Форма входа
Читем онлайн Журнал «Вокруг Света» №09 за 2008 год - Вокруг Света
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Кинопутешествие
Во время извержения мы сидели в греческом театре под открытым небом в Сиракузах и смотрели трагедию Эсхила «Агамемнон». Несмотря на то что и театру, и трагедии два с половиной тысячелетия, древностью на сцене и не пахло. Музыканты играли на аккордеонах, актеры ходили с микрофонами и безо всяких масок и котурнов, а хористы вообще демонстративно курили, пуская дым колечками. Весь этот модернизм понятен: труппа и режиссер самовыражаются, им хочется показать, что театр в Сиракузах — дело живое, а не туристический аттракцион. Но Эсхил, который, кстати, умер не в родных Афинах, а во время «гастролей» на Сицилии, вряд ли бы был в восторге. Это все равно как если бы в Большом театре князь Игорь пел под балалайки, а половцы отбивали чечетку. Доконали нас кепки, которые поголовно носили все мужчины на сцене. Я не удержался и спросил соседей, что это значит. «Коппола — символ мафии». При чем здесь режиссер «Крестного отца» Фрэнсис Коппола, мы с первого раза не поняли. «Копполой по-сицилийски называется традиционная крестьянская кепка, которая стала символом сельских мафиози. Трагедия Эсхила прочитывается сквозь призму проблемы мафии», — пояснили нам.
Осознав всю глубину и многогранность связей италоамериканца Копполы с темой мафии, мы покинули гостеприимную, но уж слишком «зализанную» и забитую туристами родину Архимеда — Сиракузы. Последним из наших мини-путешествий на Сицилии стало кинопутешествие в мир «Крестного отца».
Все основные сицилийские сцены из фильма, за исключением концовки «Крестного отца — 3», разворачивающейся в палермском Театре Массимо, Коппола снимал на востоке острова, в районе города-курорта Таормины. В самой Таормине можно сделать только рекламный туристский ролик про бесконечные гостиницы и орды отдыхающих.
Кепку-копполу носят многие сицилийцы, а вовсе не только мафиози (которых еще иногда называют «копполами набекрень» — считается, что они носят традиционный головной убор с вызывающим видом)
Образ родины дона Корлеоне режиссер создавал в горных деревушках, лежащих в глубине от побережья. Например, в эпизоде, где телохранитель говорит Майклу (Аль Пачино): «Микеле, вот Корлеоне», — и нам показывают живописные домишки и церковь, прилепившиеся на вершине горы, — снялась деревня Мотта-Камастра. Кстати, у всех участников этой сцены на головах кепки-копполы.
Но большинство из тех эпизодов, где дело якобы происходит в Корлеоне, были разыграны в деревне Савока. Это до сих пор, несмотря на появление уродливых современных домов, настоящее сицилийское горное гнездо. Припарковав машину у легендарного бара Вителли, где Майкл просил у отца своей ненаглядной Апполонии ее руки и сердца, испытываешь странное чувство. Вроде как надо бы снисходительно улыбнуться, услышав льющуюся из динамиков мелодию из «Крестного отца» и увидев англичанок, фотографирующихся у входа. Но вот ты садишься точно там, где сидел Аль Пачино, старуха Мария, которая хозяйничает тут полвека, приносит тебе кофе — и восторг личной причастности к кинолегенде начинает проникать в душу. То же чувство охватывает и в местной церкви Санта Лючия, где венчались Майкл и Апполония. Советую побывать и в церкви Богоматери в соседней деревне Форца-д’Агро: это с ее ступеней убийцы-мафиози кричат жителям, чтобы они выдали маленького Вито.
Но самое легендарное место съемок «Крестного отца» на Сицилии — это вилла Кастелло деи Скьяви на окраине городка Фьюмифреддо, километрах в пятидесяти от Таормины. Это райское место, окруженное апельсиновыми садами, принадлежит Франко Платанья. Начинался наш визит туда не очень удачно: из-за глухого забора раздался ожесточенный лай собак. Но едва хозяин узнал, что мы русские журналисты, перед нами распахнулись все двери. Приговаривая: «Все для матушки России», он повел нас по своим владениям, которые «играют» во всех трех «Крестных отцах» роль усадьбы сицилийского друга семьи Корлеоне дона Томмазино. Здесь скрывался после бегства из Нью-Йорка Майкл (Аль Пачино), здесь раздавал подарки родственникам молодой дон Корлеоне (Роберт де Ниро), здесь совещался со стариком доном Томмазино Винсент (Энди Гарсиа).
