Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем более не давали повода «расслабляться» представленные Н. С. Ермоловым сведения военно-политического характера. Они свидетельствовали, в первую очередь, о том, что Англия, несмотря на неудачи, не оставляла планов превратить Афганистан в свою колонию и считала, что развязка «афганского кризиса»,т. е. его захват состоится достаточно скоро — в 1915–1920 гг.
Поездка в Индию позволила Н. С. Ермолову убедиться в правильности его главного вывода, сделанного, впрочем, еще до командировки и уже доведенного до сведения руководства, об общности интересов Англии и России в борьбе с растущим влиянием Германии на Среднем Востоке, о том, что Англия, в особенности военная администрация Индии, ищет «большего с нами военного сближения» на длительный срок. Н. С. Ермолов подчеркивал, что англо-индийские власти, причем военные «охотнее и откровеннее», нежели гражданские, выказывали «надежду на то, что трудные задачи англо-индийской политики получат в будущем разрешение совместно с Россией, а не отдельно от России и в особенности никак не против России».
Англо-афганские отношения представлены в «Отчете» точкой зрения на них главнокомандующего англо-индийской армией генерала Дж. Русс-Кеппеля, который, хотя и был, по мнению Н. С. Ермолова, «отличным знатоком всего Северо-Запада Индии», тем не менее преувеличивал возможности Англии в недалеком будущем превратить Афганистан в британскую колонию, но все же отмечал такие неблагоприятные факторы, как «поголовное вооружение» населения Афганистана и северо-западной пограничной полосы, растущий в стране пан-исламизм и национализм. «Занятие по соглашению с Россией города Дакки». и постройка транс-персидской железной дороги могли бы, по мнению Дж. Русс-Кеппеля, ускорить разрешение «афганского кризиса».
Сегодня, когда дальнейший ход событий известен — в частности, мы знаем, что Афганистан отстоял свою независимость и в 3-ей англо-афганской войне (1919 г.) — нетрудно видеть, в чем Дж. Русс-Кеппель был прав и в чем ошибался. Но вот вопрос: было ли это искреннее заблуждение, стремление выдать желаемое за действительное или откровенное лукавство? Возможно, все вместе.
Н. С. Ермолов рекомендовал: «Настоящее положение в Афганистане долго сохранить нельзя; и нам необходимо заранее обсудить, как мы решим могущие возникнуть в Средней Азии в скором времени новые военно-политические задачи» (Цит. по: ЛВПРИ, ф. 238, Российское Генконсульство в Калькутте, оп. 778, д. 218, л. 12 об. — 13 об.).
В своем «Отчете» Н. С. Ермолов обращает внимание руководство на заинтересованность англичан в строительстве железной дороги из Индии в Европу. Британцы не теряют надежду уговорить эмира афганского провести часть этой магистрали по его территории, а пока в Индии активно обсуждаются детали трансперсидского маршрута, который соединит Индию с Кавказом. Желая в скором времени увидеть поезд «Москва — Бомбей», они приглашают Россию к сотрудничеству в этом грандиозном предприятии постройкой среднеазиатской линии, соединением ее с европейской железнодорожной сетью России, ведущей в Европу. Уверяют, что это якобы выгодно для России даже больше, чем для Англии (50).
Н. С. Ермолов обращает свой взор на растущую угрозу всей системе отношений в связи с малозаметной Европе, но ощутимой на Востоке ползучей экспансии Китая. Эта идея тогда показалась кое-кому в Петербурге фантазией перегревшегося на жаре генерала. История все расставила на место.
С осени 1910 г. шло стихийное переселение на территорию северной Бирмы китайцев, подстрекаемых, по мнению англичан, немцами или японцами. Противостоять Китаю в этом деле весьма затруднительно, считал русский разведчик, поскольку китайско-бирманская граница не укреплена, а местами даже не маркирована. Кроме того, вооруженные силы Бирмы малочисленны и слабы по сравнению с китайскими, а бездорожье, гористая местность и недостаток продовольствия затруднят сосредоточение в Бирме достаточных сил англо-индийской армии, хотя в принципе это возможно. Зимой 1910 г. англичане предприняли на границе между Бирмой и Китаем небольшую вооруженную экспедицию против китайских патрулей. Такая тактика была, по мнению Ермолова, малоэффективна. Более перспективным он предполагал сближение России с Англией для парирования угроз со стороны Китая.
Итак, большая часть наблюдений Н. С. Ермолова была посвящена англо-русским и англо-афганским отношениям, анализ которых приводил к выводу: дружелюбие англо-индийских властей было вынужденным и обманчивым, предложения о сотрудничестве — лицемерны и эгоистичны. Реальная политика всегда предполагает расчет и прагматизм. Тезис о «русской угрозе Индии» временно был выведен англичанами из игры. Но тезисом о «британской угрозе Средней Азии» он никогда не был замещен. Может быть потому, что именно такая угроза была реальна. И стоило ли тратить силы на словеса, когда их едва хватало на организацию обороны.
