Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нашем деле нет милая женщина.
МОНТЕР(вставая). Camaradas, me voy.
ДОРОТИЧто он говорит?
ПРЕСТОНОн говорит, что уходит.
ФИЛИПНе верьте ему. Он всегда это говорит. (Монтеру.) Camarada, останьтесь.
МонтерCamaradas, entonces me quedo.
ДОРОТИЧто?
ПРЕСТОНОн говорит, что останется.
ФИЛИПВот это дело, приятель. Нельзя же так сразу уйти и бросить нас, правда, Маркони? Camarada электротехник не подкачает.
ПРЕСТОНЗато он уже достаточно накачался.
ДОРОТИЧестное слово, милый, если ты будешь так острить, я уйду от тебя.
МАРОККАНКАПослушайте. Все время разговор. Ничего, только разговор. Зачем мы тут? (Филипу.) Ты со мной? Да или нет?
ФИЛИПКак ты резко ставишь вопрос, Анита.
МАРОККАНКАХочу ответ.
ФИЛИПВ таком случае, Анита, ответ будет негативный.
МАРОККАНКАКак? Фотография?
ПРЕСТОНПонимаете связь? Аппарат, фотография, негатив. Правда, она очаровательна? Такая непосредственность.
МАРОККАНКАЗачем фотография? Ты думал, я шпион?
ФИЛИПНет, Анита. Пожалуйста, будь благоразумна. Я просто хотел сказать, что я больше не с тобой. Пока. То есть я хочу сказать, что пока это более или менее кончено.
МАРОККАНКАНет? Ты не со мной?
ФИЛИПНет, моя красавица.
МАРОККАНКАТы с ней? (Кивает на Дороти.)
ФИЛИПВ этом я не уверен.
ДОРОТИДа, это еще нужно обсудить.
МАРОККАНКАО'кей. Я буду выцарапать ей глаза. (Подходит к Дороти.)
МОНТЕРCamaradas, tengo que trabaiar.
ДОРОТИЧто он говорит?
ПРЕСТОНОн говорит, что ему пора на работу.
ФИЛИПНе обращайте на него внимания. У него вечно такие сумасбродные мысли. Это его ide'e fixe[10].
МОНТЕРCamaradas, soy analfabetico.
ПРЕСТОНОн говорит, что он неграмотный.
ФИЛИПCamarada, знаешь, — нет, серьезно, если бы мы не учились в школе, все мы были бы такие же. Не расстраивайся, приятель.
МАРОККАНКА(Дороти). О'кей. Ну, я думал, ладно. Не надо ссора. Веселый компания. Да, о'кей. Только одна вещь.
ДОРОТИКакая, Анита?
МАРОККАНКАВы должен снять надпись.
ДОРОТИКакую надпись?
МАРОККАНКАНадпись на дверь. Все время работаю — нехорошо.
ДОРОТИТакая надпись висит у меня на двери со времен колледжа, и никогда это ничего не значило.
МАРОККАНКАВы будет снимать?
ФИЛИПНу конечно, она снимет. Верно, Дороти?
ДОРОТИМогу и снять.
ПРЕСТОНВсе равно ты никогда не работаешь.
ДОРОТИНет, милый. Но я всегда собираюсь. И я непременно закончу статью для «Космополитен», как только чуточку разберусь в том, что происходит.
За окном на улице раздается грохот, затем приближающееся шипение и снова грохот. Слышен стук падающих кирпичей и железа и звон разбитого стекла.
ФИЛИПОпять стреляют.
Он говорит это очень спокойно и деловито.
ПРЕСТОННегодяи!
Он говорит это злобно и взволнованно.
ФИЛИПБриджес, душа моя, откройте-ка окна. Стекол в Мадриде нет, а скоро зима.
МАРОККАНКАВы будете снимать надпись?
Дороти подходит к двери и снимает надпись, вытаскивая кнопки пилочкой для ногтей. Она отдает листок Аните.
ДОРОТИВозьмите себе. И кнопки берите.
Дороти подходит к выключателю и гасит свет. Затем открывает оба окна. Раздается звук, похожий на аккорд гигантского банджо, и приближающийся гул, словно налетает поезд метро или надземки. Затем снова оглушительный грохот, и сыплются осколки стекла.
МАРОККАНКАВы хороший camarada.
ДОРОТИНет, но я бы хотела быть хорошим camarada.
МАРОККАНКАВы для меня о'кей.
