Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В быстро двигавшейся очереди разгоряченно перешептывались, спорили, метались между кассами, и Владимиру Прохоровичу казалось, что вокруг происходит непонятная для него возня людей, знающих какие-то секреты, играющих наверняка.
– Ты друг, на каких играешь? – спросил стоящий за ним незнакомый мужчина.
– На Голубку, – ответил Владимир Прохорович, обернувшись, и на него пахнуло винным перегаром.
– Сдурел, что ли? С полдороги сойдет… А вторая?
Сеньковский не понял. Оказывается нужно было ставить одновременно на двух. Растерянный, он вышел из очереди и снова уткнулся в программу. В следующем заезде бежало восемь лошадей. Из толпы до него доносились имена фаворитов. Но он так и не мог выбрать.
«На кого же ставить?» – проглядывая список, думал Сеньковский. Взгляд остановился на поэтическом, из сказки имени Краса ненаглядная.
– Краса ненаглядная! – прошептал он. Поставлю на Красу и Голубку.
Отойдя от кассы, столкнулся с подвипившим знакомцем. Небритый и небрежно одетый, видимо успевший не раз побывать в буфете, он узнал Сеньковского.
– На каких поставил? – Услышав, присвистнул, рассмеялся: – Ты что, в первый раз здесь?
Владимир Прохорович кивнул. Тогда неизвестный хлопнул его по плечу, потянул к себе и, дыша перегаром, шепнул:
– Держись за меня! Мои советы, твои гроши. Прибыль пополам, – и заверил: – Не пропадешь! Как звать-то?
– Владимир! – растерявшись от этого натиска, сказал Сеньковский.
– Володька, значит! А я Лешка. Давай на трибуну…
К половине круга Голубка шла пятой. На последнем повороте, выходя на прямую, она обошла сразу двух, шедших на корпус впереди, и когда до финиша оставалось метров пятьдесят, оставила позади себя еще одну. Достать идущую впереди она не могла, но здесь случилось неожиданное. Жокей фаворита, встревоженный появлением соперника, оглянулся, и в этот момент лошадь его споткнулась и, падая, придавила всадника. Удар колокола слился с ревом толпы. Голубка победила.
Разгоряченный Сеньковский, еще не веря в успех, растерянно взглянул в злое лицо своего соседа.
– Дуракам счастье! – буркнул тот, площадно выругался и, подозрительно скосив глаза, поинтересовался: – Ты, часом, не с конюшни? – И, почувствовав, что Сеньковский его не понял, пояснил: – Ну, не свой?
В следующем заезде бежала Краса. С ударом колокола она уверенно вырвалась вперед и до конца так и вела. Победа была легкой.
– Смотри, какая чепуховина! – подытожил примирившийся с неудачей Лешка, крутнул головой, сплюнул и дернул Сеньковского за рукав: – Получать бежим!
Подходя к кассам, вскользь уточнил:
– Пополам?
– Это как же? – возмутился Сеньковский. – Ты советовал, что ли? – на что Лешка неопределенно пожал плечами и, не сказав ни слова, нырнул в шумящую толпу. Знакомство распалось.
Счастье, казалось, само шло в руки, но осторожный Владимир Прохорович боялся испытывать судьбу. Неожиданно свалившийся выигрыш, и не малый, не вскружил голову, не жег рук. Придерживая карман, он сходил в буфет, плотно поел, выпил бутылку «Жигулевского» и, сытый и спокойный, вернулся на трибуну. Но больше не играл. Боялся. С этого дня начал в свободные дни (работал он через два дня на третий) бывать на ипподроме. Завел знакомых. Одни играли азартно, редко выигрывали, я в иные дни, проиграв, к концу «стреляли» на троллейбус. Были и такие, как он сам. Внимательные и осторожные, игравшие на верных фаворитов. Выдачи были маленькие, зато почти без риска. Как-то узнав, что он одинокий и у него отдельная квартирка, кто-то из новых знакомых посоветовал пустить жильца. Владимир Прохорович вначале наотрез отказался, но, услышав, что плата будет такая же, как его заработок, заколебался.
