Шрифт:
Интервал:
Закладка:
События развивались настолько стремительно, что ныне для многих людей процесс, развивавшийся в тот период является настоящим открытием, когда они спустя годы пытаются вспомнить, что же тогда произошло. Многие просто не успевали за разворачивающимися событиями, а те, кто сталкивался с подобной яркостью и непонятностью, не осознавали всей значимости происходящего.
М. Б. Разве только сейчас, спустя почти 20 лет после всех социальных потрясений, уже в новой ситуации, большинство участников событий и те, кто их упустил, имеют шанс адекватно взвесить происходящие… феномены, иначе их как-то сложно обозначить.
В. П. Да, взвешивая значимость и эпохальность, можно заметить, что большинство ярких воспоминаний связаны все-таки с серединой и концом восьмидесятых и, насколько можно, ближе отражают суть духа времени. Когда творческая инициатива и новые идеи сами прокладывали себе дорогу.
В 1986 же году я поступила в театральное училище, и, кстати, туда же сами поступили Панов с товарищем, которые тоже захотели воплощать на профессиональной сцене свой наработанный годами радикальной деятельности…
М. Б. Годами накопленный героический и творческий капиталец (смеются).
В. П. Да. Но был отвергнут. Что не остановило нас на пути приобщения к прекрасному, и мы с Андреем Пановым, более известным в андеграунде как Свинья, нарисовав себе усы, отправились в консерваторию за получением своей порции культурного наследия. Реакция публики была соответственной, и наше ознакомление с историческим культурным наследием стало краткосрочным (смеется).
Но несмотря на это, события неформального мира, развивавшиеся в творческом ключе, обязывали к освоению профессиональных навыков, так как по городу уже гремели «Ассы» и «Поп-механики», и неформалы прорывались на выставочные и концертные пространства. Тут же подключились всяческие кинематографические структуры, готовые увековечить события на пленках, и как-то пришлось поучаствовать в этой серии на самом деле отвратительных, как бы молодежных фильмов. Юра Скандал уже успел отсняться в фильме «Взломщик», по тусовкам ходил режиссер Учитель, снявший в итоге сумбурный фильм «Рок», начались съемки «Ассы», а Цой чуть позже снялся в фильме «Игла» у Нугманова. В этот же период, наряду с нью-вейвом пошла волна панковского ревайвела и появились такие группы как «Бригадный подряд», возродилось «Ау», но их не особо чествовали в руководстве Рок-клуба, который оккупировали люди, тяготеющие к иной эстетике. Все это привело к тому, что рядом организовался клуб и арт-центр «НЧ/ВЧ», где уживались группы более жесткого звучания и проводилось множество выставок. Ситуация в целом явно сдвинулась с мертвой точки и двинулась в непонятном направлении.
Я же тогда получила свой первый административный опыт, организовав поездку творческой тусовки в славный город Вятка. Место действия было обозначено через Джо Смелкова, который с самого начала выступал навигатором новороссийской тусовки, много перемещался по стране и у которого были налажены старосистемные связи с разными городами. К тому же он был связан какими-то делами с Юханановым, который проводил свои первые опыты с кино. И так мы отправились достаточно широким фронтом по местному приглашению. В «турне» поехали «Автоматические удоволетворители», «Дурное влияние», «Народное ополчение», Женя Юфит, Котельников и Юхананов. Да, это все оформлялось как некая трудовая деятельность, поскольку тунеядство все еще преследовалось, и моя же трудовая книжка по этим причинам висела по должности ночной уборщицы (смеется). Естественно, часа через два нашу шумную компанию, подогретую алкогольными парами, высадили в ближайшем крупном населенном пункте, и я, тогда уже тяготевшая к стебному стилю «прощай, молодость», без одной рющечки-кружавчика, чистый стиль (смеется)… Ну вот, в таком виде отважной железнодорожницы и с трудовой книжкой уборщицы, в чине главного администратора тура, выясняла отношения с милицией в городе Тихвине. Тогда еще два барабанщика из разных групп, но с достаточно большими и длинными носами, этими носами друг друга в дороге и потыкали, чем привлекли внимание местных правоохранителей. Но так или иначе, до Вятки мы добрались с опозданием в сутки и далеко не полным составом. А там в главном кинотеатре города происходил показ «Пролетая над гнездом кукушки».
М. Б. Ну что ж, достойный фон для происходящей фантасмагории.
В. П. Да. И тут же к нашей разношерстной помятой компании подлетают устроители:
– Кто старший группы?
– Я старший группы.
– Где сопроводительные документы?
– Потеряла.
– Кем работаете?
– Ночной уборщицей (смеются).
Тогда же состоялась одна из первых выставок советского авангардного искусства в Варшаве, и в каком-то нашем журнале появились котельниковские работы. Хорошо, что он оказался под рукой, и пара каким-то чудом оказавшихся на месте продвинутых журналистов опознала в нас творческих деятелей, и все спорные моменты были улажены. Выступление состоялось, и позднее нам друзья из Вятки прислали вырезку из газеты по поводу этого концерта. Выяснилось, что после него был уволен какой-то начальник местного райкома, профкома, – короче, 16 фамилий (смеется).
