Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В доме воцарилась тишина. Ужасная, всепоглощающая тишина.
— Ты веришь ей, — наконец сказал Джон. — Веришь, что я ради того, чтобы иметь детей, мог совратить девочку, двоюродную сестру своей жены в собственном доме?
Она обернулась. Джон не смотрел на нее.
— Я всегда знала, что ты любил ее настолько, что готов был для нее на все.
— Спасибо за веру в мои душевные качества, — грустно проговорил Джон. — Ты даже не подозреваешь, как мне больно это слышать. Я понятия не имел, что ты спишь в моей кровати в ту ночь. Думал, что это Анна.
Палома очень хотела верить ему. Она сказала, глядя прямо в его глаза:
— Не лги мне, Джон. Я приму все, кроме лжи.
— И все-таки ты предпочитаешь верить Анне. Верить после того, как она предала тебя. Ну хорошо, тогда послушай, что случилось, когда ты уехала. Через пару лет я стал подозревать, что психика моей жены неадекватна. Она страстно хотела забеременеть, настолько, что в дни, когда могла зачать, думала только о занятиях любовью. Считала себя неполноценной женщиной из-за того, что не могла родить детей. Мне было довольно того, что у нас есть приемные дочери, но Анна мечтала родить сама. И буквально помешалась на этом.
Джон подошел к окну, за которым простирались его владения: темная громада холма, сад, зеленые лужайки, пастбища. В его голосе слышалась невысказанная боль.
— Неужели ты не замечаешь, что в этом письме — сплошной сумбур и нелепица? Ей так хотелось иметь собственных детей, что она любыми способами стремилась доказать себе, а оказывается, и тебе, свою причастность к рождению близнецов. Поэтому и написала, что все подстроила.
Конечно, эти соображения оправдывали Джона. Но некоторые факты в письме все еще заставляли Палому сомневаться.
— Но она действительно говорила со мной о женском цикле, я помню это, и разговор этот завела она сама. А после этого все можно было спланировать без труда. Ты уехал на три дня в Веллингтон, помнишь? Анна отправилась к Гарднерам, не сообщив об этом тебе. Это она уговорила меня спать в вашей кровати и даже предложила снотворное. Я приняла его и крепко заснула, поэтому не слышала, как ты пришел, как лег в кровать, но… — Она запнулась, краска залила ее лицо.
— Но что?
— Я узнала тебя почти сразу, — продолжала она, переведя дыхание. — Но мне показалось это продолжением сна.
Волнуясь, Джон заговорил:
— Тогда я поздно приехал домой, выпил на кухне стакан вина, пока читал газету, и затем отправился спать. — Он внимательно посмотрел на нее и, бессильно махнув рукой, продолжал: — Мне надо было остановиться, когда я понял, что это ты, но я не смог. Я поддался чарам твоей свежести и прелести. Но потом я долгие годы представлял себе, как ты, должно быть, страдаешь от одиночества и унижения. И не мог смириться с тем, что я сделал это сознательно. Но в то же время я был так поражен тем, что совершил, так зол на себя за то, что желал тебя, получил и тем предал Анну, что не мог справиться с собой. Потому и оскорбил тебя.
— Я думала, что ты разозлился потому, что я тебя соблазнила, — сказала Палома безжизненным голосом. Сказанные им грубые слова преследовали ее долгие годы и теперь ясно всплыли в памяти.
— И поэтому тоже. Я понял, что ты меня узнала, как и я не мог не узнать тебя.
— Она пишет здесь…
— Ты все еще не веришь мне?
Джон произнес это спокойно, но Палома заметила, как желваки заиграли на его скулах, а в глазах появился нетерпеливый огонек. И все же она твердо сказала:
— Я не могу не верить Анне… Как она узнала о моей беременности? Моя мать ей не говорила. О том, что мы провели с тобой ночь? Ты рассказывал ей?
Его рука смяла письмо, кожа вокруг губ побелела.
