Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ту пору Вадлер встретился с Шилейским, который навел о нем справки, предложил сотрудничать с румынской разведкой.
Были вначале мелкие поручения. Унизительные, грязные. Сцепив зубы, Вадлер, некогда блестящий морской офицер, выполнял их. В нем проснулась звериная жажда выжить, выбраться на поверхность любой ценой. Потом пошли задания потрудней. Вадлер выполнял и их.
Незадолго до войны ему доверили и совсем серьезное: отправиться в Россию и составить самое подробное описание одного из черноморских портов. Задание он провалил.
Началось самое паршивое время в жизни Вадлера. Ему дали полную отставку. Совсем пал духом граф. Дошло до того, что по самым мелким закусочным промышлял — стаканчик выпрашивал. Перепадало все реже и реже.
И тут началась война. Война с Советской Россией. Вот оно то, чего он ждал столько лет! Настоящее дело. Возможность мстить, возможность удовлетворить свою ненависть. Возможность встретиться с теми, от кого он бежал много лет назад, и — стрелять, бить, жечь, убивать! Убивать!
Вадлер стал искать встречи со старым знакомым Шилейским. Тот отнесся весьма скептически к намерениям Вадлера немедленно вступить в действующую армию и отправиться на восточный фронт. Видимо, были у него в отношении этого человека иные планы. «Мы с вами, Вадлер, — сказал Шилейский, — солдаты иного фронта. И задача у нас другая. Ждите, возможно, скоро вы понадобитесь».
Через несколько дней Вадлера вызвал немецкий адмирал Шумахер.
Зачем он понадобился Шумахеру, Вадлер толком не знал.
А дело обстояло так. Адмирал Шумахер, он же резидент немецкой разведки в Румынии, получил личный приказ Гиммлера: срочно подобрать агентов для работы в России из русских белоэмигрантов. Легко сказать! Большой ли толк от этих вконец опустившихся людей, которые дни и ночи проводят в захудалых ресторанах, занимаются пустой говорильней и ни на что путное не способны. Но попробуй не выполни приказ грозного министра. Нет, такое и на ум не приходило Шумахеру. Он ломал голову, как быстрей выполнить приказ.
Шилейский, угодливо изгибаясь (и как только он ухитряется проделывать это, сидя в кресле), заявил адмиралу, что у него есть несколько кандидатур на примете. И один из них — Вадлер. — Шилейский сделал паузу. О, Вадлером господин Шумахер будет доволен. Отличная биография, опыт и страстное желание доказать свою преданность великой Германии фюрера.
Выслушав последнее, адмирал иронически хмыкнул. Страстное желание доказать преданность! Как бы не так. Страстное желание заработать побольше — вот это больше похоже на правду. Уж он-то знал этих эмигрантов. Ни чести, ни совести, ни родины. Презренные людишки. Ладно, сейчас и они нужны Германии, и заплатят им щедро.
Прервав Шилейского, адмирал коротко бросил:
— Доставьте ко мне этого Вадлера завтра к двенадцати.
Кабинет у адмирала Шумахера огромный, роскошно обставленный, стерильно чистый. В большие окна льются потоки света. За окном ясный, холодный осенний день.
Вадлер продрог в своем легком пальтишке, пока шел сюда. И сейчас сидит ежась, никак не удается согреться, а Шумахер сверлит его холодными стальными глазами. И Вадлер чувствует себя маленьким, жалким, неопрятным в этом роскошном кабинете. Он старается приободриться, принять небрежную позу, но у него ничего не получается. И Вадлер еще больше теряется и весь сжимается.
— Расскажите о себе. Только коротко, — Голос у адмирала громкий, ледяной.
Это хорошо, что коротко. Потому что о многих подробностях своей биографии ох как не хотелось бы вспоминать Вадлеру. Теперь есть возможность умолчать о них.
Коротко… С чего же начать? С предков, пожалуй, эта карта выигрышная.
Родословная у Вадлера дай бог такую этому надменному адмиралу. Отец — граф, был адъютантом у генерал-губернатора Вильно. Генерал от кавалерии армии его величества. В 1918 году ехал в Прибалтику, чтобы принять командование армией, но по пути был убит петлюровцами. Кстати, его преемником стал Юденич. Мать — урожденная баронесса Кэнге, родом из Курляндии…
— А каково происхождение вашей фамилии, — перебил Вадлера адмирал. — Она настоящая?
Вопрос как нельзя кстати. Вадлер приободрился:
— Должен сказать вам, господин адмирал, что наш род ведет свое начало из Германии. Мой прадед был прусским посланником в России. Женился на русской…
— Хорошо, рассказывайте о себе.
О себе… Что ж, можно и о себе. Только сохрани господь увлечься! Самое существенное, самое необходимое.
Вадлер рассказывал сухо и коротко. О многом умалчивал. Когда он закончил, Шумахер, брезгливо поморщившись, сказал:
— Вы не очень искренни, господин… э-э, Вадлер, — заговорил Шумахер, — нам известно о вас гораздо больше. Помните об этом. Однако вы нам подходите. В отношении дальнейшего вас подробно проинструктируют.
Через месяц, пройдя курсы разведки и шпионажа (краткосрочные, ввиду военного времени), Вадлер был зачислен в особую службу разведки, подчинявшуюся непосредственно СД.
