Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот именно! — Она закурила «голуазину». — Только в третье посещение я смогла отвлечься от мощного эмоционального воздействия кубинской экспозиции. Я словно перенеслась в иной мир и с трудом могла сосредоточиться на цели своего посещения. Но в третий раз мощный импульс эмоционального воздействия пропал. Я смогла спокойно, без всякого волнения, там все осмотреть… Мне кажется…
— Что?
— Твои подозрения относительно кубинцев вполне оправданы.
— И чем же они там занимаются?
— Не знаю.
— Но чем-то занимаются?
— Безусловно! — Она затянулась сигаретой. — Не могу точно объяснить, почему я так чувствую, но ощущение у меня создалось твердое. И то как себя ведут охранники, и то, как они шныряют глазами туда-сюда, да и в самом их облике есть что-то… Во всем!. — она неопределенно взмахнула руками. — Вся атмосфера, вся аура этого здания… Кажется, что там то ли двойной пол, то ли двойные стены, то ли двойной потолок. Ой, что-то я раскудахталась…
— Нет-нет. Я понимаю, о чем ты…
— Но реально я там ничего такого не увидела. Ты понимаешь? — Она покачала головой. — И честно сказать, ничего не нашла. Ох, Ивен, я так беспокоюсь о твоей девочке. Бедняжка! Не хотела бы я потеряться в этом павильоне! Я чувствую, я ощущаю: что-то там не так. Жуткое место!
Я отвернулся и подошел к окну. Оно выходило в переулочек. Я уставился в глухую стену дома напротив. В последнее время, подумал я, что-то я очень часто упираюсь в глухие стены. Будь проклята королевская канадская конная полиция! Будь проклята канадская иммиграционная служба. А уж как будь проклята бессмертная душа Ежи Пжижешевского, я и передать не могу! Минна черт знает где, и мне по-хорошему надо бы ее искать, а вместо этого я торчу у Арлетты и смотрю, как мир весело катится ко всем чертям. Да и ко всему прочему жарко стало в этой квартирке, чертовски жарко. Если бы я хотел сидеть и бездельничать, мог бы преспокойно жариться в своей манхеттенской квартире.
— Ты виделся с Эмилем, Ивен?
— Да.
— И как, программу мероприятий выработали?
Я вкратце посвятил ее в план засады. Она слушала меня, с замиранием сердца ловя каждое слово, а мне было на все наплевать, потому что ее сердце принадлежало будущей спецоперации, а мое нет. Когда я умолк, в комнате повисла тишина. Теперь Арлетта отвернулась и стала смотреть в окно, а я подошел к кровати и растянулся на тигровой шкуре. Арлетта подошла и прилегла рядом. Но я ее не поцеловал.
— Бедненький Ивен!
— Именно там Минна и пропала — тут сомнений никаких. В чертовом павильоне, прославляющем кубинскую революцию.
— Ненаглядный мой!
— И вовсе она не потерялась и не заблудилась. Ее похитили. Вот только интересно…
— Что?
Я привстал на локте.
— Ну, ладно, допустим, им просто нравится похищать людей. Допустим. И выставочный павильон для этого идеальное место. Там всегда полно народу. Они могут выбрать из бесконечного потока посетителей тех, кто вроде бы пришел один, без сопровождающих, и кого, вероятно, никто не хватится. Но…
— Что?
— Но зачем им это нужно? Черт… — Я спрыгнул с тигровой шкуры на пол. — Вот если бы мы вдвоем туда пошли… Нет, это исключено.
— А зачем нам туда вдвоем?
— Один бы встал у входа, другой — у выхода. Один бы считал, сколько человек входит в кубинский павильон, а другой — сколько выходит. Если входит больше, чем выходит, то…
— Теперь понятно!
— Но это очень рискованно. Чтобы прийти к какому-то определенному выводу, нам придется провести возле павильона несколько часов. Даже отвлекаясь от того, что я в розыске, вряд ли можно проторчать несколько часов на одном месте и не привлечь к себе внимание охраны.
— Трудно, — согласилась она.
— Два человека могут долго простоять на одном месте, не вызывая никаких подозрений, только если это их стояние чем-то оправдано. Ну например, они могут продавать мороженое с лотка. Или сувениры. Но наверняка выдача лицензий на торговлю в разнос строго контролируется администрацией выставки. К тому же у мороженщика всегда полно работы, чтобы еще и следить за числом входящих и выходящих. Что же нам делать…
— Придумала!
— Что?
— Братишки!
— Жан и Жак? — ухмыльнулся я. — Почему-то я от твоей идеи не в восторге. Они наверняка захотят ввязаться в рукопашную и взять павильон штурмом. Вполне возможно, им это удастся, но я не думаю, что…
— Не эти, другие. Сет и Рэндольф.
— Что— то я их не припомню.
— А ты с ними не встречался. Они не из нашего движения. Они американцы, как и ты. И…
— Не стоит впутывать в это дело американцев, Арлетта!
— Но они совсем не такие! Они... как это вы говорите… закусили...
— Как?
— Пардон! Закосили от армии.
— А, так они призывники-уклонисты?
— Ну да! — Ее мордашка приняла мечтательное выражение. — Они такие романтики! Такие молодые и оба ужасно милые!
— Я так понимаю, Арлетта, ты с ними достаточно близко знакома, а?
— Ну да! — ответила юная революционерка и невольно покосилась на кровать под тигровой шкурой.