Они стоят рядом в полосе света, падающей из коридора через открытую дверь.
ФИЛИПЕсли бы окна были закрыты, все стекла разбились бы от сотрясения. Слышно, как вылетают снаряды. Подождем следующего.
ПРЕСТОНКакая мерзость, эти ночные обстрелы.
ДОРОТИСколько длился последний?
ФИЛИПБольше часа.
МАРОККАНКАДороти, мы идем подвал?
Снова аккорд гигантского банджо — с минуту тишина, затем громкий нарастающий гул, на этот раз гораздо ближе, затем оглушительный взрыв, и комната наполняется дымом и кирпичной пылью.
ПРЕСТОНК черту! Я иду вниз.
ФИЛИПЭта комната очень удачно расположена. Серьезно. Я не шучу. С улицы я вам показал бы.
ДОРОТИЯ, пожалуй, останусь здесь. Не все ли равно, где дожидаться?
МОНТЕРCamaradas, no hay luz!
Он говорит эти слова громко и почти пророчески, стоя посреди комнаты и широко раскинув руки.
ФИЛИПОн говорит, что света нет. Знаете, этот чудак становится страшен. Что-то вроде электрифицированного греческого хора.
ПРЕСТОНЯ уйду отсюда.
ДОРОТИТогда будь добр, милый, возьми с собой Аниту и монтера.
ПРЕСТОНИдемте.
Они уходят.
Опять раздается взрыв, на этот раз нешуточный.
ДОРОТИ(стоит рядом с Филипом и прислушивается к грохоту и звону, последовавшему за взрывом). Филип, здесь в самом деле безопасно?
ФИЛИПЗдесь не хуже и не лучше, чем в любом другом месте. Серьезно. Безопасно — не совсем то слово; но в наше время безопасность как-то не в ходу.
ДОРОТИС вами мне не страшно.
ФИЛИППостарайтесь перескочить через эту стадию. Это самая ужасная.
ДОРОТИНичего не могу поделать.
ФИЛИПА вы постарайтесь. Будьте умницей. (Подходит к патефону и ставит мазурку Шопена си-минор op. 33 № 4.)
Они слушают мазурку, освещенные отблеском рефлектора.
Жидковато и очень старомодно, но все-таки очень красиво.
Раздается грохот орудий с горы Гарабитас. Снаряд разрывается на улице за окном, окно ярко освещается.
ДОРОТИОй, милый, милый, милый.
ФИЛИП(поддерживая ее). Не можете ли вы называть меня иначе? Вы при мне стольких людей так называли.
Слышны гудки санитарной машины. Потом, в наступившей тишине, опять звучит мазурка.
Занавес
Сцена 3
Номера 109 и 110 в отеле «Флорида». Окна раскрыты, и в них льется солнечный свет. В середине стены, разделяющей оба номера, — дверь, завешанная с одной стороны большим военным плакатом, так что, когда она отворяется, проход остается закрытым. Но отворять дверь плакат не мешает. Сейчас она отворена, и плакат образует нечто вроде бумажного щита между обеими комнатами. Он фута на два не доходит до полу. На кровати в номере 109 спит Дороти Бриджес. На кровати в номере 110 сидит Филип Ролингс и смотрит в окно. С улицы доносится голос газетчика, выкрикивающего названия утренних выпусков: «El Sol»! Libertad»! «El ABC de Hoy»! Слышен гудок проезжающей машины, затем где-то вдалеке тарахтит пулемет. Филип снимает телефонную трубку.
ФИЛИППришлите, пожалуйста, утренние газеты. Да. Все, какие есть.
Он смотрит по сторонам, потом в окно. Потом оглядывается на висящий на дверях плакат, сквозь который просвечивает утреннее солнце.
- Одна ночь - Евгений Шварц - Драматургия
- Серсо - Виктор Славкин - Драматургия
- Русские — это взрыв мозга! Пьесы - Михаил Задорнов - Драматургия
- Поэтический побег - Елизавета Абаринова-Кожухова - Драматургия
- 104 страницы про любовь - Эдвард Радзинский - Драматургия
- Пьеса на 2 человека. Комедия. Юбиляр - Николай Владимирович Лакутин - Драматургия / Прочее
- Слуга двух хозяев - Карло Гольдони - Драматургия
- Запись - Иван Владимирович Попов - Драматургия / Периодические издания / Русская классическая проза
- Инь и Ян - Борис Акунин - Драматургия
- Избранное - Ник Хоакин - Драматургия