Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выньте кляп и перережьте веревки на руках и ногах, — велел человек, стоявший перед графом.
Его спутник поспешно исполнил приказ. Сделавшись свободным в движениях, Шароле вздохнул с облегчением и растянул руки. С тех пор как лошади его упали, граф в первый раз смог говорить и шевелить руками.
— Узнаю я, наконец, где нахожусь? — сказал он, вставая и топая ногой.
— В городе, где правосудие зависит от вас, монсеньор, — ответил человек в маске. — Вы в Бове, в нескольких лье от вашего поместья Фоссез.
— Кто же меня привез сюда?
— Я.
— Кто ты такой, осмеливающийся поднять руку на принца крови?
— Я тот, кому король заранее подписал помилование, если он вас убьет.
— Убийство! — сказал Шароле, побледнев.
— Нет. Если бы я хотел вас убить, я бы давно сделал это, но у нас разные вкусы, принц. Я не люблю убийств, я предоставляю их вам, — изменив тон, но, сохраняя угрожающее выражение, продолжал незнакомец. — Вы хотите знать, кто я? Вам недолго придется ждать ответа.
Человек в маске ударил в гонг, стоявший возле него на столе. Дверь открылась, и вошли два человека, ведя третьего, босого и с непокрытой головой. Грубая рубашка была его единственной одеждой, руки связаны за спиной, а шея обвязана веревкой. Этого человека поставили напротив Шароле, вслед за этим люди, которые привели его, покинули комнату.
— Граф де Шароле, имею честь представить вам старого приятеля, которого вы не видели очень давно, — барона де Монжуа. — Сделав шаг назад и скрестив руки на груди, человек в маске прибавил: — Теперь скажу, кто я. Я Жильбер, сын Рено, оружейника с набережной Феррайль, того, которого вы приказали осудить судьям этого города, монсеньор, 25 января 1725 года, того, чье мертвое тело вздернули на виселицу 30 января.
Наступила минута страшного молчания.
— 30 января 1725 года, пока вы ужинали с вашими друзьями у Бриссо на улице Вербуа, я был здесь. Я был тогда молод, мне было всего двенадцать лет. Я увидел тело моего отца на виселице. Ночью я, держась за веревку, влез наверх, поцеловал моего отца, и, наклонившись к его уху, шепнул: «Отец мой, я отомщу за тебя, клянусь тебе. Тот, кто виновен в твоей смерти, умрет так, как ты, и там, где ты». Прошло двадцать лет и шесть месяцев, как я дал клятву. В эту ночь я сдержу ее. Вот подлый убийца моего отца! — прибавил он, указывая на Монжуа. — Он умрет. А вы, Шароле, его гнусный сообщник, отомстите за меня. Этот человек умрет от вашей руки. Его я приговорил к смерти, а вас — к роли его палача.
— Негодяй! — сказал Шароле. — Ты смеешь оскорблять принца крови!
— Это отнюдь не первое мое оскорбление. Мы давно знаем друг друга, месье де Шароле! Это я ограбил ваш замок Эмеранвилль, это я посадил вас на целую ночь в нечистоты, это я сжег ваш особняк на улице Фран-Буржуа! Вы слышали произнесенный приговор? Граф де Шароле, вы повесите этого человека, как он повесил моего отца, и подпишете вашим именем протокол казни. Вы сделаете это без малейшего протеста, не говоря ни одного слова. При малейшем колебании я прострелю вам голову. Посмотрите прямо мне в лицо: двадцать лет назад меня звали Жильбер Рено, а теперь меня зовут Петушиный Рыцарь!
Сорвав плащ и маску, Рыцарь предстал во всем своем могуществе.
— Вы понимаете, — продолжал он, — что должны сделать то, что я хочу. Впрочем, это покажется вам забавным, граф! Вы стреляете, как в кроликов, в бедных людей, работающих на расстоянии выстрела, но вы никогда не вешали. Это доставит вам удовольствие.
— «Кукареку!» — послышался пронзительный крик.
Дверь открылась, и вошли семь человек. У всех в петлицах платьев или на шляпах были перья различного цвета. Они схватили Монжуа и Шароле.
