Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Море было покрыто голубоватой дымкой. Тень от стратостата уже растаяла в ней. Куда, в какие края гонит ветер воздушный корабль? Может быть, скоро встретятся ему чужие берега?
Дим взглянул на Бабкина, удобно устроившись на лесенке. Избрав себе это место наблюдательным пунктом, он смотрел вниз.
Багрецов хотел поговорить с товарищем, но тот всегда был неразговорчив, а сейчас и вовсе почему-то спрятался в свою скорлупу. Вадим почувствовал себя одиноким и затерянным.
Он взял свою «тетрадь с мемуарами», где уже на нескольких страничках были записаны результаты наблюдений за механизмами летающей лаборатории, и, перебирая листки, остановился на одном из них.
«Пусть меня называют мечтателем, — читал он в дневнике, — но как не помечтать о том, что будет завтра?.. Какой станет техника?.. Но нет, не это главное. Какими будут люди через несколько десятков лет? Каким будет тот механик, что сменит меня, Вадима Багрецова, за монтажным столом в лаборатории? (Я уверен, что монтажный стол останется, потому что при коммунизме будет еще больше научных институтов, тогда будут строить еще больше опытных приборов.) Мне хотелось быть похожим именно на того безыменного техника, который будет сидеть на моем месте. Я часто проверял себя. «А как бы поступил он?» Он мне представляется таким же восемнадцатилетним, как и я. Когда я думаю о его характере, мне невольно приходят на ум комсомольцы: Матросов, Чекалин, Кошевой. Он может быть похожим только на них. Я хотел бы также видеть в нем черты людей, работающих в институте: инженер-майора Никонова, комсорга Сергеева и кое-что от Тимки Бабкина. Мне кажется, что он (назовем его просто «Карпов») смотрит на меня издалека и оценивает каждый мой поступок, каждый мой шаг, словно проверяя, насколько сегодняшний комсомолец Багрецов похож на человека завтрашнего дня? Я знаю, что быть похожим на него очень не легко. Во многом приходится себя сдерживать, следить за собой, испытывать неудачи, но я абсолютно убежден, что жить иначе нельзя…»
Вадим встряхнул головой. Из тетради выпал карандаш и скрылся в голубоватой мгле.
Бабкин вопросительно посмотрел на товарища. Он что-то хотел ему сказать, но колебался, не зная, как тот примет его сообщение.
— Ветер с севера, — наконец сказал он, указывая вниз.
Багрецов наклонил голову над люком. Приглядевшись, он мог рассмотреть бугорки волн, освещенные заходящим солнцем. Сильный ветер гнал стратостат на юг. Отблески солнца на волнах ясно указывали направление полета.
— Так, как ты думаешь, куда мы летим? — решил проверить свои подозрения Багрецов.
— К туркам… — буркнул Бабкин.
— Ну и что же будет? — слегка растерявшись, спросил Дим.
— Не знаю, вероятно большие неприятности, — не поднимая головы, ответил Тимофей. — И всё из-за нас…
Дим невольно вздрогнул и посмотрел вниз. Море казалось темно-фиолетовым, как чернила. Уже ничего нельзя было рассмотреть на поверхности, кроме блестящей, тянувшейся на запад красно-медной полосы, отблеска угасающего солнца.
Вадиму показалось, что воздушный корабль уже пересек ее, как меридиан.
Корабль меняет курс
— Тим, а Тим, — уже в который раз за время своего путешествия услышал Бабкин знакомый оклик.
— Ну? — как всегда, немногословно ответил он.
— Сколько часов ты можешь продержаться на воде? — неожиданно спросил Вадим.
— Не знаю, не считал, — лениво ответил Бабкин. — А что?
Багрецов не ответил. Он мучительно искал выхода из создавшегося положения и досадовал на себя, что не умеет плавать. Сразу пойдет на дно, как чугунная чушка… Может быть, использовать банки от аккумуляторов, сделать из них поплавки?.. Но из банок очень трудно вытащить пластины. Или взять коробки от приборов?.. Тоже ничего не выйдет: в них много дырок. Неужели вот так бесцельно сидеть и ждать, когда эта летающая лепешка сядет сама на какие-нибудь анатолийские сады?..
Нет, этого не могли бы допустить инженеры, строившие лабораторию. Они всё должны были предвидеть. Создали же они такую прочную конструкцию, что она выдержала испытания в грозовой туче?
Но что же делать?
Багрецову казалось, что выхода нет. Он всеми силами старался не думать о создавшемся положении. Это бесполезно, только мучаешь себя. Уж лучше снова очутиться в грозовой туче и с нею вернуться обратно.
«Какая молния!» — опять вспомнил Дим ослепительную, словно раскаленную добела полосу, метнувшуюся рядом с люком. И все-таки, несмотря на гигантскую величину этой искры, ее энергия ничтожна в сравнении с энергией неизвестных мельчайших частиц, мчащихся к нам из мирового пространства. Они проникают всюду сквозь воздух и воду. Даже под землей обнаруживаются их следы. Эта энергия сильнее «гамма-лучей», пронизывающих металл. Если бы эти невидимые частицы не задерживались атмосферой, они бы всё на земле превратили в пар. Это не жалкая молния!
И мечтатель Дим увидел, словно перед глазами, необыкновенный мир. Люди уже разгадали природу этих частиц и овладели полностью тайной атомной энергии. Начались чудесные превращения вещества…
— Тим, — окликнул он Бабкина. — Представь себе удивительную землю…
— Очень она мне нужна! — проворчал Бабкин. — Лучше опуститься на свою воду, чем на чужую землю.
— Да я не о той земле! Представь себе, что самым прочным из всех ядер является ядро серебра. В этот металл можно будет превратить многие вещества, освободив их атомную энергию.
— Ну и что же? — заинтересовался Тимофей.
— Вот и представь себе, что всюду нас будет окружать серебро. Серебряные тротуары, крыши, одежда из тонких серебряных ниток… Мебель и оконные рамы, садовые скамейки, изгороди…
— Понятно, можешь не продолжать. Мне не очень нравится твой серебряный мир, но…
Сильный толчок, словно от неожиданного поворота, прервал речь Бабкина. Он пошатнулся и, еле удержавшись на ногах, сел на пол.
Послышался свист форсунки. Что-то загудело, завыло. В открытый люк ворвался ветер, отбросил вверх волосы опешившего от неожиданности Дима, поднял на голову расстегнутый пиджак Бабкина и заметался внутри кабины.
Когда Тимофей взглянул вниз, то увидел, что летающий диск несется по темнеющей солнечной дороге прямо на восток.
— Реактивный!.. — радостно прошептал Бабкин. — Определенно!
— И управляемый, — добавил Дим, восторженно взмахнув рукой.
Шум прекратился так же внезапно, как и начался.
Видимо, на земле, как предположил Багрецов, человек, стоящий за пультом управления, считал, что теперь уже можно было выключить реактивную установку, для того чтобы летающая лаборатория могла благополучно приземлиться на своей территории.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Осколок солнца. Повесть - Владимир Немцов - Научная Фантастика
- Время покупать черные перстни (сокращенно) - Юрий Невский - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Человек, который видел будущее - Эдмонд Мур Гамильтон - Научная Фантастика / Прочее
- Огненный шар - Владимир Немцов - Научная Фантастика
- 2010 № 1 - Евгений Гаркушев - Научная Фантастика
- Метаморф - Антон Медведев - Научная Фантастика
- «Если», 2008 № 08 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Давно забытая планета - Павел Шумилов - Научная Фантастика
- Зачёт - Михаил Бабкин - Научная Фантастика