Форма входа
Читем онлайн Чикаго, 11 - Дей Кин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Стаффорд, говорите? — переспросил какой-то запоздавший репортер, стоявший рядом с полицейским. — Где-то я уже слышал это имя. — И добавил с надеждой: — Вы, случайно, не один из тех жильцов, что взламывали дверь квартиры, где насиловали учительницу, мистер?
— Нет, — ответил исполнитель народных песен.
Он хотел было добавить, что они с женой Ритой репетировали выступление, когда услыхали крики мисс Дейли о помощи, но передумал. Если он это скажет, то репортер наверняка спросит, почему они не пришли ей на помощь. А плохие отзывы в прессе еще хуже, чем никаких.
Вздохнув, Стаффорд вошел в прохладный вестибюль и поднялся по винтовой лестнице к своей квартире.
Время от времени ему приходится читать самые печальные четыре слова в жизни: «Это могло бы быть».
А он возлагал на случай большие надежды.
И большинство того, что «быть могло, но не сбылось», начинается с двусложного слова «если». Если бы заяц не прилег соснуть, он легко бы обогнал черепаху. Если бы Марк Антоний не потратил слишком много энергии на ухаживания за Клеопатрой, то наверняка побил бы войска Октавиана. Если бы гончий пес не остановился, чтобы облегчиться, он непременно поймал бы кролика. Если бы Еве не стало скучно и она не изобрела бы занятий сексом, то никакой бы херувим с пылающим мечом не выгнал бы людей из райского сада. Если бы он не послушал Риту, то теперь они могли бы купаться в славе. Они могли бы кататься как сыр в масле.
Стаффорд, поднимаясь по лестнице, изобразил голос своей жены: «Не смей ходить туда, Джек. Там может быть драка. Ты же не хуже меня знаешь! Несмотря на то что папаша девчонки проповедник, она — не что иное, как беспардонная шлюшка. И что с того, что она кричала и звала на помощь? С ней ничего такого не произойдет, чего она уже не попробовала. Кроме того, мы в четверг утром переезжаем отсюда, и то, что происходит в квартире 303, не наше дело. Я считаю, мы не должны ни во что вмешиваться».
Вот что сказала Рита. Вот что думала его любимая волоокая жена. И как самый последний дурак, он ее послушал. Он позволил опередить себя этому сомнительному польскому стряпчему, этому толстому еврею, литературному агенту, грязному кубинскому иммигранту и охрипшему балаганному зазывале, которые никогда особенно не стремились, да и не нуждались получить ту известность, которая должна была бы принадлежать им с Ритой.
А теперь Рита сердится на него за то, что он ее послушал.
Если бы только он пошел и постучал в дверь и потребовал ответа, что там происходит, то изнасилование мисс Дейли принесло бы ему славу, и каждый проповедник, любой толкователь Библии и раввин, каждый писатель, открыто осуждающий растущую нерешительность граждан протянуть руку помощи своему брату или сестре в беде, приводили бы его в пример. Он мог бы стать сэром Галахадом [Галахад — один из рыцарей «Круглого стола» в цикле легенд о короле Артуре. Является олицетворением добродетели] в мире исполнителей народных песен под гитару.
Такое событие — просто мечта имиджмейкера. Групповое изнасилование школьной учительницы, поданное человеком, знающим свое дело в «паблик рилейшн», могло бы обернуться золотой жилой. Их с Ритой имена могли бы красоваться на передних полосах газет и звучать по радио по всей стране. С последующими интервью в «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик», а также в «Плейбое», «Эсквайре» и «Даун Бит». Плюс хорошо оплачиваемые выступления в лучших радио— и телепрограммах.
Они могли бы стать знаменитостями в мире фолк-музыки, К этому времени их телефон уже надрывался бы от предложений выступать по всей стране. Если бы их имена были у всех на устах, как это могло случиться, их даже могли бы попросить выступить в шоу Эда Салливана или в «Часе прямого эфира по телефону».
Все, что ему надо было, лишь пройти по коридору, постучать в дверь 303-й квартиры и спросить, что там происходит.
Стаффорд прошел по коридору третьего этажа, отпер дверь своей квартиры и протиснулся между упакованными мешками и картонными коробками, загромождавшими гостиную, в кухню. Она была так же заставлена, как и гостиная, но Рита очистила небольшое пространство на кухонном столе, достаточное для того, чтобы было где поесть.
Когда Стаффорд открыл пакет и выложил батон, масло, банку горошка, картонку с картофельным салатом, запеченного на вертеле цыпленка и бутылку вина на освобожденное женой место на столе, Рита отвела взгляд от окна и, сощурившись, посмотрела на бутылку.
— Роскошно, — сказала она. — Что празднуем?
Стаффорд задумался над вопросом.
— Ну, я бы мог оказаться в тюрьме.
— Это еще за что?
— Да за многое. Например, за то, что, когда выяснилось, что кричала не Терри, а мисс Дейли, я мог бы сломать свою гитару о твою голову.