— Сразу с обоими?
— Они же мои друзья. Настоящие друзья!
— Жанна д'Арк!
— О, но ведь люблю-то я только тебя, Ивен! — Она схватила меня за руку. — Я им позвоню. Они не подведут, я точно знаю. Они могут часами стоять на одном месте, и никто в их сторону даже не посмотрит. Они даже лучше мороженщиков!
— Это почему?
— Скоро увидишь.
Она позвонила куда-то и попросила братишек немедленно приехать и захватить с собой плакаты. Я не понял, о чем идет речь. Они появились и впрямь очень скоро — и я все сразу понял
У Сета, того, что чуть повыше, были задумчивые глаза и кустистая рыжая борода. У Рэндольфа патлы свисали до плеч, а под носом топорщились длинные усы. Оба пришли с плакатами-"сэндвичами", прикрывавшими им грудь и спину. Плакат Рэндольфа вопрошал: ЛИНДОН ДЖОНСОН, ОТВЕЧАЙ: СКОЛЬКО ДЕТОК ТЫ СОЖРАЛ? Плакат Сета гласил: ДЯДЯ СЭМ, ЯПОНА МАМА, ВЕРНИ РЕБЯТ ИЗ ОКОПОВ ВЬЕТНАМА.
— Теперь твоя задумка понятна, — похвалил я Арлетту. — Совсем не бросается в глаза. На них точно никто внимания не обратит.
Глава девятая
Около девяти вечера Сет и Рэндольф опять появились в квартире Арлетты, на этот раз уже без плакатов-"сэндвичей". Они принесли бутерброды с копченым мясом на всех и здоровенную бутылку эльзасского вина. Между укусами и глотками мы вели беседу, и к моменту, когда не осталось ни бутербродов, ни вина, я выслушал их подробный отчет.
Кубинцы-таки занимались похищением людей!
Братишки, правда, не смогли объяснить — а я так и не сумел догадаться, — зачем они это делают, но факт оставался фактом: более чем за четыре часа восемь человек из числа вошедших в павильон Кубы оттуда не вышли. Оба уклониста запаслись калькуляторами, и подсчет начали вести одновременно, так что в своих конечных выводах они были уверены на сто процентов. Они понятия не имели, естественно, кто такие были эти пропавшие посетители, какого пола, возраста или национальной принадлежности. Но одно было точно известно: в павильон Кубы вошло на восемь человек больше, чем из него вышло. Как раз это мне и нужно было выяснить. Значит, пропажа Минны не была случайностью. Кубинцы похищали людей!
И, как можно предположить, прятали их где-то внутри своего павильона.
— Вы славно поработали, — похвалил я обоих братишек. — Я вам очень благодарен.
— Всегда пожалста, — ответил Сет.
— Мы туда и так все время ходим, — сообщил Рэндольф. — С этими плакатами. Там можно стоять хоть до посинения — никто даже не подойдет и не взглянет. Никто даже башку не повернет прочесть, что там у нас написано. Даже обидно. Торчим там как бутафория. Как гипсовые скульптуры в парке.
— И никто с вами не вступает в дискуссии?
— Ну иногда кто-нибудь шепнет: «Так держать, малыш!» или что-то в таком духе. А иногда к нам выходят чмыри в галстуках и просят отойти подальше от их павильона, чтобы не мешать посетителям. Наверное, им просто не хочется напрягать отношения с Вашингтоном. Зато у павильона Кубы никаких проблем не возникает. У кубинцев же со Штатами никаких отношений нет.
— И они в общем согласны с нашей позицией по вьетнамской войне, — добавил Сет.
Я предположил, что братишки, наверное, подвергаются нападкам со стороны американских туристов, но они дружно развеяли мои опасения.
— Кое-кто с нами согласен, хотя вслух обычно такие вещи не говорят. Наверное, процентам восьмидесяти вообще все по барабану. Кондиционер жужжит, телик работает — а больше им ни до чего нет дела.
— Апатичное большинство, — разъяснил Рэндольф.
— Ну да, — подтвердил Сет. — А вот тем, кто готов нас на кол посадить, им приходится попридержать язык. Догадываешься, почему? Потому что они ведь думают, что мы канадцы, а если они покатят на нас бочку, то может разразиться международный скандал, и на следующей ежегодной конференции «Ротари-клуба» их могут вышибить за поведение, несовместимое с членством в клубе. А некоторые, из так называемых истинных патриотов, те совсем шизеют, когда нас видят. Ты бы поглядел на них — это просто умора! Подходят с явным намерением то ли базар затеять, то ли бенц учинить, а сами все разглядывают наши лица, пытаются угадать, канадцы мы или американцы, и вообще кто мы такие. Больше всего их бесят мои волосы и Рэндина борода.
- Крадущийся кот - Дуглас Нельсон - Иронический детектив
- Бросок в Европу - Лоуренс Блок - Иронический детектив
- Герой по вызову - Лоуренс Блок - Иронический детектив
- Не первый раз замужем - Ирина Хрусталева - Иронический детектив
- Тень жены Гамлета - Инна Метельская-Шереметьева - Иронический детектив
- Бутик ежовых рукавиц - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Бычки в томате - Иоанна Хмелевская - Иронический детектив
- Человек-невидимка в стразах - Дарья Донцова - Иронический детектив
- К черту моральные принципы - Алина Лис - Иронический детектив
- Цацки из склепа - Наталья Николаевна Александрова - Иронический детектив