Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно было огромное усилие воли с ее стороны, чтобы говорить таким образом, будучи такой истощенной, зная, что впереди предстоит долгая ночь без еды, вспоминая свою маленькую бедную комнатку и упреки хозяйки. Голод деморализует лучших людей, а она от голода была близка к обмороку.
Хозяин дома медленно заговорил:
— Ваша задача — разбить человеческое сердце.
Одри невольно рассмеялась:
— Это звучит… довольно страшно. Вы шутите?
Он не ответил. Она почувствовала за собой легкое дуновение воздуха и испугалась, когда, обернувшись, увидела медленно открывавшуюся дверь.
— Будьте здоровы!
Странная фигура в конце комнаты сделала рукой жест в сторону двери. Свидание было окончено. Как только Одри начала спускаться по лестнице, дверь закрылась опять. Одри сошла вниз. Ее чувства были в полном смятении. Входная дверь была заперта: очевидно, хозяин дома полагал, что она воспользуется ключом.
Дрожащими руками девушка попыталась попасть в крошечную замочную скважину, которую ей удалось найти с большим трудом. От волнения она выронила ключ, ион отлетел в угол. Одри долго шарила рукой по полу, но вместо ключа нащупала маленький камешек величиной с орех. К камешку был прилеплен комочек красного сургуча с отчетливым оттиском маленькой печати. Находка была так неожиданна, что Одри на мгновение забыла о своем стремлении выбраться из дома. Всякая тайна имеет для молодых притягательную силу, и этот старательно запечатанный камешек возбудил любопытство девушки. Одри взглянула наверх в надежде увидеть старика и спросить его об интересной находке. Но вспомнив, что увидит его только через неделю, спрятала камешек в свою сумочку. При этом она заметила, что крепко держит в руке пачку кредитных билетов. Шестьсот фунтов! В пачке было три билета по сто фунтов, четыре — по пятьдесят и двадцать — по пять. Одри глубоко вдохнула воздух. Она спрятала деньги и, найдя ключ, открыла дверь. Еще миг, и она снова очутилась под дождем и ветром. Мимо нее медленно проехало такси. Она не сразу осознала, что теперь богата, и с сильно бьющимся сердцем махнула рукой, направляясь к подъехавшей машине.
— Отвезите меня…
Куда?.. Прежде всего, поесть! Потом после подкрепляющей пищи она спокойнее подумает об остальном.
— Видно, хлебнула лишнее, — усмехнулся шофер.
Одри не поняла и решила вначале, что он говорит о ней, но, проследив направление его взгляда, увидела картину, заставившую ее содрогнуться от жалости. У подъезда соседнего дома, цепляясь за перила, стояла женщина. Она держалась одной рукой и, раскачиваясь из стороны в сторону, другой рукой искала дверной звонок. Ее убогая одежда, кричащее перо на шляпе, промокшее поношенное меховое пальто старомодного покроя — все это производило угнетающее впечатление. Одри ненавидела пьянство и особенно понимала весь его ужас, когда видела охмелевшую женщину. Даже «ведьмы», дравшиеся на Грейен-роуд, казались гораздо менее отталкивающими, чем эта несчастная с красным распухшим лицом, бормотавшая неясные слова. Одри уже собиралась сойти с подножки такси и помочь женщине, как вдруг дверь дома раскрылась, и худой пожилой человек появился на пороге.
— В чем дело, что тут за шум? Что вы безобразничаете перед домом? Убирайтесь, или я позову полисмена.
Ветер доносил до Одри резкий голос Тонгера.
— Я желаю войти, — кричала женщина, направляясь к открытой двери.
Одри видела, как старик хотел удержать женщину, но она закачалась и навалилась на него:
— Эй, не падайте!
Произошла короткая борьба, и вдруг Тонгер толкнул женщину в дом и захлопнул дверь.
— Это дом мистера Маршалта, — сказал шофер. — Он африканский миллионер… Куда вы велели ехать, мисс?
Она вспомнила адрес небольшого магазина готового платья на Шафтсбэри-авеню, перед витриной которого она часто стояла в те дни, когда проходила мимо в поисках работы. Она не хотела задумываться над тем, имела ли она право тратить деньги старика. Сейчас у нее не было достаточно силы воли, чтобы рассуждать об этом. Напротив магазина платьев был обувной магазин, а невдалеке скромная гостиница.
— Я еще проснусь от этого волшебного сна, — сказала она себе, когда проезжала мимо освещенных окон магазинов, — но у меня, по крайней мере, будет сухая одежда и теплая постель, а это замечательно!
Глава 13. Бонни говорит откровенно
Человеку иногда трудно определить решающий момент в его жизни и сказать: «Вот когда началась моя карьера».
Мартин Элтон стал преступником вследствие стечения обстоятельств, неразрывно связанных друг с другом и основанных на желании, свойственном большинству людей: жить, совсем не работая. Получив прекрасное образование, он оказался еще в очень молодые годы без всяких средств к жизни, обладая лишь красивой внешностью, приятными манерами и умением обращаться с людьми. Это помогло ему приобрести много друзей, из которых он умел извлекать пользу.
