Н. Ельцине, имевшем почетное гражданство Туркменистана.
4
Обстрелять (арм. жарг.).
5
Убрать без следов, с разрешения властей (жарг.).
- Убей или умри! Первый роман о немецком снайпере - Юрий Стукалин - О войне
- Заложники - Григорий Покровский - О войне
- Зачистка - Николай Иванов - О войне
- Над Кабулом чужие звезды - Михаил Кожухов - О войне
- Скаутский галстук - Олег Верещагин - О войне
- Контрольная диверсия - Михаил Белозёров - О войне
- Боевой клич - Леон Юрис - О войне
- Список войны (сборник) - Валерий Поволяев - О войне
- Свет мой. Том 3 - Аркадий Алексеевич Кузьмин - Историческая проза / О войне / Русская классическая проза
- Лишний - Анатолий Азольский - О войне