Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лан предстояло с помощью специальной программы нарисовать всё это и разместить так, чтобы двери нормально открывались, чтобы можно было установить лестницу. Конечно, площадь дома не позволяла разгуляться, – шесть на восемь метров, – и сомнения мучили меня: хватит ли на всё места, не стоит ли уменьшить количество комнат. Несколько раз переспросила об этом своего архитектора. Лан уверенно отвечала, что, конечно, всё уместится. Тут я вынуждена была ей поверить, во-первых, – фирма всё-таки, во-вторых, у Лан были и программа, и образование, и, как мне казалось, ответственность. А я, в этом деле, – в вопросах проектирования – полный нуль.
Единственное, что мне не нравилось, это то, что они строили стены лишь из обычных бетонных блоков. Никакого тебе газа, ни керамзита, ни пены. Зато облицовывали, как я и хотела, кирпичом, и я могла выбрать любой цвет. Пришлось смириться.
Старые бетонные плиты над подвалом решили снять, раскрошившийся кирпич выломать и выбросить, пол подвала залить бетоном и приподнять его стены, чтобы разместить наверху небольшие окна.
Некоторое время сомневалась: может, сделать не камин, а настоящую русскую печку, как у соседки Е. М.? На случай отключения электричества или какого-то ЧП печка всегда надёжнее – и еду приготовить, и обогреться, и дом просушить, прогреть. Зато камин – красивее… Позвонила внуку, который вот уже несколько лет мечтал увидеть настоящую печку. Спросила: что бы он хотел поставить в доме? Он подумал, и рассудил, как и я: лучше камин.
Когда подсчитали по готовому проекту предстоящие затраты на строительство, оказалось, что вместо ожидаемых полутора миллионов рублей, о которых было написано в их рекламе, получилось более двух с половиной. За коробку 6 Х 8 с небольшим эркером, с окнами и входной дверью. Из недорогих бетонных блоков, облицованных кирпичом. А ещё ведь в этом доме надо будет устанавливать лестницы, двери, вкладываться в отделку, устраивать водоснабжение, канализацию, не говоря о мебели, саноборудовании… Это, как минимум, еще столько же. Да уж! – доживать-то предстояло на пенсию, и, отдав большую часть сбережений, мы с мужем оставались, мягко говоря, на бобах. Но бобы не испугали, и я подписала контракт, по которому сразу оплатила половину предстоящих затрат – один миллион двести девяносто тысяч рублей. Вторую половину средств я должна была внести после установки фундамента.
Затраты на все инструменты по договору фирма брала на себя.
Через пару дней на наш участок привезли маленькую бытовку ценой в 23-25 тысяч рублей (их размеры и стоимость я уже знала из рекламы интернета). С меня за аренду этой бытовки на пять месяцев по договору взяли 15 тысяч. Куратором строительства назначили прораба (технического директора фирмы) Н. Ю. Вскоре он привёз рабочих – пятерых гастарбайтеров, граждан Молдавии, которые делали у него фундамент на предыдущем доме. Настроение у них было подавленным, они постоянно о чём-то спорили с прорабом. Как оказалось, за два почти месяца предыдущей работы он пока что с ними так и не рассчитался. Денег от него они ждали вот уже более трёх недель. Наорав на прораба, один из рабочих вскоре уехал домой. На участке остались четверо.
Первоначально я особенно-то их не различала. Заметила лишь, что двое из них были довольно пожилыми, двое других, – помоложе, под пятьдесят. Должен был подъехать также сын одного из рабочих – Фёдора Плотника. Говорили, что он у них «учёный» – закончил, якобы, один курс строительного института. Он, мол, умеет делать на стройке всё – от подвала и крыши до отделки, водопровода и электричества.
В первый же день прораб сказал, что для ускорения работы я должна срочно купить лом и тележку для вывоза мусора. Забыв, что все инструменты для работы обязалась покупать фирма, я дала ему три тысячи. Чеки и сдачу – около тысячи рублей, – он вернуть мне «забыл». Впрочем, я не мелочилась: ведь впереди был замечательный дом!
