Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Странная эта ваша любовь, — сказал он недоверчиво, — я предпочел бы ненависть. Я постараюсь быть так же откровенен, как вы, — продолжал он ледяным голосом, — Все, что вы сказали, сущая правда; да, я люблю Ассунту, и так как знаю, что она никогда не полюбит меня, то предпочитаю покинуть эти леса навсегда, чем страдать здесь от безнадежной любви, которая мне дороже самой жизни!
— Да, но я-то вас люблю! — воскликнула она с такой душевной мукой, — что станется, со мной, если вы покинете меня? Пока вы жили здесь, я все еще имела надежду вернуть вас, вернуть вашу любовь…
— Вы ошибались, Леона! — сухо перебил он ее, — я не люблю вас больше, и, быть может, мне следовало бы даже ненавидеть вас. В сердце моем нет места для двух чувств — и между нами давно все кончено! Я не стану упрекать вас за ваше ужасное поведение, но то, что вы мне сейчас сказали, убило во мне даже последнее чувство сожаления, какое я уносил с собой в душе.
— О! — горестно воскликнула она, — вы меня убиваете этими страшными словами.
— Я не хочу вашей смерти! — Мало того, я убежден, что не только вы не умрете, но даже очень скоро, быть можете, через несколько дней после моего отъезда, утешитесь с другим.
— О, это низко! Подло, Торрибио! Вы знаете, как горячо я вас люблю!
— Я знаю только, что вы такая же, как и все женщины! — сказал он тоном издевательства, — знаю, что новая любовь заставит вас вскоре позабыть о старой.
— Но это невозможно! нет! вы не можете, не имеете права бросить меня так!
— Что за глупости! Вот уже более трех месяцев, как всякого рода отношения между нами разорваны. Разве мы уже неравнодушны один к другому?
— Нет! я говорю вам, что вы не бросите меня, что это невозможно!
— Что было, то прошло! нельзя воскресить снова ту любовь, которую мы сами убили!
— Может быть! — глухо сказала она, — но, наряду с любовью, есть еще и долг!
— Долг! Что это значит? — засмеялся он, — разве я обещал вам когда-нибудь жениться на вас?
— Нет, этого вы никогда не обещали мне! Мы любили друг друга и верили, что любовь наша должна быть бесконечной.
— Так что же?
— А то, что вы не сделали бы во имя любви, то ваша честь должна заставить сделать вас, — сказала она резко и отчетливо.
— Я не понимаю вас! — сказал он, невольно содрогнувшись.
— А, вы не понимаете! — с горькой иронией воскликнула она.
— Уверяю вас честью! — холодно подтвердил он.
— Ну, как же мне сказать вам это ясней?! Неужели вы не можете понять, что если вы уедете, то я погибла!
— Погибли?.. — повторил он.
— Да, потому что мой отец убьет меня и будет прав!
— Вы бредите, отец ваш ничего не знает о нашей любви!
— Да, — с горечью сказала она, — он ничего не знает о ней и, быть может, еще несколько дней не будет знать, но затем все станет ясно для всех.
— Что это значит?! — воскликнул он бледнея.
— А! — почти крикнула она, доведенная до отчаяния и обезумев от горя, — а, ты ничего не понимаешь негодяй, подлец!
— Леона!
— Так знай же, подлый человек, что наш грех имел последствия, которых я не могу уже более скрывать! Знай, что я скоро должна стать матерью!
— О! — воскликнул он, закрыв лицо руками.
— А, наконец-то, ты понял, почему не вправе бросить меня теперь!
Дон Торрибио быстро поднял голову, нервная дрожь пробегала по всему его телу, он был бледен, точно мертвец, но черты его приняли выражение адской злобы и ненависти при совершенной неподвижности.
— Ты не в своем уме! какое мне в сущности дело до того, беременны вы, или нет? Разве я знаю, что с вами стало в эти четыре месяца, как я вас бросил. Если то, что вы говорите, правда, то обратитесь с этой радостной вестью к кому-нибудь другому, меня же это не касается!
При этом кровном оскорблении Леона вся задрожала и нечто похожее на крик хищного зверя вырвалось из груди.
— О, — простонала она, — нет, лучше умереть, умереть сейчас же, чем терпеть подобные оскорбления! О, негодяй! — и она упала на колени, так как ноги отказывались держать ее. — Отец! Отец, отчего тебя нет здесь, чтобы отомстить за твою дочь?
— Я здесь, — ответил резкий, грозный голос, — и в тот же момент раздался выстрел и из-за деревьев выскочил человек с дымящимся еще ружьем в руке.
Это был дон Хуан Педрозо.
Леона лишилась чувств и без всяких признаков жизни лежала на земле.
Дон Торрибио тоже как упал, так и остался на месте без движения. Ранчеро, казалось, находился в неописуемом волнении; он прошел мимо дочери, даже не взглянув на нее, и подошел к молодому человеку.
— Что он, мертв? — бормотал он, — я целился прямо в сердце — ну, а теперь его надо прикончить.
Рассуждая таким образом, он осторожно обходом подходил к неподвижно лежащему дону Торрибио, волоча за собою по земле ружье, которое держал в левой руке и затем, подойдя к своему врагу, он наклонился над ним. Но в тот же момент дон Торрибио вскочил на ноги и, схватив старика за горло, вырвал у него из рук ружье, которое откинул далеко в сторону. Не смотря на самое энергичное сопротивление со стороны дона Хуана, ловкий и сильный противник повалил его на землю и привычной рукой крепко связав его той reuta, т. е. веревкой, которую ранчеро имел у себя на поясе, вероятно, с намерением применить ее для той же цели по отношению к нему. По странной случайности пуля дона Хуана ударила в железную скобу ручки одного из длинных пистолетов дона Торрибио, засунутых за пояс, и сплющившись упала на землю, не причинив ни малейшего вреда, но контузия, полученная молодым человеком, была тем не менее так сильна, что опрокинула его навзничь и на некоторое время он лишился сознания. К счастью, он очнулся и пришел в себя как раз в тот момент, когда старик подошел к нему. Тогда сделав невероятное усилие и собрав все свои силы, он неожиданно накинулся на своего врага и после нескольких минут упорной борьбы, наконец, справился с ним.
— А! — сказал он, злобно смеясь, — эта была ловушка, заранее подготовленная отцом и дочерью, — прекрасно!
— Подлый обольститель! — яростно воскликнул дон Хуан Педрозо, — что же ты думаешь, что я был слеп все это время? Что я не замечал позора и бесчестья этой твари? Я заставил ее мать сознаться мне во всем! Я знаю твое преступление и намеревался сперва наказать тебя, мерзавец, а затем и ее!
— Так, значит, ваше утреннее приглашение было ничто иное, как западня?
— Да, ты угадал, это — западня, которую я тебе подставил. Но мне нужно было несомненное доказательство, явная улика твоей преступности, чтобы отомстить тебе! А, ведь, не дурно я из себя пьяницу изобразил? Ты и на самом деле ведь поверил! Ха! Ха!
— А, проклятый старик! Мне следовало убить тебя на месте! — воскликнул молодой человек в порыве гнева.
- Росас - Густав Эмар - Прочие приключения
- Фланкер - Густав Эмар - Прочие приключения
- Экспансия: Основание. Том 2 - Дмитрий Дорничев - Боевая фантастика / Прочие приключения / Периодические издания
- Так закалялась сталь: Обстоятельства - Юрий Густав-Дальский - Детективная фантастика / Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Последний тайник - Фернандо Гамбоа - Прочие приключения
- Что такое мюриды? - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Поход - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Да-а-вад - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Шамиль - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Опять в Салтах - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения