Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Верка добежала до края платформы. Она ей была по грудь, а доску, чтобы подниматься на платформу, снова сломали и унесли. Верка поставила сумку наверх, положила рядом зонтик и подтянулась, но сорвалась. Хорошо еще, какой-то мужик на платформе увидел ее и протянул руку, помог подняться.
Бывают все же нормальные люди.
Верка вскарабкалась на платформу, вытерла ладони о джинсы.
Мужчина, который ей помог, был невысокого роста, скорее полный, чем худой, в маленьких, старомодных (или, наоборот, очень модных) очках. На нем был длинный плащ с подложенными плечами и синяя шляпа. Теперь мало кто носит шляпы. Но мужчине шляпа помогала обойтись без зонтика.
Мужчина перехватил Веркин взгляд и сказал тонким быстрым голосом:
– В шляпе тоже есть резон.
Верке некогда было разговаривать с очкариком, она сказала ему спасибо и побежала к кассе.
С предчувствиями лучше не спорить.
Только когда электричка отошла от перрона, Верка поняла, как зябко и противно было на улице. В вагоне началась райская жизнь, тем более что пассажиров почти не было и не нужно было стесняться своего вида.
Верка уселась у окна.
За три остановки не высохнешь, но все-таки передышка. А то ведь, если не будет автобуса, придется до больницы топать пёхом, а это и в хорошую погоду минут двадцать, проверено.
Глава 2
Больница была старая, еще дореволюционная. Она состояла из двух трехэтажных корпусов и низкого приземистого морга, за которым поднималась высокая кирпичная труба. На самом деле она к моргу отношения не имела – просто там стояла котельная. Но некоторые больные, а уж тем более посетители думали, что труба нужна для сжигания мертвецов. Поэтому она такая высокая.
Баба Элла лежала в большой палате на втором этаже.
Она еще почти не вставала, только если соседки помогали сходить в туалет.
Баба ждала Верку и заранее была недовольна ее опозданием, хотя Верка никуда не заходила, только купила калорийную булочку. Автобуса долго не было, вот и задержалась.
Верка поздоровалась со всеми. В палате лежали пять женщин, почти все старые, ревматички или с артритом. Сплошные стоны и безнадежность.
Баба Элла все сразу заметила, хоть Верка и почистилась в раздевалке.
– Свинья везде грязь найдет, – сообщила она сердито внучке. – В какой канаве ты искупалась?
– Дождь идет, – ответила Верка. – Ты по-большому ходила?
Потом она протерла бабу Эллу влажным полотенцем, налила ей Катькиного молочка, но баба и здесь нашла к чему придраться.
– Чем ты ее кормишь?
– А что?
– Привкус у молока нездоровый. Ты ее пастись водишь?
– Вчера за домом на лугу привязывала.
– Не там привязывала.
Верка стала считать про себя. Не будешь же собачиться с бабкой прямо в палате.
– Когда выписывают, говорили? – спросила Верка.
– На тот свет меня выпишут, – сказала баба Элла, а тетка с соседней койки, Клавдия Семеновна, стала смеяться. Ее бабкина воркотня забавляла. – У них есть уколы, – сообщила баба. – Поднимают на ноги, как в сказке. Но только за наличные.
В палате трудно говорить, чтобы все не слышали. Толстая Марина от двери добавила:
– Я сама видела. В платной палате женщина лежит кавказской национальности, ей на той неделе курс назначили, она уже сегодня на завтрак в столовую с палочкой ходила, кем мне быть!
– А сколько стоит? – спросила Верка.
– Говорят, двадцать баксов за укол, – сказала Марина. – Мне Елена Борисовна сообщила.
– Это же надо! – запела Клавдия Семеновна. – Это же надо, какой грабеж!
– Я поговорю с доктором, – пообещала Верка.
Это были не пустые слова, только чтобы баба Элла отвязалась. Верка понимала, что, если бабку не выпишут из больницы в ближайшие дни, она просто погибнет. Во-первых, Верка уже скоро месяц как прогуливает школу. Другой бы отнесся к этому весело и даже обрадовался бы, что не пристают, но Верка была устроена совсем иначе. У других папы-мамы, другим есть куда деваться и где искать защиты. Верка – животное голое и никому на свете не нужное. И если она сама о себе не побеспокоится, никто о ней беспокоиться не станет. Баба Элла старая и немощная, от нее пользы никакой. Конечно, если бы она померла и оставила дачу Верке в наследство, то можно было бы дом продать, отделиться от всех и снимать комнату в Москве. Только это пустые мечты, потому что баба Элла помирать не собирается, а если помрет, то дачу заберет себе непутевый папаша. Для своей Светочки.
Верка знала твердо – она окончит школу и, хоть кровь из носу, уедет поступать в английский университет. Ни больше ни меньше. Когда станет профессоршей или графиней, она приедет обратно: погостить, себя показать и унизить всех, кто ее обижал. И, конечно, первым – отца. Потому что он у нее один оставался, а вот Верка у него оказалась не одна и даже не главная.
Верка вошла в ординаторскую. Обход еще не начинался, и Елена Борисовна сидела за одним столом с Ванечкой, Иваном Сергеевичем – завотделением. Лена диктовала, а Ванечка записывал. Они Верку сразу заметили, хоть она стояла в дверях молча, чтобы не мешать.
