Форма входа
Читем онлайн Ученик лоцмана - Борис Борисович Батыршин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
плаща, рядом с заткнутым за пояс револьвером висела узорчатая сумочка.
— И у тебя, парень, будет такая же — если ты, конечно, примешь моё предложение.
Я откинулся на спинку скамьи и поиграл в пальцах двузубой вилкой с насаженной на ней жареной рыбёшкой.
— Видимо, предполагается, что я сейчас заору от восторга и вскочу с криком «Да! Да! Согласен! Давайте поскорее?..»
Он посмотрел на меня с интересом.
— А ты что, не согласен? Стать Лоцманом — настоящим Лоцманом, которому могут открыться все тайны Фарватеров и маяков — может далеко не каждый, а в тебе я вижу нужные способности.
…опаньки! Вот это новость!…
— Какие именно, не секрет?
— Не секрет. Но сейчас объяснять бесполезно, пока ты слишком мало знаешь, да и не всё можно объяснить, надо почувствовать. Если согласишься — сам всё поймёшь. Учти, такие предложения…
— Да-да, знаю, делаются один раз в жизни. — я сжевал остатки рыбёшки и глотнул эля. — Но у меня вообще-то свой дом, своя жизнь, родители, друзья — с ними как? Предлагаете забыть и начать всё с чистого листа?
Он со стуком положил нож на воображаемый рисунок «мирового колеса» — от него на столешнице осталась лишь крошечная зарубка на месте ступицы, куда он, разгорячившись, воткнул острие.
— Я понимаю, всё это крайне неожиданно. Ты устал, потрясён, тебе надо всё обдумать, переварить… погоди! — он вскинул ладони, увидев, что я собираюсь возразить. — отправляйся сейчас в свою комнату, тётушка Гвинкль уже всё приготовила, а завтра с утра я за тобой зайду. Мы отправимся в Гильдию Лоцманов и там закончим наш разговор.
И, не слушая больше возражений, мастер Валу встал из-за стола и жестом подозвал хозяйку трактира. А я вдруг ощутил колоссальную усталость, оставившую мне единственное желание: прямо сейчас наскоро ополоснуться — хоть холодной водой из кувшина, если здесь не найдётся нормального душа, — а потом завалиться в постель. А там, и правда, видно будет — утро вечера мудренее, не зря ведь предки сочинили эту поговорку?
Ночь. Жаркая, душная — от накинутого ею горячего, влажного одеяла не спасает даже вливающаяся в окно морская свежесть, сдобренная запахами солёной рыбы, угольной копоти, смолы и прочими ароматами порта. В маленькое окошко заглядывает большая масляно-жёлтая луна; я лежу в крошечной комнате, где из всей меблировки только узкая кровать с высокими деревянными спинками, хромоногий табурет да кувшин с водой — прочие удобства в коридоре.
Когда я поднимался по узкой лестничке на второй этаж, казалось, что провалюсь в сон, стоит только прикоснуться ухом к подушке. Но нет, не получается: сколько ни пытался, сколько не ворочался с боку на бок — сон никак не шёл, и мысли упорно возвращались, к тому, что я узнал за этот безумный — наверное, самый безумный за всю мою не такую уж и короткую жизнь. А потому, когда дверь моей комнаты начала с лёгким скрипом приоткрываться — подскочил, словно подброшенный пружиной, сел на кровати и зашарил рукой по спинке стула, где на продетом в джинсы ремне висел нож в перехваченных узким ремешком ножнах.
VI
Не то, чтобы я ожидал нападения — просто я всё не мог забыть гранёного ствола его револьвера, уставленного мне между глаз, а так же отвратительное чувство беспомощности, зависимости от чужой воли, охватившее меня в этот момент. Да, потом он извинялся и проявлял, как мог, дружелюбие и всяческое расположение по моему адресу, и отвечал охотно на все (ну хорошо, почти все) вопросы, и даже сунул на прощание увесистый, глухо звякнувший мешочек с монетами — но осадочек, как говорится, остался. Кстати, перед тем, как лечь, я высыпал его содержимое на ладонь — не меньше трёх десятков увесистых кругляшей, тускло блеснувших в свете свечи тёмным жёлтым металлом. Я едва удержался, чтобы не попробовать одну из них на зуб — золото, конечно, что ж ещё? Изображения на аверсах и реверсах монет были мне, по большей части, незнакомы, разве что на полудюжине встречались арабские и римские цифры. Размеры монет впечатляли — мне приходилось держать в руках николаевские червонцы, и самая мелкая из этих была больше как минимум, вдвое. Солидная плата за беспокойство, ничего не скажешь, не обманул «пират». Вот, кстати, ещё причина, чтобы кто-то настроенный не слишком дружелюбно побеспокоил меня ночью…
Но дело, конечно, было не в опасении грабителя — я не допускал такой возможности всерьёз. Я был один, в незнакомом, совершенно невозможном с точки зрения имевшихся у меня представлений об устройстве Мироздания месте, и рассчитывать мне было не на кого, кроме как на самого себя. И на этот вот нож, купленный в Москве, в магазине «Охота», привлёкший меня претензией на знаменитый «Ка-бар». На рыжих кожаных ножнах, как и на чёрном оксидированном клинке даже маркировка соответствующая имелась — «USMS», сиречь «Корпус Морской пехоты США» — чтобы легковерный покупатель вроде меня не заподозрил (совершенно, надо сказать, справедливо) в ноже не слишком дорогую китайскую подделку. Впрочем, заточку он держал неплохо, ладони сидел удобно, и вид имел достаточно грозный — а что ещё, если подумать, нужно от такого ножа?
