Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тело было готово к транспортировке. Завтра его для вида отнесут в гробницу Эхнатона и все увидят, что фараон погребен именно там где было запланировано. А ночью тайно верные рабы перенесут его саркофаг в иное место, где он будет дожидаться отправки в Долину царей.
Тело же царицы Нефертити все еще вымачивалось в растворе. Начальник бальзамировщиков тогда обратился к Мерира:
— А когда же мы можем начать с телом царицы, господин?
— Немного позже. Я знаю, когда отдать вам тело Нефертити. Это красивейшая женщина Египта. Подобной нет более, если не считать её дочери Ахесенатон. И знаю, что ею владел только сын Солнца. Царица прекрасна и в своей смерти и многие найдутся среди твоих бальзамировщиков, что захотят овладеть ей. Ты то сам устоял бы от такого?
— Как можно, господин? — изумился бальзамировщик. — Я занимаюсь свои делом давно, и никто никогда не жаловался на мою работу.
— Вот и сейчас я удержу тебя от страшного святотатственного искушения. Тело к тебе доставят уже разложившимся, и никто из вас не рискнет совершить с ним непотребного действа.
— Но тогда я не могу гарантировать изготовление хорошей мумии, господин.
— Ничего. Станешь вымачивать тело в растворе 70 дней, как это делали ранее. Тебе заплатят за каждый день как было договорено.
— Как прикажешь, великий господин! — бальзамировщик покорно поклонился и ушел выполнять свои обязанности…
Нехези, как ему и было приказано, работал ночью. Всюду по периметру стояли люди и охраняли место работы от непрошенных гостей. Было выставлено три линии стражи, обмануть которую даже для вездесущих грабителей могил было делом невозможным.
Рядом с Нехези был молодой архитектор и скульптор Тутмос. Только он знал во всем Египте, где находиться гробница царицы-матери Ти.
— Вон та расселина в скале и есть вход в гробницу, — произнес Тутмос. — Начинайте разбирать вход.
Рабочие ближнего круга (их было всего 10 человек) быстро принялись за работу.
— Никогда бы не подумал, что здесь есть гробница, — произнес Нехези.
— Я лично руководил похоронами царицы по приказу фараона и главного архитектора Бека. Фараон страшно боялся, что тело любимой им матери будет осквернено и приказал все делать в тайне. О местоположении гробницы знаю только я. А вот теперь и ты, господин Нехези.
— Но есть еще и рабочие.
— Только 10 человек. Остальные что стоят на расстоянии ничего не узнают. А эти вскоре умрут.
— Умрут? — удивился Нехези. — Похоже, что ты знаешь больше чем я, почтенный Тутмос.
— Мерира сам не знает этого места и не хочет, чтобы кто-нибудь знал о нем. Он доверяет мне и тебе. Мы дали страшную клятву о молчании.
Нехези задумался. Вот здесь он сильно сомневался, насчет доверия Мерира к его особе. Ведь жрец знал о его связи с Мерани, а через неё с грабителями могил. В чем же причина, что послали именно его?
"Тут и думать нечего, Мерира хочет после окончания этого дела заставить меня навеки умокнуть".
— Ты не доверяешь, Мерира? — спросил Тутмос.
— С чего ты взял?
— Это видно по твоему лицу. Я, если честно, и сам ему не очень-то верю. Ему не нужны свидетели. И среди офицеров охраны наверняка есть его люди с особыми полномочиями. Когда мы все закончим, они нас убьют. Смотри, какая отличная схема. Охрана в три линии и все присматривают друг за другом. Утечка информации в этом случае исключена. Работы идут ночью и нас они не видят. Затем, когда мы все сделаем, нас прикончат и тела сбросят в Нил. И никто в целом мире не будет знать, где гробница царицы Ти, и где покоиться фараон Эхнатон!
— И ты готов умерить? — Нехези посмотрел на архитектора.
— Не хотел бы. Но что я могу? Мерира могущественный человек. И если все обстоит именно так, то думаю у нас нет шансов.
— А я не дам себе зарезать и скормить свое тело крокодилам. Ты совершенно прав насчет их задумок. Моего офицера охраны Пэнтоэра не взяли в эту экспедицию. В моих инструкциях есть несколько четких правил: до окончания работ ни с кем из внешней охраны не говорить, работы проводить только в ночное время, под утро от гробницы уходить подалее в специально разбитый для нас лагерь. Значит, убивать они станут сразу же как только мы закончим работы. Чтобы никто из нас и словом не успел перекинуться ни с кем из тех, кто не посвящен в тайну. Хитрец, Мерира. Но я еще хитрее.
В этот момент им доложили что путь в гробницу расчищен. Рабочие обнажили грубо вытесанные в скальном грунте ступени, что вели вниз.
Тутмос взял факел и первым пошел вниз. За ним последовал Нехези. А следом пошли рабочие. Ступени привели их большому лабиринту подземных ходов, которые также были завалены камнями и землей.
— Да здесь целые галереи! — удивился Нехези. — Кто построил подобное? Неужели ты?
