Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Суслин, на минутку! — окликнул Евдокимов.
Солист подошел. Володе показалось, что он чем-то очень взволнован. Но это не помешало Суслину проявить деловые качества.
— Договоримся завтра, — сказал Суслин Володе. — Приходите ко мне в телеателье. — Схватил Евдокимова за рукав, отвел в сторонку. — Слушай, Петя, очень важное дело… Петухов…
Больше Володе ничего не удалось расслышать, эти двое перешли на шепот.
«Впрочем, для начала у меня впечатлений более чем достаточно», — думал Володя, направляясь к выходу. В дверях он столкнулся с Фоминым.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Фомин.
— Купил билеты! — Володя вынул из кармана голубой клочок, помахал перед носом Фомина. — Между прочим, по знакомству, с черного хода. — Оглянувшись, он убедился, что Суслин и Евдокимов успели исчезнуть. Эти двое явно не хотели попасться на глаза Фомину.
«Так и запишем», — с удовлетворением сказал себе Володя.
— Ты маг и волшебник! — объявила Валентина Петровна, когда он подвел ее к креслам в самой середине зала.
Рядом два кресла оставались свободными. Свет люстры начал слабеть. В проходе показалась запоздавшая пара. Вера Каразеева и Петухов направлялись прямиком к свободным местам. На ней было длинное пестрое платье из ткани, более подходящей для домашнего халата, и вульгарные позолоченные босоножки. До того, как свет погас, Вера успела смерить высокомерным взглядом премьерши скромную учителку и ее спутника — его-то за что?! А Володя не успел разглядеть, отутюжил ли Петухов свой новый костюм. Лицо Петухова опять осталось в зрительной памяти черно-белым. И глазки-пуговки — как на моментальном снимке базарного пушкаря.
VI
Каждый раз, приходя в штаб комсомольской дружины, Фомин оказывался перед портретом мальчишки в ситцевой крапчатой рубашонке нараспояску, в тяжелом отцовском картузе, осевшем на оттопыренные уши. Портрет был спечатан и увеличен с группового снимка боевой дружины Путятинской мануфактуры. Фотографировались смело, открыто. Был 1905 год. Во время знаменитой стачки, когда вся полиция попряталась по углам, дружина охраняла порядок в городе. Затем дружинники, вооруженные револьверами, пытались не пустить в Путятин казачью сотню. В этом бою фабричный мальчонка Ваня Фомин снял с коня дюжего казака, рассадив ему лоб камнем.
Комсомольцы-дружинники считали себя прямыми преемниками рабочих-боевиков. Штаб дружины, как и семьдесят лет назад, помещался в краснокирпичном здании на Пушкинской улице. Тогда тут был Народный дом, ныне — городская библиотека имени Фурманова. Читатели ходили через парадный подъезд, а дружинники — со двора, как и в те исторические времена. Место было удобное в стратегическом отношении — на краю городского пятачка.
— Что новенького? — спросил Фомин дежурного по штабу Алешу Скобенникова, благодушного парня с льняными кудрями до плеч, работающего на фабрике электриком.
— Пока все в норме, Николай Палыч. Но ожидаем…
Алеша имел обыкновение высказываться кратко. Нынешней осенью он собирался идти на военную службу. Алеша мечтал попасть на подводную лодку. Где-то прочитал об акустиках и решил, что такая военная специальность по нем. В электрических приборах, в радио и в телевизорах Скобенников разбирался великолепно. Он и был тем «Тарантулом», который давал на средних волнах подробнейшие технические консультации. Когда дружинники вышли в эфир с требованием прекратить радиохулиганство, «Тарантул» передал призыв организовать встречу всех заинтересованных сторон за круглым столом. В назначенный «Тарантулом» час никто из «Ковбоев» и «Сатурнов» не явился на условленное место, опасаясь ловушки. Но сам «Тарантул» пришел, принес кипу чертежей и собственноручно составленный проект двустороннего соглашения между радиолюбителями и горсоветом. Так началась его дружба с ребятами из дружины.
Фомин сел за стол напротив Скобенникова.
— Так что же вы ожидаете?
— Сегодня в клубе детектив, а после детектива количество нарушений примерно в три раза выше, чем после кинокомедии… — серьезно сказал Скобенников.
Фомин вспомнил, что кража в клубе произошла после кинокомедии, но с Алешей в спор не вступил.
— Я сам подсчитал по итогам дружины и сведениям кинопроката за полугодие, — продолжал Скобенников, — комедия и детектив дают по мелкому хулиганству один к трем. Но характерно, что в истекшем полугодии шли и такие фильмы, после которых никаких происшествий не случалось. Я специально проверил — это мюзиклы и творческие поиски, как их называют в журнале «Экран».
— Скажи пожалуйста! — На Фомина произвела впечатление Алешина статистика.
Этот парень на самом деле произвел расчеты влияния фильмов на путятинский пятачок. Ай да технарь! Даром что кудри отрастил.
— Слушай, Алеша, а почему ты тогда назвался «Тарантулом»?
— Не по принципу личного сходства, — немного подумав, ответил Скобенников. — Искал звучное слово, поменьше глухих и шипящих. Та-ран-тул! Вы прислушайтесь. Звучит лучше, чем «пират» или «фантомас».
— А «Синий дьявол» как? Звучит?