В задачи «особой службы» входил сбор всяческих шпионских сведений. Причем сведения эти должны были передаваться в немецкие контрразведывательные органы и жандармерию «для принятия эффективных мер против саботажа, террора, диверсий и другой антигерманской деятельности» — так было написано в приказе, с которым Вадлер ознакомился на курсах.
Перед самым выпуском с агентами встретился представитель фашистской контрразведки. Он поставил присутствующих в известность о том, что главная их задача — вербовка агентуры, сбор сведений военного характера при опросе военнопленных, переброска секретной агентуры в тыл Красной Армии. Ну и, конечно, борьба с подпольными организациями, с партизанами.
Между прочим полковник весьма прозрачно намекнул, что звания, присвоенные агентам, — полковник, подполковник, — все это является своего рода бутафорией. Агенты в сущности подчинялись немецким офицерам, стоявшим в звании гораздо ниже их.
В Одессе Вадлер пробыл недолго. Вскоре его вызвал генерал — командующий одной из южных группировок гитлеровских войск — и сообщил, что немецкое командование оказывает господину подполковнику огромное доверие: он назначается начальником СД в Приморск. Это крупный пост, и обычно его занимают заслуженные немцы. Для Вадлера — это большое повышение.
Вот это удача! Наконец-то без опеки гестапо, наконец-то самостоятельность. Вот тут он покажет себя. Но в заключение беседы генерал сказал, что о всех своих действиях, о всех враждебных актах партизан и подпольщиков, если они будут, обо всех подозрениях Вадлер обязан подробно информировать представителей гестапо.
И все же отсутствие постоянного контроля, возможность проявить инициативу окрылили Вадлера. Он приступил к выполнению своих обязанностей весьма ретиво. Ему казалось, что он чего-то достиг. Генерал Розенберг одобрил его деятельность. Но стоило ему оступиться, и все полетело к черту. Нет, не стоило ему приезжать в эту страну, не стоило.
Изрядно подвыпивший Бергер пожаловался Коху, что шеф его зол, как черт, получил нагоняй от генерала за какую-то радиостанцию, которую никак не удается обнаружить. Кох посочувствовал ему и самодовольно заявил, что вот он может быть своей службой доволен. Никаких волнений. И все эти советские радиостанции, подполье, партизаны его абсолютно не касаются. Он имеет дело с неодушевленным тряпьем. Что и говорить, служба у интенданта Курта Коха была на редкость спокойной.
Глава седьмая
РАСПЛАТА
Галя шла по шоссе медленно — она очень устала. Позади километров тридцать, а впереди столько же. Пожалуй, до вечера не дойти. И надо же, столько прошла, и ни одна попутная машина не берет. Уже не раз, заслышав позади рокот мотора, она сбегала с середины дороги на обочину и поднимала руку. И все напрасно. Проносились мимо машины, заполненные солдатами, они что-то кричали ей и хохотали, ползли тягачи с прицепами. Прошли две танкетки, из открытого люка одной выглядывал фашистский танкист, он что-то прокричал Гале.
Так она и шла. Поднимала руку, улыбалась, а сама по уже выработавшейся привычке запоминала и количество автомобилей и характер груза. Но сейчас это было не так важно, сегодня нужно было во что бы то ни стало к ночи добраться до города. Завтра ей предстоит очень напряженный день. Надо перебороть усталость, идти быстрей, гораздо быстрей…
А вот прошлый раз ей повезло. Тогда она, выйдя из леса, прошла по шоссе метров сто, ну от силы сто пятьдесят, и увидела вынырнувшую из-за поворота легковую машину. Галя, приготовив самую беззаботную, самую веселую из своих улыбок, подняла руку. Машина остановилась. Когда она подбежала к машине, шофер кивнул на заднее сиденье. Галя открыла дверцу. В машине сидела женщина. Еще молодая, очень накрашенная. «Немка? Что ж, это еще не самый худший вариант». Женщина вначале молчала и только искоса поглядывала на Галю. Потом спросила по-русски откуда она идет, куда и зачем. Галя ответила с готовностью, что жила в Красногорске, работала в больнице санитаркой, вообще-то она медсестра, но устроиться по профессии ей не удалось. А подруга у нее в Приморске работает в больнице и обещала помочь с устройством. У подруги есть покровитель немецкий сержант Зильберт Хацке. Фрау случайно не знает такого? Женщина пожала плечами. И вот теперь она идет в Приморск. Если бы не доброта фрау, пришлось бы тащиться пешком.
- Миллионы снарядов, миллиарды патронов. Оружие для Победы - Владимир Николаевич Новиков - Биографии и Мемуары / О войне
- Обратной дороги нет - Владимир Карпов - О войне
- Далекий гул - Елена Ржевская - О войне
- В глубинах Балтики - Алексей Матиясевич - О войне
- Провинциальный фотограф - Василий Веденеев - О войне
- Заложники - Григорий Покровский - О войне
- Гений разведки - Сергей Иванович Бортников - О войне
- Беги, мальчик, беги - Ури Орлев - О войне
- Спецназ, который не вернется - Николай Иванов - О войне
- Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта - Илья Старинов - О войне