Форма входа
Читем онлайн Дорогами войны - дорогами побед - Б Галанов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
- Выпрямься! - хотелось закричать ему. - Эй, разверни плечи, товарищ! Ты среди своих".
В "Непокоренных" Горбатов снова возвращается к потрясшему его однажды наблюдению, описывая Антонину, невестку Тараса. Живет Антонина при немцах в вечном страхе, ожидая удара. "Спина была сейчас самой чуткой частью ее тела. Все притупилось и одеревенело в ней. Только спина жила".
Удивительно емкий и выразительный образ нашел Борис Горбатов: вздрагивающая, перебитая спина - символ рабского страха, унижения, несвободы. Нелегко будет робким людям, таким, как Антонина, выпрямиться, разогнуть спину... Но о повести "Непокоренные" речь еще впереди.
Одновременно с первыми "Письмами товарищу" появлялись "Рассказы о солдатской душе" (1941 - 1943), печаталась повесть "Алексей Куликов, боец..." (1942). Солдатские рассказы, иногда совсем маленькие, как говорится, "короче воробьиного носа", к тому же сочинявшиеся оперативно, прямо в очередной номер газеты, словно заранее были рассчитаны на тесные газетные колонки, когда учитывается буквально каждая строка, каждый абзац измеряется строкомером. Но, разумеется, не только ограниченным объемом газетной полосы объяснялся лаконизм горбатовских рассказов. Писатель словно бы видел перед собой читателя-бойца, того, у которого в недолгие минуты затишья и перекура выберется время и желание пробежать короткую солдатскую байку. А в ней он прочитает - и как же такое его не захватит, - если не про себя самого, то про своего фронтового друга, найдет отражение собственных мыслей и чувств, примеры боевой взаимовыручки, смелости, воинской чести, воинской славы и доблести. И все эти маленькие истории, стоящие дороже иного размашистого очерка или пространной статьи, представляют собой не пеструю россыпь фактов и наблюдений. Каждая имеет свой четко организованный сюжет, свою тему, и все они внутренне связаны, подчинены единому авторскому замыслу.
Читая открывающую цикл рассказов о солдатской душе маленькую зарисовку "Власть", ощущаешь напряжение боя, жаркое дыхание тех далеких дней. Герой рассказа - комсомольский, а потом партийный вожак Алексей. У Алексея горячее сердце, он умеет воодушевлять, поднимать, вести за собой. Кто-то из друзей Алексея в шутку даже назвал его "профессиональным революционером". Война превратила его в комиссара батальона. И теперь ему предстояло поднимать людей в атаку. А это совсем не то, что повести людей на лыжную вылазку, на демонстрацию или на уборку урожая. Их надо было вести за собой на укрепленный немцами курган, который весь, казалось, сложен из свинца, и весь этот свинец только и ждал момента, чтобы обрушиться на головы атакующих.
Но такова уж сила власти комиссара над солдатскими душами. Пусть в этот момент его власть измеряется десятью минутами и тридцатью метрами целины. Но сколько же потребовалось мужества, чтобы преодолеть и то и другое. А это, наверное, и есть самое главное, что хотелось передать писателю, - так реализовалось его умение обобщать и анализировать поведение людей и события войны. Горбатов раскрывает великое горение и великий восторг комиссара, ощущение своего слияния с солдатской массой, которое в конечном счете и приносит желанный успех. Ведь крикни Алексей поднявшимся за ним на смерть людям не "Вперед!", "В штыки!", а "Назад!", "Бросай оружие!" - растоптали бы его, прикололи. "Ей-богу, прикололи бы", - обрадованно думал Алексей. "И от этой мысли ему вдруг стало хорошо и весело, словно он видел и высоту своей власти, и ее пределы..."
В нашей литературе о войне много прекрасных страниц посвящено комиссарам, подвигу коммунистов, силою большевистской убежденности поднимающих людей на самые опасные дела. И яркий, живой портрет комиссара батальона Алексея, нарисованный Горбатовым жарким летом 1941 года, едва ли не один из самых первых в этом ряду.
Я думаю, что повесть "Алексей Куликов, боец..." в какой-то степени вобрала в себя и маленькие рассказы Горбатова о солдатской душе. Без них, быть может, не появился бы "Алексей Куликов". Они предварили, подготовили повесть. Ведь и она тоже рассказ о солдатской душе, история ее формирования, становления, но только рассмотренная подробнее, внимательней, "крупным планом". Вот пошел на фронт пензенский колхозник Куликов, мирный, тихий человек, приверженный земле, знающий ее законы и ничего еще не ведающий о солдатской науке. Не умел он обращаться с оружием и не то чтобы струсил, а просто потерялся в первом бою. Долго не мог привыкнуть к тому, что огород не огород вовсе, а "командный пункт", и командиру докладывал совсем не по уставу, что "пушка из пшаницы переехала в гречку". Но пройдя крестным путем войны многие километры, Куликов понял, что воевать надо умеючи и до тех пор, пока не уничтожишь врага. Теперь он хорошо знает цену каждому умелому бойцу. На войне, где люди воюют массами, как много может значить один человек.