— Лучше бы «Зеленый дьявол», а то «синий» с писком выходит. Я помню, «Синий дьявол» срывался на первом «и». Но «дьявол» звучит. Лучше «пирата», лучше «Сатурна». Веское слово… — Скобенников несколько раз, меняя интонацию, произнес: — Дьявол, дьявол, дьявол…
— Как ты думаешь, Алеша, зачем понадобилось «Синему дьяволу» опять вылезть в эфир? Сейчас мало кто слушает на средних волнах…
Скобенников неопределенно пожал плечами:
— Мало, но слушают. Я сам его вчера не слышал, но от ребят знаю, что «Синий дьявол» выходил осторожно, как и тогда. — Скобенников помолчал. — Вряд ли он радиолюбитель. Случайно имеет доступ к радиопередатчику.
— Но ведь его с одного раза или с двух мог не услышать тот, к кому он обращался, — заметил Фомин.
Скобенников похмыкал:
— До кого надо, дойдет. Древним путятинским способом.
Фомин достал сигареты, предложил дежурному. Скобенников отказался: он бросил курить, чтобы быть готовым к строгостям службы на подводной лодке.
— Еще вопрос можно? — Фомин спрятал сигареты.
— Давайте.
— Кто тогда сделал Петухову передатчик?
— Ваське? — Скобенников задумался. — Мог и сам. Примитивная штука.
— Для тебя примитивная, — возразил Фомин, — но не для него.
— Для любого, Николай Палыч. Элементарно.
Выйдя из штаба дружины, Фомин решил прогуляться по пятачку. Он не страдал предубеждением против тех, кто тут околачивался каждый вечер. Когда-то лейтенант и сам был завсегдатаем пятачка, откликаясь на прозвище «Фома». Ну и что? Вырос, стал человеком, как и многие другие завсегдатаи пятачка тех лет. Кто работает на фабрике, кто в городских учреждениях. Из завсегдатаев пятачка вышли и рабочие, и учителя, и врачи, и офицеры. «А что Петуховы попадают за решетку — в этом виноват не пятачок», — размышлял Фомин, делая первые шаги по старинному тротуару, затейливо выложенному красным кирпичом.
Фома не спеша брел мимо собирающихся компаниями парней в подтяжках поверх маек с иностранными надписями и девчонок в длинных юбках, в кофтенках навыпуск с рукавами-буфами. Молодой Путятин словно получил указание сверху о смене формы одежды. На всем пятачке не видать ни кружевных мужских сорочек, ни женских брюк, ни юбчонок-мини.
«Точно так же когда-то и я сам уже не решился бы показаться на пятачке в узких брюках — пришла мода на широкие, в остроносых мокасинах — пришла мода на тупоносую обувь. Да я бы лучше босым и голым сюда явился, чем старомодным!»
В ту славную пору труженик пятачка по прозвищу Фома с полуслова, с одного взгляда получал всю нужную информацию. Например, кому сегодня врежут, кто врежет и за что. Но сейчас пятачок обменивался непонятными словами, незнакомыми жестами и глядел мимо лейтенанта Н. П. Фомина. Лейтенант двигался по знакомому до последнего кирпичика тротуару, как заморский гость, ни бельмеса не смысля в происходящем. Между тем он был уверен, что тут сейчас происходят какие-то важные встречи, обмен взглядами и уже известно, кому и за что вскоре очень крепко врежут. Возможно, не пойманный вор тоже прохаживается сейчас по пятачку. Здесь же находятся его сообщники, если они были, а также те, кто что-то видел, слышал или предполагает, но не спешит поделиться всеми сведениями со следствием.
Неожиданно за спиной лейтенанта послышался открытый текст:
— …а он ей говорит: «Я тебя как истинный друг предупреждаю: фотокружок он обчистил»…
— А она что?
— Она говорит: «Врешь, не верю».
— Ой, ду-у-ура!
— Я их только что видела, они в кино пошли.
— Ой, она всегда достает билеты! Ну всегда!
Разговаривали три девчонки не старше пятнадцати лет. Фомин их только что обогнал. Девчонки держались вызывающе, вихляли тощими бедрами, смолили сигареты, задевали встречных мальчишек. Однако чувствовалось, что они тут еще почти ничего не знают и не понимают, ни с кем толком не знакомы — делают первые робкие шаги.
- Остров Дадо. Суеверная Демократия - Саша Кругосветов - Детские приключения
- Детектив, смартфон и шифер - Валерий Гусев - Детские приключения
- Приключения юнкора Игрека - Павел Шуф - Детские приключения
- Дитя сказки - Елена Васюк - Прочая старинная литература / Детские приключения / Прочее
- Клоун и Фея - Елена Валентиновна Нестерова - Прочая детская литература / Детские приключения / Прочее
- Сармико - Ксения Шнейдер - Детские приключения
- Злодеям.net - Владимир Сотников - Детские приключения
- Страшная тайна старика из леса - Ирина Кашеварова - Детские приключения / Прочее / Фэнтези
- Когда Вадя был маленький - Анастасия Каляндра - Прочая детская литература / Детские приключения / Детская проза
- Кандидат злобных наук - Райт Блок - Прочая детская литература / Зарубежные детские книги / Прочее / Детские приключения / Детская фантастика