— Нет, — яростно сказал он. — Я не говорил!
— Что она теряла? Одну ночь с тобой в постели, а так как, по твоим словам, ее интересовала постель, только когда она могла забеременеть, то, наверное, это была небольшая утрата. — Палома хотела задеть, оскорбить его, заставить страдать.
Джон присвистнул.
— Нет, ты ошибаешься, для нее это была большая потеря. Ну, хорошо, пусть она все подстроила. Но то, что я имел к этому отношение, — ложь. Она не посвящала меня в свои планы, потому что знала, я запрещу ей делать что-либо подобное.
Палома тряхнула головой.
— Как я проверю это?
— Узнай меня получше, — сказал он обиженно. — По-моему, доводов, что письмо построено на лжи, достаточно.
— А ты веришь, что она все подстроила?
Джон колебался. Палома пыталась прочесть его мысли. Наконец он тихо сказал:
— Да, она могла это сделать.
— Теперь мне тоже так кажется.
— Ты веришь, что я непричастен к этому?
Палома не могла ответить. Ее желание верить в невиновность Джона побороло соображение, что он мог пойти на все ради Анны.
— Я не хочу давить на тебя, — продолжал Джон, — но ты не обратила внимания, что в начале письма она пишет: «мы подстроили все», а потом — «я сделала это, я сделала то», ни разу не упомянув обо мне.
Женщину поразил необычный тон его голоса, но лицо Джона все так же было скрыто под маской бесстрастности. Она понимала, почему он с таким жаром убеждает ее: от этого зависит вся их дальнейшая совместная жизнь. Ему будет гораздо проще, если она не поверит в то, что он сознательно совратил ее и затем предал. Так горестно размышляла Палома, все еще не решив, что ей думать о Джоне.
Палома могла бы перечитать письмо еще раз, но ей показалось, что, если она это сделает, их супружеской жизни придет конец.
Остался единственный вопрос: правда ли, что Джон переспал с молоденькой кузиной жены с одной лишь целью — забрать себе ее детей?
И ответ казался ей ясным: конечно нет. Палома знала, что Джон очень щепетилен в вопросах морали и не мог так поступить. Он не был снобом, у него никогда и мыслей не возникало о святости голубой крови, о том, что в «Голубином холме» должны жить только истинные члены его семьи. Палома убеждалась все больше и больше в том, что Анна солгала. Она тихо сказала:
— Нет, ты не мог этого сделать.
Еще тише Джон ответил:
— Ты представить себе не можешь, как мне дороги эти слова.
Палома рискнула взглянуть на него. Он остался все тем же мужчиной с выражением силы и власти во всем облике. Всегда одинаковым, за исключением постели, где был на редкость нежным и осторожным.
Теперь письмо Анны заставило их обоих вернуться к главному вопросу их жизни. Палома решила задать его:
— Джон, почему ты женился на мне?
— Потому что это был лучший выход из безвыходной ситуации.
— Ну, конечно. — Неудивительно. Паломе не одержать победы. Сомнения будут сопутствовать ей всю жизнь, угрожая причинить новую боль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Карим. Его сводное проклятие (СИ) - Маар Чарли - Короткие любовные романы
- Вернуть себе удачу - Диана Рейдо - Короткие любовные романы
- Ради карьеры - Тони Коллинз - Короткие любовные романы
- Забытая мелодия - Элен Алекс - Короткие любовные романы
- Беру тебя в мужья - Джоанна Рид - Короткие любовные романы
- Мужчина ее мечты - Керрелин Спаркс - Короткие любовные романы
- Познакомилась на свою голову... (СИ) - Серебрякова Екатерина - Короткие любовные романы
- Брачная ночь длиною в жизнь - Хелен Брукс - Короткие любовные романы
- От судьбы не уйдёшь (СИ) - Форс Элен - Короткие любовные романы
- Странное знакомство - Алисон Эшли - Короткие любовные романы