Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отчество?
– Не знаю.
– В ФСБ не получится влезть.
– Не надо ФСБ, вряд ли он был чекистом.
– Сделаю.
– Ты настоящий друг.
Иван достал из кармана джинсов кошелёк и извлёк из него новую «тысячу».
– Держи.
– Спасибо, Иван.
– Тебе тоже спасибо. Сколько раз ты мне помогал. Ты это, береги себя.
На следующий день, когда Иван шёл по коридору, направляясь в свой кабинет, в час дня ему позвонил Николай.
– Слушаю, Коль, – ответил Иван.
– Есть кое-что.
– Ого. Давай.
– Роман Сорокин из Череповца, милиционер, умер в седьмом году.
– Сколько ему лет было?
– Тридцать три.
– Маловато. Телефоны, адрес есть?
– Есть.
– Отлично. Подожди сейчас добегу до кабинета, возьму листок и ручку.
Со служебного телефона Иван позвонил на домашний телефон Романа Сорокина. Трубку сняли через две минуты.
– Алло, – мужской молодой голос.
– Это вас беспокоят из полиции. Я хотел бы кое-что узнать о Романе Сорокине. Вы кем ему приходитесь?
– Я его двоюродный брат Антон.
– Отлично.
– Скажите, какое образование у Романа?
– Педагогическое.
– Класс. А вы не знаете, писал ли Роман романы?
– Романы?
– Ну, книги, стихи, может быть?
– В детстве стихи писал, а чтоб романы? Не помню.
– Он мог это не афишировать. Он скрытный был?
– Не очень разговорчивый.
– Я с вами ещё свяжусь.
От родственников этого Романа вряд ли получится добиться чего-то путного. Надо ехать в Вологодскую область. Это часов десять на машине не меньше. Считай, пропал один выходной. Что ж, если этот Роман был талантлив, он вполне мог умереть в возрасте Христа. Что делать милиционеру в провинции? Пить водку от скуки или писать романы. Не хотелось быть оптимистом, но десятка штук зелени, кажется, была уже очень близка к родному карману.
4 глава
Иван приехал на своей машине в Череповец в три часа дня.
Лил сильный дождь.
Припарковав машину около старого пятиэтажного из белого кирпича дома, Иван быстро выбрался из автомобиля и пробежал к подъезду.
На первом этаже Иван подошёл к красной металлической двери и нажал кнопку звонка.
– Кто там? – донёсся мужской голос из-за двери.
– Это Иван из Москвы из полиции.
Иван показал раскрытое удостоверение в дверной глазок.
Дверь открылась. Брюнет в красной старой рубашке маленького роста сказал:
– Проходите.
Иван вошёл в прихожую.
– Вы Антон? – спросил он.
– Да.
– Вы один тут живёте?
– С женой. Она сейчас на работе.
– Поговорим?
– Хорошо. Пройдём на кухню.
Иван быстро осмотрел обстановку. Квартира была двухкомнатной с довольно простой, если не сказать бедной обстановкой.
На кухне Иван сел за стол.
– Хотите, я кофе сделаю? – предложил Антон.
– Пожалуй.
Антон сделал себе и Ивану кофе. От чашек шёл густой пар. Антон поднёс свою чашку к губам и подул на неё.
– Как умер Роман? – спросил Иван.
– Никто не знает.
– Разве не было следствия?
– Было. Да, кто будет что-то серьёзно расследовать? Был человек и нет человека. Его нашли на обочине дороги. Спустя два дня, как он пропал. Вероятнее всего его сбила машина. Врачи толком ничего не сказали.
– Он был женат?
– Да. Олеся вышла замуж второй раз. Она живёт недалеко отсюда с новым мужем.
– Дети?
– Детей у них не было.
– Он выпивал?
– Выпивал, а кто сейчас не выпивает.
– Вы говорили, он стихи писал.
– Да. Тут даже осталась его тетрадка, старая. Жена хотела выкинуть Ромкины тетради и письма.
– Лучше мне отдайте.
– Это будет здорово.
Антон принёс старую голубую тетрадь с пожелтевшими страницами в клетку. Иван пролистал её. Стихи были простыми, незатейливыми, о природе, о жизни, немного о любви. Их написал Роман, когда ему было лет пятнадцать – шестнадцать. У Романа был немного корявый почерк и Иван с трудом читал строки и строфы, в которых трудно было угадать автора «Девичника». Ничего удивительного. Тут, в этой тетради, мысли и фантазии ещё невинного юноши; а в романах Романа отражена жизнь, какую видел повзрослевший, наверно много переживший мужчина.
– Я бы хотел съездить на могилу Романа, – сказал Иван.
– Далековато.
– Я на машине.
Когда закончился дождь, поехали на кладбище, расположенное на окраине города. Могила была заброшена: ограда проржавела, серая краска на металлическом кресте местами облупилась. На металлическом прямоугольнике посреди креста едва можно было прочитать «Роман Владимирович Сорокин». Даты рождения и смерти читались с трудом. Холмик зарос сильно травой. В углу валялась смятая пустая пачка сигарет и обёртка от карамельной конфеты. Иван почувствовал внутри себя непонятный холод, как будто в спину что-то дышало, что-то бестелесное, нематериальное из иного мира. Не сама ли смерть? Смерть в русском языке женского рода и представлялась обычно старой седой женщиной в чёрных одеждах. Иван подумал, что, если он сейчас обернётся, то непременно увидит старуху в чёрном платье. Он быстро обернулся. Сзади никого не было.
