Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Только попробуй, и я тебе покажу! – со смехом предупредил Гуго.
– Сперва поймай! – усмехнулся Ральф.
Он ловко увернулся от затрещины Гуго, потом подошел к кровати и, перебросив сумку через плечо, поднял один из свертков.
– Я тоже буду скучать по тебе, – признался Ральф, обводя взглядом комнату. – И по дому.
– Но это не заставит тебя остаться.
Гуго поднял второй сверток, и братья вместе вышли из спальни.
В зале Длинный Меч сидел и разговаривал с их матерью. Его одежда была безукоризненна и изящна. Гуго подозревал, что брат долго тренировался, чтобы достичь подобной небрежности. Мать внимательно слушала Уильяма, лицо ее светилось материнской гордостью. Он потчевал ее рассказом о стае дельфинов, которые резвились перед их кораблями на обратном пути из Ла-Рошели. Длинный Меч был искусным рассказчиком и умело жестикулировал, благодаря чему слушатели почти видели, как серебристо-стальные создания взмывают в небо и падают обратно в море. Появление Ральфа стало сигналом к окончанию беседы, и все высыпали во двор, где свита Длинного Меча ожидала приказа выступить в путь. Вновь последовали крепкие объятия, похлопывания по плечу, призывы позаботиться о себе. Ральф преклонил колени перед родителями, получив их благословение и еще одно объятие матери. Конюх пристегнул его вещи к вьючной лошади, и Ральф сел на своего гнедого скакуна. Его серые глаза горели, он весь дрожал от предвкушения близкого приключения. Тем не менее, собрав поводья, он с напускным достоинством выпятил подбородок и выпрямил спину.
Ида промокнула слезу, и Гуго ласково обнял ее за плечи. Подбоченившись и широко расставив ноги, отец стоял чуть в стороне и смотрел, как уезжает его сын.
– Вам еще повезло, мадам, – сердито взглянул он на жену. – По крайней мере, Ральф едет по собственной воле, а не в качестве заложника царственного брата Длинного Меча, как сын Маршала. Да убережет нас Господь от беды!
Гуго почувствовал, как мать содрогнулась под его рукой.
– Аминь, – произнесла она. – Я молюсь о Маршалах и их мальчике.
Они вернулись в дом, опустевший с отъездом гостей. Гуго ничуть не скучал по Длинному Мечу, но Ральфа ему явно недоставало, и внезапно он порадовался, что убедил своего веселого младшего брата оставить дома пахучие волчьи шкуры.
Глава 8
Замок Стригуил, граница с Уэльсом,
июнь 1206 года
Сидя за вышиванием, Махелт прислушивалась к тяжелому стуку капель дождя за окном. Она трудилась над чехлом для сундука с приданым. Зная, сколь искусна в вышивании ее будущая свекровь, девочка старалась как можно аккуратнее класть стежки на белую ткань. Каждый раз, втыкая иглу в ткань, она вспоминала, как быстро мчится время. Три месяца назад у нее начались месячные. Их называли «цветами», поскольку ее тело распустилось подобно цветку, готовясь принять семя, и теперь она могла понести, хотя ее таз был еще недостаточно широк, чтобы благополучно разрешиться. Махелт ощутила одновременно гордость и тревогу при появлении кровотечений, поскольку они знаменовали превращение из девочки в девушку и приближали ее свадьбу. Никто не поднимал тему брака, если не считать пары лукавых улыбок и общих разговоров за подготовкой приданого, но Махелт знала, что крошечная точка на горизонте стала гораздо ближе.
При звуке горна, возвещающем прибытие отца, девочка подняла голову к открытому окну и с облегчением отложила шитье. Мать тоже отложила иглу и поспешно приказала развести огонь.
– Они, должно быть, промокли до нитки, – заметила она, глядя на проливной дождь.
Махелт вскочила и потянулась к плащу:
– Я спущусь!
