Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторым историческим событием, которое могло повлиять на былину, стал разгром в конце XV века ереси "жидовствующих", носившей кроме чисто религиозных черт и черты политического заговора. Не знавшая за пятьсот лет ни одной ереси, Русь была потрясена коварством еретиков, тайно разрушавших устои веры и государства при внешнем лицемерном благочестии. Впрочем, эти события вряд ли могли стать источником сюжета былин. Он явно более раннего происхождения. Борьба с ересью "жидовствующих" могла лишь оказать некоторое влияние на дальнейшее его развитие.
Столь же "оправославленными" и укорененными в соборном сознании народа являются и другие сюжеты былин об Илье, например, былина о его бое с Идолищем Поганым. Есть, впрочем, и "секуляризованные" сюжеты, например, бой Ильи с паленицей (богатыршей) или бой Ильи с сыном (не узнавших друг друга).
Об исторических прототипах двух других богатырей Киевского цикла – Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче существуют разные мнения. Указывают на летописного Добрыню, дядю князя Владимира, как на прототип былинного богатыря. Александр, или Олешко Попович, упоминается в русских летописях неоднократно, причем события, связанные с его именем, отстоят одно от другого на 250 лет. "В лето 1000 (от Рождества Христова) прииде Володар с половцы к Киеву, – повествует Никоновская летопись. – И изыде нощью во сретенье им Александр Попович и уби Володаря…". В Тверской летописи имя Александра Поповича упоминается в связи с княжескими усобицами 1216 года, а в Суздальской летописи, в рассказе о битве на Калке, сказано: "И Александр Попович ту убит бысть с теми 70 храбрыми".
Но нам важны не исторические параллели былинных событий. Важно то, что былины отразили истинно народный взгляд на вероисповедный характер русской национальности и государственности. Мысль о неразделимости понятий "русский" и "православный" стала достоянием народного сознания и нашла свое выражение в действиях былинных богатырей[8].
Помимо Киевского цикла выделяют еще Новгородский цикл, состоящий из былин о Садко и Ваське Буслаеве. Один из возможных исторических прототипов Садко отличался большим благочестием – новгородская летопись за 1167 год упоминает об основании человеком по имени Садко Сытинич церкви Бориса и Глеба. Васька Буслаев тоже вполне православен – сюжет одной из былин составляет его паломничество в Иерусалим.
Говоря о былинах как о зеркале самосознания народа, нельзя не заметить, что их отвлеченно-философское содержание весьма скудно. И это понятно, ибо народу не свойственно облекать свои взгляды, основанные на живом опыте, в мертвые формы отвлеченного рассуждения. Ход истории и свое место в ней здоровое самосознание народа воспринимает как нечто очевидное, естественно вплетающееся в общее мироощущение. Учитывая это, можно сказать, что былины являются яркими и достоверными свидетельствами добровольного и безоговорочного воцерковления русской души.
ЧАСТЬ МОЯ ГОСПОДЬ, РЕЧЕ ДУША МОЯ…
ПРАВОСЛАВНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ В РУССКОЙ ЛЕТОПИСНОЙ ТРАДИЦИИ"РУССКАЯ ИСТОРИЯ поражает необыкновенной сознательностью и логическим ходом явлений", – писал К.С. Аксаков более 120 лет назад. Мы часто забываем об этой осознанности, невольно возводя хулу на своих предков, подверстывая их высокую духовность под наше нынешнее убожество. Между тем история донесла до нас многочисленные свидетельства их гармоничного, воцерковленного мировоззрения. В ряду таких свидетельств особой исторической полнотой отличаются летописи[9].
В развитии русского летописания принято различать три периода: древнейший, областной и общерусский. Несмотря на все особенности русских летописных традиций, будь то "Повесть временных лет", в редакции преподобного Нестора-летописца, новгородские летописи, с их лаконичностью и сухостью языка, или московские летописные своды, – не вызывает сомнения общая мировоззренческая основа, определяющая их взгляды. Православность давала народу твердое ощущение общности своей исторической судьбы даже в самые тяжелые времена удельных распрей и татарского владычества.
