Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Союз. Учтите, народы Союза проголосовали за сохранение государства.
Наконец адвокаты стали задавать и мне вопросы. Первым спросил Печенкин:
— Вам вменяется в вину, что вы участвовали в устранении от власти руководства РСФСР.
— Ничего подобного не было. Силаев, Руцкой, Хасбулатов были у Янаева, Лукьянова, никто их не задерживал. Янаев и Крючков разговаривали с Ельциным, тот их спрашивал о штурме Белого дома.
Нас прервал Леканов:
— Ну уж если так, то давайте поговорим о плане, который разрабатывался в Министерстве обороны по захвату руководства РФ и штурму Дома правительства.
Я ответил:
— Весь этот «свист», извините за такое выражение, необходим был Ельцину для поднятия своего престижа. Без штурма нет и героев. Ростропович не напрасно там околачивался, играя роль подушки для спящего защитника. Свою лучшую роль в политическом спектакле сыграл и Шеварднадзе. Он жаждал получить свой надел — Грузию.
Но вот в разговор включился Абельдяев:
— У меня вопрос, связанный с признанием суверенитета республик и выхода их из состава Союза. Как это отражается на обороноспособности государства? Усиливается она или ослабляется?
— Это важный вопрос. С развалом государства ликвидируется вся система обороны. Система предупреждения ракетного нападения строилась исходя из целостности государства. Большинство станций предупреждения о ракетном нападении размещены вне территории РСФСР. Какой теперь может быть разговор о боевой готовности?
Тогда еще пытались обманывать народ разговорами о едином командовании, о том, что станции будут работать на безопасность России. Теперь же, спустя несколько лет, все поняли: это был блеф. Пример тому — «Скрунде». Заискивая перед американцами, разрушили систему предупреждения ракетного нападения. То, что годами создавал весь народ.
«За нами — подвиг наших отцов и дедов, — кликушествовал Горбачев, — миллионы людей труда: рабочих, крестьян и интеллигентов, которые 70 лет назад взяли на себя прямую ответственность за судьбы нашей страны».
* * *3 октября в «Тишину» примчался меня допрашивать и заместитель генерального прокурора незалежной и самостийной Украины Даниленко. От российской прокуратуры присутствовал Соловьев. В полном смысле слова шла «охота на ведьм», и, конечно же, Кравчук не хотел отставать от Горбачева и Ельцина.
По совету моего адвоката иностранному прокурору на все вопросы я отвечать отказался. Вопросы мне переадресовывал Соловьев. Вот запись этого допроса.
— Вы планировали ввод чрезвычайного положения на Украине и кто должен был оказывать вам в этом содействие?
— Не планировал. Это прерогатива украинского руководства.
— Кто из должностных лиц Украины — парламентариев, членов кабинета министров, ЦК КПУ был информирован о вашем замысле еще до 19 августа? По чьему указанию приезжал в Киев Варенников и с какой целью?
— Никто. По служебной необходимости, связанной с выводом войск из-за границы, Варенников сам решал, с кем ему надо встретиться. Валентин Иванович являлся членом ЦК КПСС и депутатом Верховного Совета СССР, так что полномочий у него было достаточно.
— Поручалось ли Варенникову проводить совещание и по какому поводу?
— С властными структурами он совещаний не проводил, а что касается военных, то в поручениях он не нуждается. Он — заместитель министра обороны и имел на это право.
— Поручалось ли Варенникову создавать ГКЧП на Украине, какие действия он должен был совершить?
— Не поручалось.
— Поступали ли от Варенникова шифровки?
— Да.
— С какой целью в дни путча Михалкин был на Украине? Кто его туда послал?
— Он находился в отпуске, куда ехать, где отдыхать — это его право.
— Отправляли ли вы директивы на Украину?
— Да. Была послана одна директива по приведению войск в повышенную боевую готовность.
— После прилета в Москву из Киева о чем вас проинформировал Варенников?
— Доложил, что войска приведены в повышенную боевую готовность, что его вместе с командующим войсками округа генерал-полковником Чечеватовым принял Кравчук.
* * *4 октября меня снова вызвали на допрос, на сей раз к Лисову, заместителю Генерального прокурора России.
— В феврале 1991 года у А. И. Лукьянова в кабинете состоялось совещание ответственных руководителей нашего государства. Чтобы мой вопрос не был в какой-то степени наводящим, я бы просил ответить на него следующим образом: подтверждаете ли вы, что такое совещание было, свое участие в нем, и если да, то кто в нем принимал участие?
— Ни на одном совещании в кабинете Лукьянова ни в феврале, ни после я не был.
— По данным следствия, была встреча на даче у Крючкова, где присутствовали и вы.