– Дождик еще идет? – спросил усатый Ванечка, как будто Верка выходила на пять минут. Он был совсем молодым, только что из ординатуры, но оказался мужчиной, и притом русской национальности. Поэтому его сразу сделали заведующим отделением, хотя, конечно же, и Елена Борисовна, и Салима Махмудовна были куда опытнее. Но никто не обижался, потому что Ванечка не грубил и никого не обижал.
– Дождик еще идет, – ответила Верка. – А правда, что импортные уколы привезли?
– Ты, наверное, голодная? – спросила Елена Борисовна. Может, Елена и не очень красивая, хоть фигура у нее стройная, но она такая обаятельная, что даже самые злобные старухи на нее не вопят.
– Я не голодная! – отрезала Верка.
– Садись, – предложил Ванечка. – Мне мама с собой кулебяку дала, домашнего приготовления.
Тут заглянула сестра Татьяна, и Елена попросила ее принести чаю. Так что хоть Верке и не хотелось есть, тем более за чужой счет, пришлось отведать кулебяки. Конечно, Ванечкина мама сыночку готовила вкусно.
А Елена Борисовна объяснила Верке, что есть новая вакцина, немецкая. Она недавно прошла испытания. Результаты сказочные.
– А какой курс для бабы Эллы нужен?
– Десять инъекций, – ответил Ванечка. – В сумме двести долларов, и мы ничем не можем помочь.
– Это постыдно, – сказала Елена и покраснела, будто украла эти уколы у бабы Эллы.
Верка все понимала.
– Но уколы эти есть?
– Есть. Никуда они не денутся.
– И бабе Элле они помогут?
– Почти наверняка, – сказал Ванечка.
Он тоже был расстроен. Настоящие врачи расстраиваются, когда не могут помочь.
Верка доела кулебяку и пошла в палату. Но сначала остановилась за дверью подслушать, о чем доктора будут говорить между собой. Если после окончания разговора подслушать, что будут говорить о тебе или о деле те, кто остался в комнате, можно узнать много полезного и секретного.
– Как проявляется наследственность в третьем поколении! – сказал Ванечка. – Наша Вера – буквально двойник своей бабушки.
– Я не задумывалась, – ответила Лена.
– Представь себе Эллу Юрьевну в двенадцать лет. Белобрысая, остроносая, худющая, косичка жиденькая, ресницы рыжие. Одно украшение – веснушки.
– У Эллы Юрьевны нет никаких веснушек, – сказала Елена Борисовна. – К тому же мы никогда не видели матери девочки.
– А где ее мать?
– Это трагическая история. Неужели вам еще не рассказали?
Пришлось покинуть место у двери – мимо брели ходячие больные, обязательно спросят: ты чего подслушиваешь, девочка?
Нам нужны двести баксов, рассуждала Верка по дороге в палату. У отца таких денег нет, а если были бы, подарил бы стиральную машину своей Светочке. Ах, заверещит мачеха, мне так не хватает короткого демисезонного пальто!
В палате Верка помогла бабе Элле сесть, подложила под спину подушку.
– Проверила? – спросила бабушка.
– Так точно, – сказала Верка. – Надо искать деньги. А то помру я на твоей даче.
– Ты эгоистка! – заявила баба Элла. – Ты думаешь только о своих удобствах. А то, что я загибаюсь в этой трущобе, тебя совершенно не волнует.
– А ты что, думаешь, я теперь всю жизнь буду твою козу доить?
– И будешь! Если у тебя есть хоть малая толика чувства долга!
– А что, я не бегаю к тебе каждый день? – взбесилась Верка. – Что, я не мокну, не мерзну, когда ты никому, кроме меня, не нужна?
– Тогда я покончу с собой, – пригрозила баба Элла. – И ты наконец вздохнешь свободно!
Тут уж вся палата и даже больные в коридоре услышали очередную стычку между Веркой и бабой Эллой. И надо сказать, что почти все, даже самые злобные бабки, сочувствовали Верке. Сестра Татьяна говорила так:
– Этой Верке не позавидуешь! Сущее наказание сидеть месяц на пустой, холодной даче, да еще каждый день мыть и подкармливать старую каргу. А девочка хоть и злая, но не испорченная. Ей же в школу надо. Что она, Золушка дореволюционная, что ли?
- Конец Атлантиды (с иллюстрациями) - Кир Булычев - Детская фантастика
- Последняя война [с иллюстрациями] - Кир Булычев - Детская фантастика
- Девочка с Земли - Кир Булычев - Детская фантастика
- Детки в клетке - Кир Булычев - Детская фантастика
- Опасные сказки - Кир Булычев - Детская фантастика
- Вампир Полумракс - Кир Булычев - Детская фантастика
- Волшебный выключатель - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее / Детская фантастика
- Терра и тайна созвездий. Книга I - Мая Сара - Героическая фантастика / Детская фантастика / Фэнтези
- Карлуша на Острове Голубой звезды - Борис Карлов - Детская фантастика
- Ветер перемен - Алёна Волгина - Детская фантастика