– Родители Романа живы? – спросил Иван Антона.
– Нет.
– Тогда всё понятно. Помогите, мне встретиться с Олесей.
Олеся жила в пятиэтажном блочном доме на третьем этаже. Она открыла дверь Антону и Ивану.
– Привет, Олесь, это Иван из Москвы. Он полицейский. Он интересуется Романом, – представил Ивана Антон.
У Олеси было красивое круглое лицо, зелёные глаза и слегка вьющиеся каштанового цвета волосы.
– Роман давно уже умер, – заметила Олеся.
В прихожую вбежал из комнаты мальчик трёх лет.
– Мама, кто пришёл? – Мальчик вцепился рукой в подол халата матери.
– Олег, иди в комнату, поиграй там. Проходите. – Олеся шире открыла дверь.
– Я, может быть, пойду домой? – обратился к Ивану Антон.
– Да.
Иван и Олеся прошли в чистую с хорошей мебелью комнату. Мальчик играл в другой. Иван сел в кресло. Олеся села в другое кресло напротив него.
– Странно, откуда в Москве известно о Романе? – задала логичный вопрос Олеся.
– Всё очень просто. Некий Роман Сорокин присылал рукописи романов в издательство и их сейчас хотят опубликовать. Только никто толком не знает, что это был за Роман Сорокин. Никаких данных о нём нет. Есть только версия, что он умер где-то с шестого по восьмой год примерно.
– Ромка был писателем?!
– Вы должны – это знать наверняка.
– Я не видела, чтобы он что-то писал.
– Он мог писать на работе во время ночного дежурства. У вас был компьютер?
– Нет.
– Значит, он носил рукописи кому-то перепечатывать, у кого была печатная машинка; если, разумеется, он был писателем. Вы наверно, кстати, будете претендовать на право получать деньги с продаж его книг, ведь у Романа не было детей, и нет родителей, если окажется, что это он. У Романа есть родные братья и сёстры?
– Нет.
– Вот.
– Он что-то писал, я помню. В общей тетради. Это могло касаться его работы – он же был оперативным сотрудником. Он это мне не показывал.
– Он был скрытным?
– Молчаливый, а скрытный? Не знаю.
– Сколько лет вы прожили в браке?
– Три.
– За это время очень было трудно скрыть писательскую деятельность. Как он проводил свободное время?
– Мы часто были вместе.
– Всё время он был на виду у вас. Вы, считаете его умным? Он много читал?
– Да, у него был хороший ум; но читал при мне он редко.
– Он как-то странно погиб.
– Он, возможно, был выпивши, когда возвращался от друга, вышел не на той остановке, шёл, шатался по обочине, неожиданно занесло его на дорогу, где его и подцепила какая-нибудь фура или грузовик. Такова основная версия гибели. Друг тогда подтвердил, что они пили, что он садился в автобус, когда уезжал от него. А там бог его знает, что было на самом деле.
– Я вас попрошу, если вы обнаружите хоть какие-нибудь факты того, что Роман что-то писал, обязательно позвоните мне. Я вам оставлю свой номер телефона. Это в ваших же интересах. Вы меня понимаете.
– Хорошо.
Серая дорога протянулась прямо через зелёное поле и уходила за горизонт. Иван ехал в Москву. Это, скорее всего не он. Как можно скрыть факт писательской деятельности от жены? Можно, конечно, если очень постараться. Но зачем? Двадцать шесть плотных романов – это серьёзно. Чтобы столько написать, нужно свободное время. Роман Сорокин – писатель, скорее всего, был холостым, а этот был женат.
Через два дня около здания МГУ Иван встретился с профессором Даниловым. Данилов был лингвистом, преподававшим в МГУ. Он был уже стар и одевался просто. В руке у него был коричневый портфель. Иван и Данилов сели на скамью.
– Профессор, у меня к вам вот какое дело, – начал Иван. – Есть тетрадь со стихами, написанная шестнадцатилетним юношей. – Иван показал голубую тетрадь. – Есть три романа написанных взрослым мужчиной. – Иван показал три папки с распечатанными на принтере романами Романа Сорокина. – Можно ли изучив эти стихи и эти рукописи установить, написаны ли они одним и тем же человеком?
- Первый день – последний день творенья (сборник) - Анатолий Приставкин - Русская современная проза
- Бутырка. Тюремная тетрадь - Ольга Романова - Русская современная проза
- Zевс - Игорь Савельев - Русская современная проза
- Мясо, прощай! роман дель арте - Борис Георгиев - Русская современная проза
- Подопытные кролики. Роман - Виталий Новиков - Русская современная проза
- Сломанная реальность. Путешествие Аннабель - Робин Мэднесс - Русская современная проза
- Прощай, моя совесть! Привет, моя месть! - Алексей Семенов - Русская современная проза
- Жизнь как бой - Иван Оруженосцев - Русская современная проза
- Танька, Танюшка, Татьяна - Татьяна Рапопорт - Русская современная проза
- Сборник кошмаров. Рассказы - Алексей Драндар - Русская современная проза