В своей повести Горбатов свел Алексея Куликова с знаменитым снайпером Брыксиным, не случайно, наверное, взяв имя реального человека. Слава Максима Брыксина, без промаха бьющего из своей винтовки, гремела на Южном фронте, и фронтовая газета печатала на своих страницах его снайперский счет. В повести встреча с Брыксиным занимает немного места, но она важна: у Брыксина учился Куликов. Брыксин помог Алексею понять возможности каждого, свои собственные возможности, сделать еще один шаг вперед. О ступенях роста своего героя писатель сообщает уже в названиях главок, которые как бы отмечают страницы его биографии, вехи фронтовой жизни: "Алексей Куликов побеждает смерть в своей душе", "Алексей Куликов приходит в ярость", "Алексей Куликов становится воином", "Алексей Куликов вступает в партию"...
Одна из самых известных книг Бориса Горбатова, повесть "Непокоренные", была издана в 1943 году под непосредственным впечатлением поездки в Донбасс. Вслед за наступающей Советской Армией он приезжал в те места, где прошли годы его молодости, где у него было много знакомых и друзей.
Горбатов рассказывал потом, что на время поездки забыл, что он журналист, и не строил никаких творческих планов. У него был не профессиональный интерес журналиста, который настойчиво ищет и подбирает факты для будущей статьи, очерка, книги, а личный, кровный интерес человека здешнего: расспросить, узнать, как жили люди под властью немцев. Факты, волнующие факты сами просились в книгу. Их приводили в простых, доверительных беседах люди, которых давно знал Горбатов. В одной семье, например, писатель услышал историю Антонины. В другой - Андрея и Лукерьи Павловны. Причем имя Лукерьи Павловны даже сохранено в повести. Степан Яценко тоже лицо невымышленное. Это Степан Стеценко, сразу после оккупации назначенный секретарем Ворошиловградского горкома партии, человек, который только что вышел из подполья и который так же, как и комиссар батальона Алексей из рассказа "Власть", обладал удивительной властью над душами людей. В эти тяжкие годы люди верили Степану, выполняли его секретные поручения, давали приют подпольщикам. Пожалуй, и не перечислишь всех услышанных от людей, записанных, запомнившихся фактов, но особенно поражает история еврейской девочки из сундука - шестилетней малышки, которую люди скрывали от немцев, тайно переносили из дома в дом, перепрятывали из сундука в сундук. "У меня в руках, - говорил писатель, - оказался огромный человеческий материал, страшный в своей обыденности". И его нельзя было откладывать на будущие времена. Гражданский, писательский долг обязывал немедленно дать ему выход. Впоследствии с присущей ему в делах литературы требовательностью Горбатов сетовал, что написанная в чрезвычайно сжатые сроки повесть несла на себе печать торопливости, что многое он мог бы сказать полнее, глубже. "Но, - добавлял Горбатов, - я считаю, что во время войны важнее всего слово, сказанное вовремя". "Непокоренные", так же как и "Письма товарищу", всколыхнули миллионы людей в тылу и на фронте. "Правда" печатала повесть Горбатова на своих страницах из номера в номер, рядом с оперативными корреспонденциями с фронтов Отечественной войны. Это было сказанное вовремя слово.
Гордостью за советских людей - непокоренных - окрашена буквально каждая строчка повести, одновременно лирической и остропублицистической. Писатель хотел самому повествованию придать возвышенный, поэтический настрой. Так подсказывала ему тема. Композитор Дм.Кабалевский, автор оперы "Семья Тараса", считал повесть Горбатова музыкально построенной. И у нее действительно есть свой единый, непрерывный музыкальный ритм. Вспомним хотя бы постоянные повторы, подхваты ударной фразы в конце одной главы и в начале следующей. "Такой прием, - писал Кабалевский, - "отталкивания" от предыдущего построения (или, можно сказать, наоборот, - развития предыдущего построения) в музыке встречается бесконечно часто"*. И так же как в музыке, в повести он приобретает особую эмоциональную силу воздействия.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дорогами войны - дорогами побед - Б Галанов бесплатно.
Похожие на Дорогами войны - дорогами побед - Б Галанов книги
- Остров Сахалин - Антон Чехов - Публицистика
- Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта - Владимир Корнилов - Публицистика
- Всемирный следопыт, 1929 № 12 - Д. Мак-Муллен - Публицистика
- Южная Корея изнутри. Как на самом деле живут в стране k-pop и дорам? - Ирина Мун - Публицистика / Путешествия и география
- Из книги «Смак корней, или В поисках утраченной правды» - Борис Евсеев - Публицистика
- Как пережить экономический кризис. Уроки Великой депрессии. - Анатолий Уткин - Публицистика
- Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке - Анатолий Манаков - Публицистика
- Между прошлым и будущим в сумерках свободы. Пестрые заметки. из блокнота журналиста - Юрий Коваль - Публицистика
- Весь этот пиар. Сборник актуальных статей 2003-2013 - Игорь Даченков - Публицистика
- Лик войны - Илья Эренбург - Публицистика