Элтон избрал тот путь, на котором его ожидали наибольшие выгоды. Не будучи обременен ни излишней совестливостью, ни слишком узкими понятиями о чести, он попал в общество тех мужчин и женщин, которые живут за счет своей изобретательности. Он начал посещать игорные притоны, — в одном из них он впервые встретил Дору и нашел в ней достойную подругу, свободную от всяких «глупых предрассудков», — затем принимал участие в кражах, походивших скорее на вымогательства, и в темных сделках на скачках, оказавшихся для него выгодными и доходными.
Во время перерыва между вторым и третьим актами в театре, куда он отправился вместе с Дорой, Мартин вышел в фойе. Там он встретил знакомых, которые раскланивались с ним, но только один из них подошел к нему, так как Мартин не отличался приветливостью. Обычно он избегал общества, предпочитая оставаться наедине со своими мыслями.
— Эй, Элтон!
Мартин машинально улыбнулся и хотел пройти дальше, но человек, заступивший ему дорогу, не хотел считаться с его очевидным стремлением к одиночеству.
— Я слышал, что Стэнфорд уехал в Италию. Этот человек умеет быть сразу в двух местах. Вы заняты теперь чем-нибудь?
— Нет, — ответил Мартин. — В Лондоне нечего делать с тех пор, как воры забрались в квартиру Мелиллы Сноуден и похитили ее жемчуг.
Слик Смит тихонько рассмеялся.
— Я тут ни при чем, — сказал он, — во всяком случае, грабеж был ловкий, и шум в газетах подняли большой. Если я могу помочь вам чем-нибудь, дайте мне знать, но только дело должно быть честным.
— Зайдите ко мне как-нибудь и почините кухонную плиту, — прорычал Мартин, которому было совсем не до шуток.
— Плиты — это как раз моя специальность, — невозмутимо отпарировал Слик. — Хотите хорошую сигару?
— Нет!
— Возможно, вы и правы, — согласился Слик. — Это рождественский подарок, и я не позволил бы никому просто так их мусолить. Было бы бестактно заставить меня на это пойти. Видели Шеннона?
Мартин тяжело вздохнул.
— Мой милый, я не видел Шеннона и не хочу видеть Шеннона. И более того, я совсем не настроен с вами беседовать.
— Очень жаль, — сказал Слик с сожалением. — Мне скучно и хочется с кем-нибудь поболтать. Лэси Маршалт не похож на вас.
Он зажег одну из своих сомнительных сигар.
— Я почти не знаю Лэси Маршалта, — коротко заметил Мартин.
— Это мне известно, но я немного знаю его. Он тоже вор. Вы славный малый, Элтон.
Неожиданное заявление удивило его собеседника.
— Лучше не продолжайте, — спокойно сказал Мартин Элтон. — Вы стараетесь быть любезным.
— Я не стараюсь, а действительно всегда любезен.
Лицо Слика Смита расплылось в широкой обезоруживающей улыбке.
— Вот и звонок: сейчас узнаем, выйдет ли героиня замуж за герцога и откажет ли своему деревенскому возлюбленному. Я думаю, что не откажет: в пьесах всегда так поступают.
По пути домой в эту сырую холодную ночь Мартин думал о Слике. И ему и Доре не понравилась пьеса, и какое-то чувство уныния овладело ими. Оба хранили молчание.
Мартин последовал за женой в гостиную, ожидая сцены, которая, он знал, должна была произойти.
— Что с тобой, Бонни? Ты не сказал ни слова за целый вечер. Мне надоел твой надутый вид. Он мне так действует на нервы, что я сама не знаю, что делаю.
Мартин откусил конец сигары и зажег ее, пристально глядя на спичку.
— Я не дуюсь, а просто раздумываю, вот и все, — сказал он, бросая спичку в камин и усаживаясь в угол дивана. — Ты больше ничего не слышала о своей сестре?
— Нет, не слышала, — резко сказала она. — И надеюсь, что никогда больше не услышу. Плаксивая тюремная птица!
Он вынул сигару изо рта и принялся внимательно разглядывать ее.
— Я не помню, чтобы она плакала, а тюремной птицей сделали ее мы.
Она с изумлением посмотрела на него.
— Это что за новый тон, Бонни? Когда она была здесь в последний раз, ты выгнал ее из дому.
- Перст Святого Петра - Агата Кристи - Детектив
- Взломщик, который чувствовал запах дыма - Лоуренс Блок - Детектив
- Бандит - Эдгар Уоллес - Детектив
- Жена бродяги - Эдгар Уоллес - Детектив
- Зелёный Стрелок - Эдгар Уоллес - Детектив
- Мертвые глаза Лондона - Эдгар Уоллес - Детектив
- Заначка на черный день - Сергей Лавров - Детектив
- Лес Посмертных Масок - Лада Солнцева - Детектив / Триллер
- Детектив и политика - Устинов Питер - Детектив
- Шестое чувство - Патриция Вентворт - Детектив