— Ах так! — запальчиво сказала Рита. — Ладно, я была не права. А ты бы меня не слушал! Что ты от меня хочешь? Чтобы я напялила бикини, отправилась на пляж и соблазнила других четверых сопляков, притащила их сюда и расставила им ноги для развлечения, чтобы ты смог взломать дверь и освободить меня?
— Неплохая мысль, — сказал Стаффорд. — Но пока ты не перешла к решительным действиям, знаешь что я тебе скажу?
— Что?
— Не поищешь ли открывалку и сковороду, чтобы разогреть этот горошек? — Он взял бутылку с вином. — А еще пару бумажных стаканчиков и штопор.
Глава 19
Часы посещений: 14.00 — 16.00 и 1900 — 2100 Исключения делаются для священников, раввинов, священнослужителей прочих конфессий и офицеров местного отделения полиции, которые ведут дело пациента…
Из правил распорядка госпиталяРоджерс почувствовал облегчение, когда пробило девять часов и после неоднократных попыток ночной дежурной удалось-таки убедить его родных, полицейского и миссис Бротц с глазами газели, что он доживет до утра, а если в его состоянии произойдут какие-либо изменения, им дадут об этом знать, но в любом случае, поскольку вечерние часы посещений закончились, им придется уйти.
Эмоциональная возбудимость близких родственников, а также их излишняя разговорчивость всегда смущала его. Чету Бротц можно было отнести к той же категории. Всю предыдущую ночь полицейский и его жена ждали, когда его привезут из операционной. Миссис Бротц пробыла в госпитале целый день. А сам Бротц присоединился к ее бдению, как только закончилось его дежурство.
Единственное отличие между его семейством и четой Бротц состояло в том, что последние не были столь громогласны. Они просто сидели или стояли и смотрели на него благодарным взглядом, сверкающим слезой, словно пара старых кокер-спаниелей, которых только что спасло от усыпления общество защиты животных.
Как хорошо побыть в одиночестве! Весь этот долгий жаркий день и почти нескончаемый вечер он чувствовал себя выставочным экспонатом — слабым, с парой пластиковых трубок, торчавших из носа, с еще одной дренажной трубкой в боку и иглой для внутривенного вливания, приклеенной пластырем к руке, в одной только до смехотворного короткой больничной рубашке, едва прикрывающей его мужские достоинства.
Поскольку правила распорядка, даже для платных палат, ограничивали количество посетителей до двух одновременно, а медсестра имела возможность контролировать эти правила, два стула в его палате были заняты постоянно, и постоянно две пары глаз и больше на различном расстоянии от пола восхищенно глядели на него через слегка приоткрытую дверь.
То же самое относилось и к его отцу и матери Мать до сих пор говорит на ломаном английском, часто переходя на идиш, несмотря на то, что прожила в этой стране уже шестьдесят пять лет. Что же до братьев и их громкоголосых жен и их еще более громкоголосых отпрысков, то они сообщали друг другу и всем проходящим мимо о том, какой храбрый у них сын, брат, шурин и дядя Лео. А полицейский и миссис Бротц кивали в немом согласии.
Теперь он стал героем Лео.
Хотя все, что он сделал, — это пара приемов дзюдо, чтобы не дать подонку всадить нож в спину Бротца. Если бы он был в форме, если бы не замешкался и был бы попроворней на ногу, скорее всего, он не получил бы ранения.
Пока Роджерс лежал, блаженно радуясь прохладному ночному бризу, дующему в больничное окно, ему неожиданно пришла в голову совершенно неуместная мысль. Если бы все это произошло в Корее во время сражения, его взводный сержант, вероятно, проел бы ему всю плешь за то, что он позволил себе так близко подойти к смерти. У сержанта был своей неколебимый кодекс чести, который сводился к тому, что долгом солдата не является смерть за родину. Ему платили за то, чтобы враги клали свои жизни за свою родную страну.
Проводя небольшие исследования для рассказа, который писал, Лео наткнулся на один интересный факт: в наш век, когда космические корабли облетают вокруг Земли, Чикаго был самым большим железнодорожным центром в Соединенных Штатах, если не во всем мире. В статье, которую он прочел, говорилось, что город обслуживается двадцать одной железной дорогой, соединяющей различные города, и пятнадцатью маневровыми и отдельными линиями.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чикаго, 11 - Дей Кин бесплатно.
Похожие на Чикаго, 11 - Дей Кин книги
- В человеческих джунглях - Дей Кин - Детектив
- Кейс с двойным дном - Светлана Мерцалова - Детектив
- Моя плоть сладка - Дей Кин - Детектив
- Любовь и преступная ненависть - Дей Кин - Детектив
- Бандиты Чикаго - Джео Лондон - Детектив
- Она уже мертва - Виктория Платова - Детектив
- Рынок тщеславия - Максим Милованов - Детектив
- Странная Салли Даймонд - Лиз Ньюджент - Детектив / Триллер
- Особняк Уэнсдеев - Каролина Осипенко - Детектив / Короткие любовные романы / Полицейский детектив
- Призрак миссис Рочестер - Линдси Маркотт - Детектив / Триллер