Нуждающимся в комнате оказался журналист, с трудной фамилией Майкл Бреккер, сорокопятилетний сухопарый мужчина, хорошо говоривший по-русски, не дурак выпить. Прописывать его не пришлось, так как, по его словам, прописан он в другом месте. Видимо, нуждался человек в месте, где мог бы встречаться с девочками да выпивать с друзьями. Сразу же заплатил за два месяца вперед, а спустя несколько дней, придя вечером и развалившись на кровати и в который раз критически оглядев комнату, сказал, что ее надо бы привести в порядок. Владимир Прохорович засуетился, бросился подметать пол.
– Не то, не то! – засмеялся Бреккер. – Вы не поняли – надо сюда кое-что купить. – Он обвел рукой. Но Сеньковский не собирался тратить полученные деньги. Когда вопрос касался его кармана, он был непримирим. Канадец это понял, вынул из кармана пачку денег, протянул Сеньковскому: Выбросьте эту кровать, она не годится даже для спанья. Купите хорошую тахту. Потом телевизор. Получше. – Он встал с кровати, подошел к окну, придирчиво осмотрел двор, точно собирался его обмеблировать, обернулся. – Портьеры обязательно, широкие и плотные. Это в первую очередь. Ну, и наконец, холодильник. Можно маленький, у вас их делают хорошо.
Боясь что-то пропустить, Владимир Прохорович все записал.
После первого же дежурства он потратил два дня своего отдыха на покупки. Все шло хорошо, но с холодильником оказалось трудно. Какой-то немолодой, но юркий человечек, крутившийся около магазина, узнав, что интересует покупателя, осмотрелся по сторонам и вполголоса предложил «Саратов».
– А сколько? – поинтересовался осторожный Сеньковский.
– Крыша – пятьдесят.
– А всего? – не отставал Владимир Прохорович.
– Двести, – еще не веря, что покупатель настоящий, ответил человечек. Это было дешевле, чем думал Владимир Прохорович, и сделка состоялась.
Так в два дня в комнате появились вещи, изменившие ее, сделавшие ее другой уютной. В маленьком, но вместительном «Саратове» не убывали бутылки с пестрыми наклейками и всевозможные аппетитные закуски «Неплохо живут журналисты!» – в начале с завистью подумал Владимир Прохорович, но потом привык и запросто пользовался всем. Квартирант даже поощрял это хозяйничанье. Любил выпить сам, и ему, видимо, нравилось, когда пили около него. И как-то очень просто, легко вошел в жизнь Сеньковского. Был канадец весел, прост, не считал денег. Владимир Прохорович сделал ему ключи от входных дверей, и Бреккер приходил и утром, и днем, и вечером, что-то писал, звонил по телефону, назначал кому-то свидания, а иногда, повесив трубку, говорил:
– Ты, Володя, пойди, погуляй, приходи не раньше такого-то часа.
И Сеньковский уходил в кино, в пивную или просто бродил по улицам. За короткое время купил себе недорогой чехословацкий костюм, часы «Победа», в обувном магазине на Колхозной присмотрел ботинки с узким носом.
Все складывалось как нельзя лучше. Частые приходы квартиранта не мешали, по первому слову он уходил из дому, гулял, по-иному рассматривал витрины магазинов – знал, что если очень захочется, сможет удовлетворить свое желание. Скажи ему кто-нибудь раньше, что комната окажется золотым кладом, – не поверил бы.
- Аббат - Вальтер Скотт - Исторические приключения
- Шерлок Холмс Мценского уезда - Станислав Сергеевич Сергеев - Исторические приключения / Попаданцы
- Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. - Теофил Лапинский - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- Тайное оружие Третьего рейха - Ганс-Ульрих Кранц - Исторические приключения
- Товар - Дмитрий Сергеевич Кобцев - Историческая проза / Исторические приключения / Русская классическая проза
- Распутин наш - Сергей Александрович Васильев - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Пять минут до полуночи - Александр Бергман - Исторические приключения / Триллер
- След на снегу - Сергей Наумов - Исторические приключения
- Роковой бриллиант дома Романовых - Джон Рэтклиф - Исторические приключения
- Распутин наш. 1917 - Сергей Александрович Васильев - Исторические приключения