Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такова была моя первая встреча со старичком. Он держал в тайне все, что касалось его самого. Он заявил, что пока не желает называть своего имени, и, после того как я ответил на кое-какие его вопросы, расстался со мной в вестибюле ресторана Блавитского. Я заметил, что, расплачиваясь за завтрак, он вытащил целую горсть золотых монет. Мне показалось странным, что он так настойчиво требует, чтобы его наследник был физически здоров.
Мы договорились, что я в тот же день подам в местную страховую компанию заявление с просьбой застраховать мою жизнь на очень крупную сумму. Врачи этой компании мучили меня целую неделю и подвергли всестороннему медицинскому обследованию. Однако и это не удовлетворило старика, и он потребовал, чтобы меня осмотрел еще знаменитый доктор Хендерсон. Только в пятницу перед Троицей старик наконец принял решение. Он пришел ко мне довольно поздно вечером было около девяти часов и оторвал меня от зубрежки химических формул. Я готовился к экзамену. Он стоял в передней под тусклой газовой лампой, бросавшей на его лицо причудливые тени. Мне показалось, что он еще больше сгорбился и щеки его впали.
От волнения у него дрожал голос. — Я удовлетворен, мистер Иден, начал он, вполне, вполне удовлетворен. В нынешний знаменательный вечер вы должны пообедать со мной и отпраздновать вашу удачу. Приступ кашля прервал его. Недолго придется вам дожидаться наследства, проговорил он, вытирая губы платком и сжав мою руку своей длинной, худой рукой. Вам, безусловно, не очень долго придется дожидаться.
Мы вышли на улицу и окликнули кеб. Я живо помню этот вечер: кеб, кативший быстро, ровно, контраст газовых ламп и электрического освещения, толпы на улицах, ресторан на Риджент-стрит, в который мы вошли, и роскошный обед. Сначала меня смущали взгляды, которые безукоризненно одетый официант бросал на мой простой костюм, затем я не знал, что делать с косточками маслин, но когда шампанское согрело кровь, я почувствовал себя непринужденно. Вначале старик говорил о себе. Еще в кебе он назвал себя. Это был Эгберт Элвешем, знаменитый философ, имя которого было мне известно еще на школьной скамье. Мне казалось невероятным, что человек, ум которого волновал меня, когда я был еще школьником, этот великий мыслитель вдруг оказался знакомым дряхлым старичком. Вероятно, всякий молодой человек, внезапно очутившись в обществе знаменитости, чувствует некоторое разочарование.
Теперь старик говорил о будущем, которое откроется передо мной, когда порвутся слабые нити, связывающие его с жизнью, говорил о своих домах, денежных вкладах, авторских гонорарах. Я и не предполагал, что философы могут быть так богаты. А он не без зависти смотрел, как я ем и пью.
— Сколько в вас жизненной силы! сказал он и добавил со вздохом (мне показалось, что это был вздох облегчения): Теперь недолго ждать!
— Да, ответил я, чувствуя, что голова у меня кружится от шампанского, может быть, у меня есть будущее, и благодаря вам ему можно позавидовать. Я буду теперь иметь честь носить ваше имя, зато у вас есть прошлое, которое стоит моего будущего!
Он покачал головой и улыбнулся, приняв мое лестное восхищение как бы с некоторой грустью.
— Будущее! повторил он. А променяли бы вы его на мое прошлое? К нам подошел официант с ликерами. — Пожалуй, вы охотно примете мое имя, мое положение, продолжал старик, но согласились ли бы вы добровольно взять на себя мои годы?
— Вместе с вашими достоинствами, любезно ответил я. Он опять улыбнулся. — Кюммель, две порции, сказал мистер Элвешем официанту и занялся бумажным пакетиком, который достал из кармана.
— Это время дня, произнес старик, этот послеобеденный час час, когда можно развлекаться пустяками. Вот маленький образчик моей мудрости. Это нигде не опубликовано.
Дрожащими желтыми пальцами он развернул пакетик: в нем был порошок розоватого цвета.
— Вот… сказал старик. Впрочем, сами догадайтесь, что это такое. Насыпьте порошку в рюмку, и кюммель превратится для вас в райский напиток.
Его глаза ловили мой взгляд, в их выражении было что-то загадочное.
Меня неприятно поразило, что этот великий ученый может заниматься приправами к напиткам, но я сделал вид, что очень заинтересован этой его слабостью, я был достаточно пьян, чтобы подличать.
Мистер Элвешем всыпал половину порошка в свою рюмку, а половину в мою. Затем вдруг поднялся и с подчеркнутым достоинством протянул мне руку. Я тоже протянул руку, и мы чокнулись.
— За скорое получение наследства, сказал старик, поднося рюмку к губам.
— Нет, нет, поспешно ответил я, только не за это. Он остановился с рюмкой у рта и пристально заглянул мне в глаза. — За долгую жизнь, сказал я.
Он помедлил. — За долгую жизнь! с внезапным взрывом смеха отозвался он, и, глядя друг на друга, мы выпили ликер.
Пока я пил старик продолжал смотреть мне прямо в глаза, а я испытывал какое-то удивительно странное чувство. С первого же глотка в голове началась страшная путаница. Мне казалось, что я физически ощущаю, как что-то шевелится у меня в черепе, а уши наполнились невообразимым гулом. Я не чувствовал вкуса ликера, не замечал, как его ароматная сладость скользила мне в горло. Я видел только напряженный, жгучий взгляд серых глаз, устремленных на меня. Мне казалось, что страшное головокружение и грохот в ушах продолжались бесконечно долго. Где-то в глубине сознания мелькали и тотчас исчезали какие-то неясные воспоминания о полузабытых событиях.
Наконец старик прервал молчание. С внезапным вздохом облегчения он поставил рюмку на стол.
— Ну как? спросил он.
— Чудесно, ответил я, хотя и не почувствовал вкуса ликера. Голова у меня кружилась. Я сел. В мыслях был хаос. Потом сознание прояснилось, но я видел все каким-то искаженным, точно в вогнутом зеркале. Манеры моего компаньона изменились, они стали нервными и торопливыми. Он вытащил часы и с гримасой взглянул на них.
— Семь минут двенадцатого! воскликнул он. А сегодня я должен… одиннадцать двадцать пять… на вокзале Ватерлоо… Мне нужно идти.
Мистер Элвешем уплатил по счету и стал с трудом надевать пальто. На помощь нам пришли официанты. Еще минута, и он сидел в кебе, а я прощался с ним, все еще испытывая нелепое чувство: все вокруг стало маленьким и четким, точно я… как бы это объяснить? точно я смотрел через перевернутый бинокль.
Мистер Элвешем приложил руку ко лбу. — Этот напиток… сказал он, Не надо было его вам давать! Завтра у вас голова будет раскалываться. Подождите, вот! Он дал мне плоский конвертик, в каких обычно выдают порошки в аптеках. Перед сном примите этот порошок. Тот, первый, был наркотик. Только запомните: примите его перед самым сном. Он проясняет голову. Вот и все. Дайте еще раз вашу руку, наследник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт - Научная Фантастика
- Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт - Научная Фантастика
- «Война миров» и другие романы - Герберт Уэллс - Боевая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Человек, который мог творить чудеса - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Толпа - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Статьи - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Правда о Пайкрафте - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Лесной клад - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Король по праву - Герберт Уэллс - Научная Фантастика