Но не об этом я думал, конечно, нащупывая в темноте рубчатую рукоять. Дверь всё скрипела, открываясь с неестественной какой-то медлительностью, и я успел не только высвободить нож из ножен, но и перевернуть его лезвием вверх, так, чтобы плоское стальное навершие легло в пальцы, а сам клинок полностью скрылся за предплечьем. Я люблю ножи, успел вволю поупражняться с приобретением, и теперь был уверен, что сумею одним движением перехватить нож, неважно, прямым или обратных хватом — и даже, если понадобится, метнуть, не вставая с койки — резким взмахом, на пол-оборота клинка.
Дверь тем временем распахнулась почти наполовину, но в комнату никто входить не торопился. В коридоре, в самом конце горела масляная лампа, е свет пробивался в комнату под дверью узкой полоской — и теперь, когда дверь чуть приоткрылась, я угадывал фигуру, притаившуюся сбоку, за косяком. Да, так и есть — вот тень на стене шевельнулась, и мне стало ясно, что роста визитёр небольшого, сложение имеет субтильное, и вообще…
…да, так и есть — короткая фраза с вопросительными интонациями, прозвучавшая из-за двери, была произнесена женским голосом, причём очень тихо, почти шёпотом. Слов я, разумеется, не понял, но и без перевода было ясно, что ночной гость — вернее гостья — просит позволения войти. Я торопливо прикрыл голые ноги свисающим с койки одеялом, покосился на окошко — не ждать ли и оттуда каких-нибудь сюрпризов? — и лишь тогда на чистейшем русском языке, стараясь, чтобы голос звучал, по возможности, непринуждённо и не выдал бы меня невольной дрожью, сказал: «Войдите!»
Дверь ещё немного приоткрылась, в образовавшуюся щель проскользнула тёмная фигура — и замерла в шаге от порога. Тусклый свет из коридора падал на стену узким прямоугольником, и на его фоне я не мог различить ни цвета волос, глаз, ни даже черт лица визитёра — но очертания силуэта вместе с лёгкой, почти неслышной поступью давали понять, что я не ошибся. Незваный гость, вернее, гостья — женщина, причём молодая.
— Чему обязан удовольствием видеть вас, сударыня? — осведомился, и тут же выругал себя за очевидный идиотизм, содержащийся. Во-первых, таверна «Белого дельфина» мало походит на великосветский салон, а во-вторых — ночная посетительница наверняка ни слова не поняла из сказанного, и не сможет ответить, как бы того не желала.
Но, видимо, вопросительные интонации говорили сами за себя: она сделала ещё шаг, оказавшись на середине комнаты, и заговорила — горячо, сбивчиво, помогая себе жестами. При этом она попала в косую полосу лунного света, что лежал поперёк моей комнаты бледной косой полосой — о теперь я мог разглядывать её в полное своё удовольствие.
А посмотреть было на что: невысокая, изящно сложённая, с правильными чертами лица, которые при иных обстоятельствах натолкнули бы на мысль о некоторой доле латиноамериканской крови, она сразу удивила меня своим гардеробом. Все женщины, независимо от возраста, которых я встречал за недолгие часы своего пребывания в Зурбагане (да какое пребывание, так, четыре с лишним сотни метров от пирса до «Белого дельфина»!), были одеты в консервативном, патриархальном стиле: длинные, до пят юбки и платья, накидки, плащи, практически целиком скрывающие фигуры, на головах — обязательные чепцы или шляпки, в зависимости от статуса. Служанки в таверне носили светлые блузы, а на головах имели что-то вроде кружевных наколок под пару к кружевным же фартучкам. Старая добрая Европа конца
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ученик лоцмана - Борис Борисович Батыршин бесплатно.
Похожие на Ученик лоцмана - Борис Борисович Батыршин книги
- Здесь водятся драконы - Борис Борисович Батыршин - Альтернативная история / Детективная фантастика / Периодические издания
- Чаша гнева - Александр Борисович Михайловский - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Черное и белое (СИ) - Ромов Дмитрий - Попаданцы
- Наблюдая за Большой медведицей - Сергей Николаевич Зинченко - Прочие приключения / Юмористическая проза
- Птичья песня - Яна Ветрова - Городская фантастика / Попаданцы / Прочие приключения
- Комсомолец. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин - Альтернативная история / Попаданцы
- Мой адрес — Советский Союз! Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Попаданцы
- Не грызи меня, глупый ученик! - Чайный Лис - Попаданцы / Повести
- Ставка - Мюррей Лейнстер - Прочие приключения
- Волна огня - Джим Чайковски - Детективная фантастика / Разная фантастика