— На виселицу! — приказал Петушиный Рыцарь.
Каждый, кому пришлось в эту ночь находиться на площади в Бове, смог присутствовать при странном и жутком зрелище. На этой площади высились позорный столб и виселица. Ровно в полночь группа людей молча двигалась под виселицей, потом тень медленно поднялась по ступеням длинной лестницы. Среди глубокой тишины, с верха лестницы упала веревка на помост. Люди стояли на помосте. Вот группа раздвинулась, и можно было увидеть человека, качавшегося в петле. Другой человек был привязан за руки к ногам повешенного. Руки этого человека были развязаны, он тяжело упал и, повешенный остался один, медленно вертясь на веревке. Прошло четверть часа, а стоявшие под виселицей и на помосте не сделали ни одного движения. Потом раздалось тихое «кукареку», и все быстро разошлись. Под виселицей остался лишь мужчина в черном плаще. Он поднял голову, протянул правую руку к небу, а левую приложил к сердцу.
— Отец мой! — сказал он. — Твой сын сдержал клятву, ты отомщен!
III
Улица Вербуа
Пробило половину первого ночи, и лодка опять переезжала через Авелон в обратную сторону.
Два человека выпрыгнули на берег, за ними сошел граф де Шароле, руки которого теперь были свободны, а с ним вместе Петушиный Рыцарь. Лицо Рыцаря было открыто. С ним шел мужчина в маске. Это был В. Двое других следовали за ними, и все семеро шли по берегу. Только что они достигли мостовой, как ворота большого дома отворились, и подъехала карета, запряженная шестеркой. Открыв дверцу, В вошел первым, за ним Шароле, потом Петушиный Рыцарь, четверо остальных сели верхом. Карета поехала по парижской дороге.
Возвращение свершилось с такой же быстротой, как и приезд. Они двинулись в путь в половине первого, а в три часа утра виднелись уже мельницы Монмартра, раскинувшие в ночной темноте свои белые крылья. Карета въехала в Париж через ворота Сен-Мартен и остановилась у стены аббатства Сен-Мартен де Шап. Рыцарь, В и Шароле покинули карету и в сопровождении четырех всадников, сошедших с лошадей, повернули направо и оказались на улице Вербуа. Рыцарь шел первым, В за ним, рядом с Шароле. Они остановились перед домиком в два этажа, перед которым 30 января, как мы знаем, стояли три человека: А, Б, В. Рыцарь открыл дверь, вошел, впустил Шароле и В. Схватив за руку графа, он быстро потащил его, не говоря ни слова, по темным комнатам дома и дошел до крыльца, спускавшегося в сад.
30 января шел снег, погода стояла холодная, деревья были голы, сад пуст и печален. В эту августовскую ночь сад был великолепен, свеж и зелен. Рыцарь, все еще держа за руку графа, заставил его спуститься в сад. В шел за ними. Они прошли густые аллеи и дошли до середины, где возвышалось абрикосовое дерево, давно уже засохшее. Ничего не могло быть печальнее этой части сада, походившей на кладбище. Рыцарь, Шароле и В подошли к абрикосовому дереву. Под ним лежало тело человека высокого роста со связанными руками. Рыцарь обернулся к Шароле и сказал:
- Огненный суд [Литрес] - Эндрю Тэйлор - Исторические приключения / Исторический детектив
- Любовное приключение - Александр Дюма - Исторические приключения
- Экипаж «Меконга» (С иллюстрациями) - Евгений Войскунский - Исторические приключения
- Тропою волка - Михаил Голденков - Исторические приключения
- Шанхайский цирк Квина - Эдвард Уитмор - Исторические приключения
- Тайны архивов. Запад – виновник начала Второй мировой войны - Александр Николаевич Дугин - Исторические приключения / История
- Три мушкетера. Часть 2 - Александр Дюма - Исторические приключения
- Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. - Теофил Лапинский - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- Дорога особого значения - Александр Александрович Тамоников - Боевик / Исторические приключения
- Приключения бригадира Жерара - Артур Дойль - Исторические приключения