— Нет. Это ходы что существуют здесь больше трех тысяч лет как минимум. Я только узнал об этом месте от одного человека.
— Он уже конечно мертв? — поинтересовался Нехези.
— Конечно, — ответил Тутмос. Он повернулся к рабочим и приказал, — Разбирайте вот этот завал!
Те сразу же приступили к работе.
— Сейчас они разберут для нас вход в галерею, и мы углубимся в настоящий лабиринт, где легко можно заплутать, — сообщил Тутмос. — Скажи, а у тебя хорошая память, Нехези?
— Очень хорошая. Я отлично запомню, как и куда нужно идти, если тебя интересует это, Тутмос.
— Тогда ты действительно опасен, Нехези.
— Я могу дать клятву и никогда её не нарушу. Если Мерира этого мало, то мне его жаль.
— А вот здесь ты не прав, Нехези. Человек существо слабое. Сам-то он может и не нарушит клятву, но признание у него можно вырвать под пытками. Можно выведать правду и во время болезни, когда человек не контролирует того, что говорит. Разве я не прав?
— В определенной степени да. Но умирать из-за этого я все равно не собираюсь.
— Если честно, то и я еще хотел бы пожить. Даже если моему искусству придет конец.
— Что значит придет конец? Если ты будешь жить, то и спрос на твои работы будет. Кому как не архитектору и скульптору всегда хватает работы? Храмы и гробницы всегда строили, строят и будут строить.
— Но я скульптор особенный. Только при Эхнатоне я мог раскрыться и создать то, что хотел. Боюсь, его приемники вернуться к старой традиции в искусстве.
— А ты сделал тот бюст, что так хотел сделать?
— Царицы Нефертити? Практически закончил, но мне приказали прервать работы над ним и ехать с тобой сюда. Боюсь, он так и останется незаконченным*.
*В этом Тутмос был прав. Только много тысяч лет спустя его работу обнаружат археологи, что станут раскапывать Ахетатон. Это небольшая головка царицы Нефертити, изготовленная им из песчаника. Она будет извлечена из развалин мастерской и помещена для всеобщего обозрения в Каирский музей, где её можно видеть и в наше время.
Когда рабочие расчистили завал пред Тутмосом и Нехези открылся новый ход, и они углубились в него. Они прошли вперед и уперлись в новую стену.
— Снова стена? — спросил Нехези.
— На этот раз свежая. Её сложили по моему приказу, когда хоронили царицу Ти. Разбирайте!
Рабочие снова принялись за дело.
— К утру они не справятся и придется продолжить завтра ночью.
— Нам некуда торопиться, Тутмос. Пока мы работаем — мы живы. А еще нужно придумать, как избегнуть смерти…
Днем Нехези спал в своем шатре и никого не желал видеть. Пока он считался официальным главой экспедиции и к нему приходили за приказами офицеры охраны, но он предложил все на плечи Таира, посланного от Мерира ему в военные помощники.
Затем он удалил из шатра рабыню сирийку по имени Небти, сославшись на то, что он желает спать и страшно устал за ночь.
Она пробовала возражать:
— Я могу разогнать твою усталость, мой господин! Уставший мужчина может отдохнуть по настоящему только в объятиях пылкой женщины. Если, конечно, этот мужчина молодой. А ты так молод, мой господин.
— Но сейчас я бы хотел побыть в своем шатре один, Небти.
— Ты отказываешься от награды, мой господин, — прошептала она, приблизившись к нему.
— От награды? О чем это ты?
— Я твоя награда. Я обещаю дарить тебя такие часы после, которых будет не жаль и умереть. Зачем тебе тратить время на сон? Выспаться мы все успеем и после смерти. Там нас ждет покой, а здесь нас ждут удовольствия.
— Это может и так, но никто не знает когда прервутся его земные дни, Небти. А сейчас покинь меня. Я желаю сегодня остаться один! Это понятно?
— Понятно мой, господин. Не стоит так кричать. Я покидаю тебя, но если передумаешь, то только позови.
— Обязательно.
Нехези упал на свой топчан и сразу же уснул. Но поспать долго ему не дали. Вскоре он услышал тихий голос:
— Проснись, Нехези.
- Фараон Эхнатон - Георгий Дмитриевич Гулиа - Историческая проза / Советская классическая проза
- Проклятая корона. Венец Хеопса - Владимир Александрович Андриенко - Историческая проза / История / Фэнтези
- Престол и монастырь - Петр Полежаев - Историческая проза
- Служанка фараонов - Элизабет Херинг - Историческая проза
- Петр II - А. Сахаров (редактор) - Историческая проза
- Караван идет в Пальмиру - Клара Моисеева - Историческая проза
- Северный пламень - Михаил Голденков - Историческая проза
- Сын света - Кристиан Жак - Историческая проза
- Заговор против террора - Алекс Маркман - Историческая проза
- Рафаэль и его соседки - Ахим фон Арним - Историческая проза / Классическая проза