Вот так началась моя самодеятельность, которая совпала с открытием самодеятельности в «НЧ/ВЧ», куда меня на крупную выставку еще не распавшихся «Новых художников» подтянул Олег Евгеньевич Котельников. Который, как и ранее, по возможности, активно вовлекал меня в творческий процесс. Так, когда мне исполнилось девятнадцать, он попросил составить ему пару в выставочном зале на Охте. Подсунул красочку, и я, спионерив у мамы пододеяльник, выплеснула на него все, что наболело за всю мою жизнь. На следующий день Олег, забирая мою работу, многозначительно хмыкнул, и как выяснилось позднее, многие действительно желающие попасть на эту выставку туда не попали, а возле моей выставленной работы плакали от смеха все художники-бородачи. Чистый стиль (смеются).
Так произошло мое соприкосновение с миром ленинградской живописи того периода. А в этот период, когда неформальное искусство предпринимало очередные попытки институциирования и легализации, напротив дворца «Спартак», в клубе «81» уже заседала художественная комиссия, среди которой с чинным выражения лица посиживал Женя Юфит. А я, уже будучи знакомой с Масловым и Козиным, то есть представителями группы «Дикие», однажды тоже поучаствовала в подобном заседании, забравшись в клуб через окно и прорвавшись в туалет, где и исполнила песню на стихи Олега Евгеньевича «Мама умирала тихо».
М. Б. Ставшую к тому времени своеобразным панковским гимном.
В. П. Ну, так вот. Постепенно я втягивалась в процесс и как участница выставок, и как администратор. Выставки в «НЧ/ВЧ», куда я зачем-то попала в роли представительного лица и одновременно секретаря, в школьном платье с бабеткой (смеется).
Выставки были очень яркими и собирали неимоверное количество зрителей, побивая рекорды иных, официально заявленных. Там же устраивались концерты, на которые захаживали иностранцы, и контакты с зарубежной общественностью налаживались сами собой, в том числе и через этот клуб. Появление иностранцев и стремление почерпнуть побольше информации извне не могло не отразиться на творчестве и даже стало отдельным символом чего-то нового, достаточно иронично обыгрываемое в работах того периода. При этом модернистский флёр имел отсылы к 20-м годам, что, вероятно, сподвигло Тимура Новикова на регистрацию «Клуба друзей Маяковского». Конечно, это сначала было своеобразным манифестом, но уже к 88-му году, когда выставочная деятельность и фильм «Асса» принесли свои плоды в виде признания, этот клуб материализовался в реальности. И, кстати, в том же «НЧ/ВЧ» прошла выставка, посвященная 95-летию поэта. В клуб вошли как «Новые» и «Дикие», так и многие участники «Популярной механики» и представители параллельного кинематографа. Все, конечно же, было наивным, и всем казалось, что весь мир ждет их творчества, при этом искренне старались этим тезисам соответствовать. В 88 году атмосфера дачной и концертной эйфории продолжалась, и я сошлась в творческом тандеме с Олегом Масловым, открывая для себя все новые и новые творческие горизонты. Одним из которых оказалась кинематографическая студия при заводе «Ломо», часть которой так же умудрились оккупировать творческие маргиналы. Там уже находились Юфа с Женей Кондратьевым и Инал со своими анимационными эксперементами.
С другой стороны, частичная формализация привела на разделение этой шумной и многосторонней среды по интересам и предпочтениям. Одних интересовала только мода и стиль в окружении работ и меценатов, других – брутальные уличные эксперементы и кураж на грани фола. Это мое личное мнение и я не стала бы на нем настаивать, если бы события, которые происходили в дальнейшем, не подтверждали этого. Началось выделение обособленных групп, сосредоточенных на чем-то конкретном, что дало свои всходы в виде разнообразных сквотов, таких как «Тотал джаз» или объединений навроде «Новой академии», «Инженеров искусств» или «Мжалала-фильм». При этом именно в группе, нацеленной на новый академизм, во главе с Тимуром, где продолжался процесс освоения новых пространств, в какой-то момент случился возврат к ретро-эстетизму уже под предводительством Густава, вокруг которого собрался круг лиц, тяготеющих к дендистской стилистике. В каком-то смысле это было продолжением начинаний первой половины 80-х, зарождавшихся на улицах Ленинграда.
- Лето Виктора Цоя - Юрий Айзеншпис - Музыка, танцы
- Виктор Цой. Последний герой современного мифа - Виталий Калгин - Музыка, танцы
- Майя Плисецкая. Рыжий лебедь. Самые откровенные интервью великой балерины - Николай Ефимович - Музыка, танцы
- «Наутилус Помпилиус». Мы вошли в эту воду однажды - Леонид Порохня - Музыка, танцы
- Музыка как шанс. Победить рассеянный склероз - Влад Колчин - Музыка, танцы