Признавая значимость собранного военно-статистического материала, надо признать, что он представлял интерес, в первую очередь, для военных специалистов, в то время как для выработки стратегии важнейшими были, безусловно, сведения политического характера, все прочие при этом играли дополнительную роль. Учитывая последнее, командировку Н. С. Ермолова можно назвать неофициальной дипломатической миссией легального разведчика.
В 1912 г., когда отчет генерала Н. С. Ермолова «переваривался» заинтересованными лицами и ведомствами, принимавшими участие в выработке политического курса страны, до 1-ой мировой войны, когда Россия и Англия превратились в союзников в борьбе против Германии, оставалось всего два года. До Октября 1917 г. и начала гражданской войны, когда Великобритания возглавила антисоветскую интервенцию Антанты и когда под воздействием революционных событий в России усилилось национально-освободительное движение в странах Востока, оставалось 5 лет, до 3-ей англо-афганской войны и провозглашения независимости Афганистана (1919) — 7 и до подписания советско-афганского договора (1921) — 9 лет. Подъем национально-освободительного движения в Индии, постепенно нараставший с конца XIX в., в 1947 г. завершился выходом из-под британского колониального ига и в 1950 г. — провозглашением Республики Индия. Настоящей угрозой британскому владычеству в Индии был не мифический «русский поход на Индостан», а национально-освободительное движение в стране, выросшее изнутри, в том числе на дрожжах колониальной политики Великобритании. Истину вскрывали среди прочих — дипломатов, ученых и русские разведчика на Востоке.
Термин «большая игра» сегодня не в ходу, но сама «игра» — комплекс межгосударственных противоречий, борьба и соперничество в том же регионе — не только продолжается, но с распадом СССР, когда в круг ее участников были вовлечены в качестве самостоятельных государств все южные республики бывшего Союза ССР, — стала, пожалуй, даже активнее и жестче. Соперничество претензий, обоснованных и беспочвенных, ревность и реванш, терроризм, густо замешанный на националистических и фундаменталистских предпочтениях — движущие силы продолжающейся «большой игры», где перепутавшиеся масти, сменившиеся правила и переходящие из рук в руки козыри не сулят простых решений и скорого завершения.
Вот почему мы вновь обращаемся к уникальному опыту и глубоким наблюдениям наших коллег — профессионалов прошлого века, поднявшихся до уровня большой науки.
Литература1) Документы см.: Русско-индийские отношения в XIX в. Сборник архивных документов и материалов. М., 1997.
2) Самым известным среди первых британских разведчиков среднеазиатских ханств был Александр Бернс, получивший в связи с этим имя Бухарского. См. его отчеты: Ал. Борнс. Путешествие в Бухару: рассказ о плавании по Инду от моря до Лагора с подарками великобританского короля и отчет о путешествии по Индии в Кабул, Татарию и Персию, предпринятом по предписанию высшего правительства Индии в 1831, 1832 и 1833 годах. Пер. с англ. Том 1–3. М., 1848–1849.
3) В 1820–1825 гг. по Средней Азии совершили поездку англичане У. Муркрофт и Дж. Требек; длительные путешествия по восточным странам, включая среднеазиатские ханства, были осуществлены в 1831–1833 и 1835–1837 гг. А. Бернсом, Дж. Вудом, Дж. Личем, П. Лордом; в 1840 г. в Хиве побывал Д. Аббот; в 1841 г. Бухару посетил А. Конолли, а в 1843 г. — Дж. Вольф; в 1840 г. Р. Берслем и Д. Стюарт осуществили съемку гиндукушских перевалов и тщательно разведывали основные пути в долину Амударьи. Все они представили британскому правительству отчеты о своих рекогносцировках. См. Ч. Мак-Грегор. Оборона Индии. Ч. 1–2. Пер. с англ. // Сборник географических, статистических и топографических материалов по Азии. Вып. 43. СПб., 1891.
4) Митрохин Л. В. Деятельность британской разведки в Закавказье и Русском Туркестане в 1917–1919 гг. (документы и материалы из Национального архива Индии). // «Восточный архив», № 1, 1998, с. 3–10.
- Русская идея и американская мечта — единство и борьба противоположностей - Елена Головина - Политика / Публицистика
- Хроники турбулентости 2020-2023 - Август Котляр - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Публицистика
- Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис - Кристофер Бруард - Публицистика
- Робот и крест. Техносмысл русской идеи - Максим Калашников - Публицистика
- Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии - Василий Олегович Авченко - Публицистика / Русская классическая проза
- Развал Британии: сепаратизм в Шотландии и Ирландии - Ксения Олеговна Фоменко - Публицистика
- Кубатура яйца - Виталий Коротич - Публицистика
- Большая охота (сборник) - Борис Касаев - Публицистика
- Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» - Алексей Исаев - Публицистика
- Спасение доллара - война - Николай Стариков - Публицистика