Мы стоим у старинных ворот, где взорвался автомобиль с Апполонией: «Вот так же, как вам, я показывал свою виллу в первый раз Копполе, и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться», — смеется Франко. Предложение это озолотило хозяина: провести пару дней в Кастелло деи Скьяви стало модным у богатых любителей кино. С некоторых пор еще и крупные корпорации облюбовали это место для переговоров а-ля мафия. Уже внутри дома, с его неповторимой атмосферой настоящего сицилийского кланового гнезда, мы узнали причину любви хозяина к русским. За неделю до нашего приезда газпромовские начальники пригласили сюда «посекретничать» людей из «Рургаза». Апофеозом нашего визита стал момент, когда Франко поставил стул на то место во дворе, где умирает Майкл, и я картинно упал с него, разыгрывая финальную сцену из «Крестного отца».
Улетали мы с Сицилии из Катаньи, и все пассажиры прилипли к иллюминаторам, провожая глазами гигантский треугольник острова с громадой Этны. Недаром греки называли его Триникрия — «треугольник» — и изображали в виде головы с тремя ногами. С каждой из сторон Сицилию омывает свое море: Ионическое, Тирренское и Средиземное. Погода была идеальной, и видимость, как говорят летчики, — «миллион на миллион». Иначе при расставании с этим островом и быть не могло.
Фото Тофика Шахвердиева
Григорий Козлов
1968 год: на изломе эпох
Почти за четверть века после победы над фашизмом, установления биполярного геополитического устройства и начала «холодной войны» жители планеты Земля привыкли к относительной стабильности. К середине 1960-х даже перспектива атомного кошмара стала привычной и из области массовых страхов постепенно переместилась в сферу политической риторики. И вдруг мир ощутимо затрясло. Неудивительно, что многим свидетелям потрясений 1968 года показалось, что мир «ни с того ни с сего» сошел с ума. Чем же была эта внезапная лихорадка: симптомом новой, еще неизвестной общественной болезни или всего лишь последним приступом хорошо знакомого благополучным странам недуга пресыщения? Последовало ли за этим приступом выздоровление западной культуры? А может быть, она просто умерла?
«Год, изменивший мир», «Год, который сделал нас теми, кто мы есть» — такими заголовками американская пресса отмечает 40-летие 1968-го. Баррикады в Париже и советские танки на улицах Праги, многотысячные студенческие демонстрации и беснующиеся хунвейбины в Китае, политические убийства и партизанские походы, расстрел пятисот мирных крестьян вьетнамской деревни Сонгми, сексуальная революция и массовое увлечение наркотиками (лидеры контркультур видели в них способ «расширения сознания», солдаты во Вьетнаме — способ забыться, и так далее), расцвет «альтернативного» искусства как части массовой культуры… Все это — приметы и парадоксы времени, имя которым легион. Однако первое, что бросается в глаза с высоты исторического полета, — все же последняя в ХХ веке и почти «неспровоцированная» великая волна социального протеста.
Поколение бунтовщиков
Те, кто в советское время изучал теорию марксизма, возможно, помнят ленинские «основные признаки революционной ситуации». В их числе значились: «обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных классов» и невозможность для «верхов» сохранять свое господство в неизменном виде, то есть кризис власти.
Удивительно, но страны, оказавшиеся в 1968 году на грани революций и гражданских войн, подошли к ним на фоне стабильного экономического роста, улучшения положения пресловутых «масс», в условиях сильной, динамичной и инициативной власти, которая, по видимости, заботилась о «всеобщем благосостоянии». Так, в США в 1961—1966 годах валовой национальный продукт рос примерно на 4—6% в год, что, между прочим, в два раза быстрее темпов пяти предыдущих лет. Безработица сократилась до рекордно низкого уровня. Администрация президента-демократа Линдона Джонсона во всеуслышание заявила о невиданной задаче: стремительно наращивая социальные расходы, она собиралась полностью победить бедность, создать общедоступные системы образования и пенсионного обеспечения и, наконец, уничтожить на корню систему расовой сегрегации.
Еще более активно вело себя правительство во Франции . Президент де Голль объявил себя сторонником так называемого «третьего пути» — не коммунистического, но и не либерально-капиталистического. Государству, по его мнению, следовало не только «дирижировать» экономикой, но и снимать социальные противоречия, обеспечивать компромисс между «трудом и капиталом». Финансовая стабилизация, выплата внешнего долга, резкий рост промышленного и аграрного производства, бурное развитие новых, наукоемких технологий — эти достижения бывшего лидера Сопротивления к середине 1960-х полностью вывели республику из послевоенного застоя и апатии.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Журнал «Вокруг Света» №09 за 2008 год - Вокруг Света бесплатно.
Похожие на Журнал «Вокруг Света» №09 за 2008 год - Вокруг Света книги
- Журнал «Вокруг Света» №06 за 2008 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2008 №4 - Журнал «Домашняя лаборатория» - Газеты и журналы / Периодические издания / Сделай сам / Хобби и ремесла
- Первородный 2. Белое и Черное - Кудесник - Прочее / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Журнал «Вокруг Света» №06 за 1975 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №07 за 1986 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №11 за 1977 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №05 за 1978 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №01 за 2009 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №06 за 2009 год - Вокруг Света - Периодические издания