В основании русских летописей лежит знаменитая "Повесть временных лет" – "откуду есть пошла русская земля, кто в Киеве начал первее княжити и откуду русская земля стала есть". Имевшая не одну редакцию "Повесть" легла в основу различных местных летописей. Как отдельный памятник она не сохранилась, дойдя до нас в составе более поздних летописных сводов – Лаврентьевского (XIV век) и Ипатьевского (XV век). Повесть – это общерусский летописный свод, составленный к 1113 году в Киеве на основании летописных сводов XI века и других источников – предположительно греческого происхождения. Преподобный Нестор-летописец, святой подвижник Киево-Печерский, закончил труд за год до своей кончины. Летопись продолжил другой святой инок – преподобный Сильвестр, игумен Выдубицкого Киевского монастыря. Память их Святая Церковь празднует, соответственно, 27 октября и 2 января по старому стилю.
В Повести хорошо видно желание дать, по возможности, всеобъемлющие понятия о ходе мировой истории. Она начинается с библейского рассказа о сотворении мира. Заявив таким образом о своей приверженности христианскому осмыслению жизни, автор переходит к истории русского народа. После Вавилонского столпотворения, когда народы разделились, в Иафетовом племени выделилось славянство, а среди славянских племен – русский народ. Как и все в тварном мире, ход русской истории совершается по воле Божией, князья – орудия Его воли, добродетели следует воздаяние, согрешениям – наказание Господне: глад, мор, трус, нашествие иноплеменных.
Бытовые подробности не занимают автора летописи. Его мысль парит над суетными попечениями, с любовью останавливаясь на деяниях святых подвижников, доблестях русских князей, борьбе с иноплеменниками-иноверцами. Но и все это привлекает внимание летописца не в своей голой исторической "данности", а как свидетельство промыслительного попечения Божия о России.
В этом ряду выделяется сообщение о посещении Русской земли святым апостолом Андреем Первозванным, предсказавшим величие Киева и будущий расцвет Православия в России. Фактическая достоверность этого рассказа не поддается проверке, но его внутренний смысл несомненен. Русское православие и русский народ обретают "первозванное" апостольское достоинство и чистоту веры, подтверждающиеся впоследствии равноапостольным достоинством святых Мефодия и Кирилла – просветителей славян и святого благоверного князя Владимира Крестителя. Сообщение летописи подчеркивает промыслительный характер крещения Руси, молчаливо предполагая за ней соответственные религиозные обязанности, долг православно-церковного послушания.
Автор отмечает добровольный характер принятия служения. Этому служит знаменитый рассказ о выборе вер, когда "созва Володимер боляры своя и старци градские". Летопись не приводит никаких стесняющих свободу выбора обстоятельств. "Аще хощеши испытати гораздо, – говорят Владимиру "болгары и старци", – послав испытай когождо… службу и како служит Богу". Желание богоугодной жизни, стремление найти неложный путь к Богу – единственный побудительный мотив Владимира. Чрезвычайно показателен рассказ послов, возвратившихся после испытания вер. Мусульмане отвержены, ибо "несть веселия в них, но печаль…", католики – из-за того, что у них "красоты не видехом никоея же". Речь идет, конечно, не о мирском "веселье" – его у мусульман не меньше, чем у кого-либо иного, и не о житейской "печали". Речь – о живом религиозном опыте, полученном послами. Они искали то веселие, о котором говорит Псалмоневец: "Вонми гласу моления моего, Царю мой и Боже мой… И да возвеселятся вси, уповающие на Тя, во век возрадуются: и вселишься в них, и похвалятся о Тебе любящие имя Твое" (Пс5:3; 12). Это веские и радость богоугодного жития – тихие, немятежные, знакомые всякому искренне верующему православному человеку по умилительному личному опыту, не объяснимому словами. Послы ощутили в мечети вместо этого веселия печаль – страшное чувство богооставленности и богоотверженности, свидетель-ствуемое словами Пророка: "Увы, язык грешный, людие исполнени грехов, семя лукавое, сынове беззакония – остависте Господа… Что еще уязвляетеся, прилагающе беззаконие, всякая глава в болезнь и всякое сердце в печаль…" (Ис.1:4-5).
- Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев - История / Православие / Религиоведение / Науки: разное
- Ступени. Беседы митрополита Антония Сурожского - Митрополит Сурожский - Православие
- АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник - Православие / Религиоведение / Прочая религиозная литература / Религия: христианство