Ещё через пару дней завезли материалы для стройки – дерево для опалубки, для установки строительных лесов и временных лестниц, арматуру, металлическую сетку, несколько рулонов рубероида для изоляции, мешки с сухим бетоном, гвозди. Рабочие сразу обратили мое внимание на доски, – они были сырыми, с горбылями и гнилыми настолько, что не годились даже на опалубку фундамента. Я, естественно, осмотрела их: действительно, от некоторых досок можно было пальцами отщипывать дерево и крошить. После переговоров с прорабом, доски заменили, Н. Ю. искренне разделил моё возмущение поставщиком.
Не в лучшем виде оказались и привезённые арматура и сетка. Всё было ржавое, старое, арматура – к тому же и кривая. Конечно, сама бы я этого не заметила, – я ведь не знаю, какими эти материалы должны быть на самом деле. Может, ржавость и кривизна – это их естественное состояние? Моё внимание на это опять же обратили рабочие, но они же успокоили, мол, арматуры много, ровные куски можно вырезать. Потом от них же я узнала, что это наш прораб слегка мухлюет – покупает материалы подешевле, с фирмы же берет побольше, – разница оседает понятно где. Кроме того, фирма специально заказывает для застройщика огромное количество материала, всё это включается в счёт, а потом, после окончания строительства, хозяин с радостью соглашается, чтобы остатки «мусора» с участка вывезли. Естественно, без возврата денег. Очевидно, что подобная, дважды – трижды оплаченная и полежавшая где-то, арматура и приехала ко мне.
Надо сказать, что этот наш прораб Н. Ю. – крупный, неспешный мужик солидного возраста – за пятьдесят, обаятельная личность. Успел рассказать мне, что большую часть жизни проработал на разных стройках, в том числе и в Сибири, терпел холод, голод. Пережил тяжелый развод с женой, которую, судя по всему, любит до сих пор, надеется, что она позовет его назад. Даже недовольные им рабочие соглашались, что он хороший специалист по строительству. Вежливый, внимательный, он не раз заезжал за мной на своей стародавней Волге, чтобы довезти до «нашей» стройки, обсудить какие-то проблемы. У него умные ясные глаза, которые он не прячет, хороший язык – чувствуется приличное образование. И всё это как-то неестественно сочетается со стяжательством и с каким-то удивительно чёрствым и несправедливым отношением к бесправным рабочим.
А они ждали перфоратор, чтобы разбить старые кирпичи на цоколе фундамента. Расчистили от мусора съезд в подвал и вытащили железные проржавевшие ворота, заложили проём старым кирпичом. Но большую часть времени просто сидели и бездельничали. Мне объяснили, что ломом громить старый кирпич слишком трудно, а перфоратор прораб лишь обещает.
Эта волынка тянулась почти три недели, а тёплые солнечные денёчки безвозвратно убегали. Наконец, после моего звонка к прорабу и высказанного недовольства, он появился на нашем участке с перфоратором и автокраном, и всего за три часа дело было сделано, старый кирпич на фундаменте разрушен.
На следующий день Н. Ю. позвонил мне и, неожиданно, заявил, что надо вытащить из земли и оставшиеся четыре блока старого фундамента, чтобы делать всё заново: заливать бетоном дно, а затем, уже на этот бетон, вновь установить блоки. Это повысит стоимость строительства еще примерно на полмиллиона рублей. А без этого он не уверен, что стены будут стоять прочно. Возможно даже, что фирма с меня потребует расписку, что не гарантирует качество строительства.
Можно представить, как я расстроилась. Мало того, что придётся тратить дополнительные деньги, так ещё и снова оттянется начало строительства. А дело неумолимо движется к осени.
На следующий день Лан начала пересчитывать стоимость нового фундамента и переделок, действительно выходило дополнительно около полумиллиона рублей. Итого, цена строительства коробки моего небольшого дома с мансардой взлетела до трёх миллионов.
Сразу после пересчётов мы с Н. Ю. отправились на стройку – думать, как будем разбирать блоки. По пути он заявил:
– Чтобы вытащить оставшиеся вертикальные блоки, надо дважды вызывать автопогрузчик – по пятнадцать тысяч рублей.