Она выбежала из комнаты, горя желанием первой встретить отца и хотя бы ненадолго заполучить его только для себя. Мягкие туфли из козлиной кожи мгновенно пали жертвой луж во дворе, но Махелт не обращала внимания ни на лужи, ни на намокший подол платья. Когда отец въехал в ворота, ее волнение возросло. На мгновение она снова стала маленькой девочкой в Нормандии, бурно радующейся возвращению отца и требующей, чтобы ее посадили в седло. Воспоминание потянуло ее вперед. С ослепительной улыбкой Махелт коснулась стремени, надеясь, что отец тоже вспомнит старые времена и подхватит ее.
Уильям Маршал горбился над лукой седла, но попытался сесть прямо.
– Матти! – хрипло крякнул он. – Матти, где твоя матушка?
Брызжущая радость Махелт сменилась давящим страхом. Глаза отца одновременно сверкали и были тусклыми, как полированные, но поцарапанные камешки. Его щеки горели.
– В замке, наставляет служанок…
– Так приведи ее, милая… – Отец спешился, но вцепился в лошадь, колени его подогнулись. Махелт чувствовала, что он пышет жаром, как печка. – Иди, дитя… Не подходи слишком близко, будь хорошей девочкой. Дорога меня утомила, я не хочу упасть на тебя.
По голосу отца было ясно, что он тщетно пытается скрыть свое недомогание. Подошел слуга, чтобы поддержать его, и лошадь увели. Махелт побежала обратно в замок, шлепая по лужам. Мать уже накинула плащ, собираясь поприветствовать вернувшегося супруга. Махелт схватила ее за руку:
– Скорей! Папа болен. У него жар, и он не может стоять!
Мать бросила на нее полный ужаса взгляд и пустилась бегом. Когда они с Махелт выбежали в нижний двор, отец шел к замку, опираясь на своего рыцаря Жана Д’Эрли с одной стороны и крепкого конюха с другой. Коротко вскрикнув, Изабелла поспешила на помощь.
Махелт присоединилась бы к матери, но та велела ей уйти и проследить, чтобы приготовили кровать и принесли дополнительные одеяла и подушки. Махелт поспешила исполнить приказ, покрикивая на служанок, чтобы пошевеливались. Она лично взбила и встряхнула подушки, выплеснув часть страха. Когда подошел, шатаясь из стороны в сторону, отец, девочка подбежала к нему, но он отстранил ее:
– Пусть за мной поухаживают мужчины, Матти. Они промокли так же, как и я. Я скоро поправлюсь.
Мать отправила Махелт навести порядок в доме и отыскать камергера и стюарда, чтобы те позаботились о нуждах вернувшихся рыцарей. Девочка не хотела уходить, но кто-то же должен был выполнить поручение матушки. Остальных членов семьи тоже выгнали из комнаты, чтобы не досаждали отцу, как сказала Изабелла, хотя Махелт подозревала, что мать опасалась зловредных испарений, которые могли от него исходить.
– Что с ним? – спросила она Жана Д’Эрли, закончив беседовать с камергером.
Жан был главным рыцарем отца и доверенным другом семьи. Куда бы ни отправился отец, Жан всегда скакал рядом.
Рыцарь ободряюще улыбнулся, но глаза его говорили совсем о другом.
– Милорд устал и замерз после трудной дороги, и у него небольшой жар, – ответил он. – Уверен, это всего лишь простуда и к утру ему станет лучше.
- Победитель, или В плену любви - Элизабет Чедвик - Исторические любовные романы
- Девственный огонь - Элизабет Чедвик - Исторические любовные романы
- Безрассудство - Джейн Кренц - Исторические любовные романы
- Брачная ловушка - Элизабет Торнтон - Исторические любовные романы
- Замок тайн - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Хранитель сокровищ - Дебра Дайер - Исторические любовные романы
- Только он - Элизабет Лоуэлл - Исторические любовные романы
- В объятиях графа - Элизабет Хойт - Исторические любовные романы
- В объятиях графа - Элизабет Хойт - Исторические любовные романы
- Опасные связи - Шодерло Лакло - Исторические любовные романы