— Нет. Я даже не знаю, где дача Крючкова. Мы встречались однажды в здании КГБ. Там был Крючков, один его офицер и секретарь ЦК Компартии Латвии. Шел разговор о положении в Латвии.
— В июне вы встречались с Крючковым и Баклановым в кабинете Крючкова. О чем шла речь?
— Речь шла об испытании ядерных боеприпасов на Новой Земле. Через некоторое время туда вылетала группа специалистов, состав которой был определен на этой встрече.
Лисов назвал фамилии якобы присутствовавших на совещании: Пуго, Янаев, Тизяков, Прокофьев, Шенин, Агеев, Плеханов.
Я ответил, что на подобном совещании, да еще с участием названных товарищей, мне не доводилось присутствовать.
Лисов продолжал допрос:
— А вопрос о положении в стране, о возможном вводе чрезвычайного положения не обсуждали?
— Я же сказал, что в связи с закрытием Семипалатинского полигона мы втроем обсуждали вопрос испытаний ядерных боеприпасов на Новой Земле.
— Что вы можете ответить на вопрос о том, что подобная встреча состоялась 12 августа между вами, Пуго, Баклановым и Стародубцевым?
— Пуго в это время был в отпуске, со Стародубцевым я не был знаком, мы ни разу не встречались.
— Имела ли место встреча в первой половине августа в таком составе: Лукьянов, Пуго, Язов, Крючков, Янаев, Бакланов, Тизяков?
— Нет, на подобной встрече, как и на других, в первой половине августа я не присутствовал.
— Кто направил вертолет за Лукьяновым?
— Я посылал, но прилетел Лукьянов на гражданском вертолете.
— Обсуждался ли вопрос об уничтожении самолета с Ельциным при перелете его из Алма-Аты?
— Даже разговора на эту тему я не слышал.
— Зачем 20 августа заходили в кабинет к Ачалову, к чему призывали? Говорили: «Товарищи, Отечество в опасности».
— В деле находится предсмертная записка Сергея Федоровича Ахромеева. Там говорится, что мы заглянули в кабинет Ачалова на 3–5 минут. Заслушали мнение Ачалова, Громова, Карпухина и других товарищей о ситуации в Москве. Но что я произнес «пламенную» речь — чепуха. Я напомнил несколько строф из стихов Семена Гудзенко — вот и все мое выступление.
— Следствие рассматривает важные вопросы обороноспособности страны. Речь идет о структуре защиты государства от любого нападения извне, которая у нас существует и предусмотрена. Получилось так, что президент Горбачев был лишен возможности в эти дни принимать участие в защите государства от нападения, потому что специально приспособленные устройства, заключенные в соответствующие чемоданы, были отозваны в Москву.
— Никакой кнопки в чемоданчике нет, это кодовая телесвязь для двух-трех корреспондентов, позволяющая посоветоваться в чрезвычайной ситуации. Вопросы применения ракетно-ядерных средств решаются на командном пункте Генерального штаба. В случае, если же противник упредил нас в нанесении ядерного удара, то ответный удар происходит автоматически.
Я понял, что Лисов верит в то, что был заговор, он находится под гипнозом газетной, радио- и телевизионной трескотни. Впоследствии я узнал, что прокуратура в эти дни получала от «доброхотов» пачки писем с предложением «пролить свет», рекомендации по уничтожению «путчистов».
* * *Допросы продолжались практически до Нового года. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого вторично было вручено мне 2 декабря 1991 года.
Приведу его полностью, хотя и это постановление было отменено, также как и последующее, третье.
«ПОСТАНОВЛЕНИЕ о привлечении в качестве обвиняемого 2.12.1991 года г. Москва
Заместитель Генерального прокурора РСФСР Лисов Е. К., рассмотрев материалы уголовного дела о заговоре с целью захвата власти, сделал вывод, что в настоящее время собранные в процессе дальнейшего расследования доказательства дают основания для изменения, дополнения этого обвинения и предъявления Язову Д. Т. нового обвинения, а именно: в заговоре с целью захвата власти как самостоятельного преступления, совершенного им при следующих обстоятельствах.
- Деяния божественного Августа - Гай Юлий Цезарь Октавиан Август - История
- Моя Европа - Робин Локкарт - История
- Поход на Царьград - Юрий Викторович Зеленин - Биографии и Мемуары / Военная документалистика / История
- Как были открыты химические элементы - Дмитрий Николаевич Трифонов - История / Учебники / Химия
- ГКЧП против Горбачева. Последний бой за СССР - Геннадий Янаев - История
- Перелом 1942. Когда внезапности уже не было - Алексей Исаев - История
- "Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине? - Владимир Бешанов - История
- Правда о Сардарапатской битве, - А. Ростованов - История
- Иван Грозный и Девлет-Гирей - Виталий Пенской - История
- Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) - Илья Ратьковский - История